Влад Непальский - Мир испытывает героя

И главное, он больше никогда не пойдёт в тёмное подземелье, никогда ему не надо будет идти кого-то спасать, подвергая свою жизнь миллионам опасностей. Всё это пройдёт мимо него. Теперь у него появилась такая возможность.

Проходя мимо трактира «Усталый солдат» он заметил, как камень в серебряном кольце засветился, и решил посмотреть почему. Эдик подошёл к двери и вошёл в шумный зал. Там он увидел знакомого детину, рядом с ним обедали искательницы приключений.

Он подошёл к ним. Захмелевшие девушки о чём-то говорили. Играли музыканты, да и сама атмосфера трактира оказалась на удивление весёлой. Да и на улице было тоже тепло, и эта теплота вырастала здесь в веселье.

— Как добрались?

— О, Эндрю! — улыбнулась Гёль. — Присоединяйся!

— Я и так сегодня съел и выпил слишком много.

— Привет тебе, Эндрю, — кивнула золотоволосая Тария.

— И вам тоже, — ответил Эдик.

Гёль слезла со скамьи и посмотрела на Эдика.

— Я уже закончила с ужином, не хочешь подняться со мной наверх?

— Хочу, — кивнул Эдик. Атмосфера трактирного веселья, уже затянула его в свои сети.

Сопротивляться не имеет смысла — вдруг вкралось в его мозг. Разве это не то, чего он хотел?

— Только не забудь отдохнуть, мы выходим с рассветом, — улыбнулась ей Тария.

Эдик пошёл вслед за девчонкой наверх, в комнату с двуспальной кроватью. Он больше не думал ни о чём.

Она зажгла свечи и закрыла занавески, за которыми в сумерки погружался усталый город. Одежда полетела на стул, и Эдик увидел её белые груди. Он сглотнул, сбрасывая лёгкий камзол и рубаху.

Все мысли улетели мгновенно, оставив его наедине с новыми ощущениями.

Эдик вошёл в свой кабинет в особняке в Юхо, там за столом работал его брат. Он строчил на белоснежных листах бумаги корявые буквы, и Эдик смотрел на его дымчато-фиолетовые волосы.

— Ну, что — Шенкель поднял взгляд. — Пришёл сдаваться?

— Я? — опешил Эдик. — Никогда. Будешь сдаваться только ты!

— А я думаю наоборот, — он усмехнулся. — Я знаю тебя. Тебе противно бороться. Но ты уже барахтаясь кое-что получил. Ты уже начал превращать молоко в сметану. Я знаю, ты думаешь о том, чтобы сдаться. И мир готов принять твою сдачу. Он готов предложить тебе хорошую жизнь взамен жизни героя. Разве не об этом ты мечтал? Тебе больше никогда не придётся, отбросив всё, бросаться во тьму неизвестности, больше никогда не придётся побеждать себя. Не придётся дрожать от страха. Не придётся сожалеть о том, что ты не можешь выбирать и должен идти на бой. Бояться сражений. Это так естественно, каждый обыватель боится сражений.

— Я не обыватель! — сжал кулак Эдик.

— Нет, мой друг, ты обыватель, в душе ты обычный обыватель. Получив разящий клинок, ты думаешь, как его выгодно продать, ты не хочешь идти с ним на бой. В этом твоё отличие от героя. Тебе не нужны завоевания, для тебя они лишь предмет торга с миром. Ты ноль, и хочешь раствориться в обществе. Ты не единица. Тебе милее быть как все, просто, как и все, ты хочешь занимать высокое положение. Твоя неприязнь к обществу была вызвана лишь недовольством тем местом, которое ты в нём занимал. И сейчас общество предлагает тебе высокое место. И ты уже думаешь, как отказаться от участи героя, как перестать быть единицей, как опять стать нулём.

— Только на мгновение.

— И мгновение порой бывает достаточно, милый мой брат, — улыбнулся Шенкель, обнажая белые зубы.

— Я по-прежнему герой!

— Мир состоит из единиц и нулей, из героев и обывателей. Нет ничего зазорного в том, что ты ноль. Таков мир, нулей большинство. Нули не имеют своей истории, их жизни выражает статистика, история дана только единицам. Но быть единицей сложно, ты этого не тянешь, это доставляет дискомфорт. Ты не готов быть единицей. Ты хочешь слиться со всеми, раствориться в обществе. Стать его частью, утратить индивидуальность и свою волю. Вот чего ты хочешь. В обмен на это оно даст тебе покой, ты больше не будешь сражаться, оно будет защищать твои интересы. Главное стань нулём. Стань его частью, отдай ему индивидуальность. Прекрати быть единицей. Оно предлагает отличные условия сдачи. Ты теперь можешь хорошо послужить обществу. Даже я сдался. Я отказался от части свободы, взамен силы. Я стал частью Альянса свободных магов, и стал ещё сильнее. Я стал допущен к их тайнам. А ты тем более. Да что я говорю, рано или поздно ты сдашься. Просто видимо эти условия тебя не слишком устраивают. Ты обязательно станешь опять нулём. Потому, что ноль — это твоя природа. Ты был никем и будешь никем!

Он рассмеялся.

Эдик проснулся один в большой кровати, простыни ещё хранили отпечаток страстной ночи.

Лёжа так он долго смотрел на закопченный потолок. Гёль ушла в поход. Она рассказала ему, что в том подземелье они нашли тайник, где был ящик с золотыми слитками. Но Эдик нисколько не обиделся, он знал, что там ещё что-то есть. Но у него не было желания оставаться там дольше и делить добычу, требовать своей доли. Он не стеснён в средствах. И главное, то, что он не шёл туда за трофеями. Они были лишь приятным бонусом. Он, в отличи от тех, чьи тела так и остались лежать на полу подземелья, шёл туда за храбростью, за умением полагаться только на себя. Он шёл за мотивацией для борьбы. Но вот только не нашёл ничего из этого.

Одевшись, он вернулся домой.

— Как прошла ночка? — поинтересовалась Ульрика.

— Нормально! — Эдик сел за стол.

Ёрико поставила на него блюдо с варёной картошкой. От неё шёл горячий пар. И это напомнило Эдику его прошлую жизнь. Которая была когда-то давно где-то в другом мире. Где он был никем.

Теперь было два пути: он мог попробовать устроиться в гильдию магов как Эндрю Гильтом, и стать целителем Хельцбора. Клиентов тут было хоть отбавляй. Или второй путь: это продолжить тренировки, найти его прошлых врагов и уничтожить их. Путь, мягко говоря, опасный и требующий больших рисков и огромного труда.

Эдик был растерян. Перспективы манили его. Он мог больше никогда не сражаться. А просто жить, наслаждаясь жизнью, ни в чём себе не отказывая.

Это внесло сумбур в его душу. И вообще, он понял, что его уверенность в желании побеждать, казавшееся ему незыблемой, пошатнулась. Он больше ни в чём не был уверен. Ещё до прихода в Хельцбор с трофеями, он не сомневался в своём пути, то сейчас наоборот, он был полон сомнений.

Он не мог спокойно есть. Эдик долго сидел один за столом, смотря на тарелку с овощами. Все остальные уже давно поели, а его глодали мысли.

Он пытался учить книги по магии, но у него ничего не выходило. Воображение рисовало ему будущие перспективы. Там было всё прекрасно.

День подошёл к вечеру, а в это время в особняке Эдика де Тюка в Юхо за торжественным столом собрались люди.

Там сидел бывший жрец храма Юхо — Теодор Эрефус, проживавший здесь, был Тиммелин Антарбель, Литл де Гер и Люся, которая пришла в вечернем платье. Так же был и архимаг.