Влад Непальский - Мир испытывает героя

Все подняли бокалы и чокнулись.

Люся плакала от избытка чувств. Все слуги и все горожане верили, что сир Эдик велик, а сердце его чисто, как брильянт.

Даже у жреца скатилась скупая слезинка. И все были в восторге и необычайном оживлении. Они вспоминали настоящие и выдуманные подвиги Эдика. Даже молчаливая Ёрико разговорилась, вспоминая героический поход на ферму её родителей. И все верили в лучшее будущее для города. И им казалось, что на небе есть невидимая рука, которая сумеет раздвинуть очередные тучи, нависшие над землёй. И не смотря на то, что с ними не было Эдика де Тюка, им казалось, что он был здесь. Что он просто вышел по своим делам, и скоро двери откроются, и он войдёт в столовую и улыбнётся им.

Лишь только в темноте, где-то в городе, в углу ветхой хижины, укутавшись в тряпьё, плакал ребёнок. Его хмельной папаша, отворив дверь, вернулся из трактира, где выпивохи отмечали уничтожение «Чёрной земли».

— Чё ревёшь? — бросил он.

— Эдик де Тюк умер! — заплакал мальчик.

— Чё?

— Героя Юхо больше нет!

— Заткнись! — рявкнул папаша и поковылял в спальню.

— Мне снился дурной сон! — проговорил мальчик и продолжил плакать.

Его надрывные вздохи разносились по стылой хижине, где сегодня нечем было топить. В углу пищали мыши, и тощая кошка куда-то исчезла в поисках крохи тепла. А над городом стояла весенняя ночь. Весна, которая предвещала новую жизнь.

Оставив бабушку, Эдик шёл вперёд. Он просто брёл по бесконечному тёмному берегу. Пойдя направо, он решил, что когда-нибудь до чего-нибудь дойдёт. И он не боялся. Он не боялся ни умереть, ни замёрзнуть. Здесь не было смерти, а еда была почти на каждом дереве. Эдик понял, что больше не может находиться в этом месте, поскольку снова забудет обо всём. И опять станет призраком своего прошлого. Он звал с собой бабушку. Но бабушка отказалась, ссылаясь на то, что пропустит следующий фестиваль в деревне, который был и так каждую неделю.

И Эдик опять очутился в одиночестве. Общество исчезло. Оно растворилось, как только Эдика не стало в том мире. Он понял, что теперь они опять разделены. Так было и раньше, когда он странствовал в империи Санья, только теперь разница лишь в том, что он не может вернуться назад. Он не может прийти в свой роскошный дом и сказать: «Я пришёл!» И у людей ждущих его будут слёзы на глазах. Нет, он больше не сможет вернуться. Но даже если и так, то что? Он, несмотря ни на что, сможет чего-то добиться. Потому, что добиться чего-нибудь можно в любом мире! Не важно, какой это мир. Если ты можешь действовать, то ещё не всё потеряно.

А он может действовать. Он может идти в неизвестность, через земли, на которых нет карт, и минуя реки у которых больше нет названия. Он может идти навстречу неизведанному. Туда, где никто не знает кто он. Туда, где он ничего не знает. В неизведанное.

И мир любил неизведанное. Он был неизведанным. Он постоянно менялся и мог удивить даже того, кому уже казалось, что он повидал всё. Мир смеялся над теми, кому казалось, что они его знают. Он имел за собой много пучин и высот. Много тайных садов и глубоких пещер, много чудовищ и богов. Его было непросто изучить, но ещё сложнее было понять его логику.

Мир был неизведанным.

Тёмно-синее небо сияло россыпями звёзд, мерцавших так близко над головой, что казалось, что достаточно протянуть руку, чтобы достать одну из них. Бесконечный пляж уходил в темноту ночи, и лишь вдали одинокими огоньками светились стоящие у берега пальмы. Блеклые силуэты светящихся рыб виднелись в тёмных водах океана. Песок проваливался под ногами и его тихий шёпот никто не слышал.

Вечность.

Именно это чувствовал Эдик, когда шёл по пляжу. Он потерял понятие времени. Да и какое время может быть в мире, где нет ни часов, ни дня — только бесконечная ночь. Там нельзя ухватить его за хвост, понять, когда оно уходит. Когда день сменяется ночью, и природа велит спать. Вся это бесконечная смена циклов и создаёт ощущение хода времени. Да и казалось, что и самого времени здесь нет. Но Эдик его чувствовал. Он чувствовал, как он идёт вперёд в неизвестность, и это пожирает дни. Время уходит, и он понял, что оно уходит и в том мире, где он жил когда-то и куда всё ещё не теряет надежды вернуться. Он шёл и встречал деревни, а в них — людей. И все люди казались ему обычными, и каждый из них мало что мог рассказать ему об этом мире, кроме самых очевидных вещей, о которых он знал и сам.

Пляж тянулся вдаль, и менялось только его окантовка. Берег в разных местах был другим, а океан слева — одним и тем же. Всё время, что Эдик не спал и не ел, он шёл. Шёл вперёд, куда-то направо от океана, всегда в одном направлении. Босыми ногами он ступал по мягкому песку, омываемому тёплыми водами. И всё это время он думал и думал. Мысли его были о том, какую стратегию использовать в диалоге с хранителями смерти. Нужно было как-то заинтриговать их, вовлечь в свою жизнь. Нужно было сделать что-то неординарное, что заставило бы их принять участие в том, что они смогу сделать для него.

Но всё это были только догадки, и Эдик не знал, какими хранители смерти окажутся в реальности, и будут ли они его слушать. Сам того не замечая, он начинал погружаться в некое подобие сна, и ему опять стало казаться, что он грезит, только теперь его миссия заключалась в поиске чего-то.

Проснувшись, после очередного перехода, он сорвал несколько апельсин и, позавтракав ими, повернул направо и двинулся в путь по берегу моря. В этом мире море было всегда в одном и том же настроении. Оно легонько волновалось и никогда не штормило. Эдику наскучило море. Он понял только то, что хочет побыстрее уйти в другие места.

Вдали что-то белело, и герой Юхо догадался, что это человек. Слабый свет его тела подсвечивал его издали. Подойдя поближе, Эдик увидел мальчишку лет десяти. Он рисовал что-то палкой на песке. В следующее мгновение волна смывала рисунок.

Но мальчишка не останавливался и продолжал рисовать.

— Не лучше ли отойти подальше от воды? — посмотрел на его тонкие плечи Эдик.

— Нет, — не сходя с места, ответил мальчик. На нём была такая же холщёвая одежда, как и на Эдике.

— Тогда зачем ты рисуешь?

— Я смотрю, как вода смывает песок. На нём был рисунок, а теперь раз и нет!

— Ты только зря тратишь время! — усмехнулся Эдик. — Так будет всегда. Вода будет смывать песок.

Мальчик встал.

— А ты не зря тратишь время?

— Нет, — опомнился Эдик. — Я ищу хранителей смерти.

— Я видел их когда-то — мальчик посмотрел в тёмную даль.

— Когда? — оживился Эдик.

— Когда искал, где я умер, — мальчик посмотрел на Эдика голубыми глазами.

— А где ты умер?

— Меня бросили одного в лесу.

— Ну и дикие же нравы, — вздохнул Эдик. — Мне пора.