Андрей Посняков - Орда (Тетралогия)

Баурджин быстро придумал, с чего начать разговор — уж конечно, никак не сразу с Елюя Люге. Нет, с другого.

— Сегодня на нас напали разбойники! Представьте, Юань, — прямо в коридоре заведения тётушки И! Запрыгнули на второй этаж, напугали несчастную девушку. Пришлось их выкинуть.

— Вон оно что! — Поэт явно встревожился. — Значит, они и сюда добрались. Совсем обнаглели.

— Вижу, сии лиходеи вам хорошо знакомы? — удивился князь.

Хозяин паланкина потёр переносицу:

— Не то чтобы знакомы... Но я про них много чего слыхал. Странно, что вы не слышали. Ах да, вы ж чужестранец. Прошу извинить, сейчас поясню. В общем, это такая банда — «красные шесты»...

— Почему красные?

— Потому что шесты у них — красные. Говорят, что — от крови жертв, но, думаю, — врут. Эти разбойники с помощью своих шестов ловко запрыгивают на верхние этажи богатых домов, дворцов, пагод — ну, а дальше что им в руки попало, то пропало.

— Ну, это ясно... О, боги! Ведь забыл, забыл предупредить о нападении тётушку И. А ведь обещал!

— Ничего, я скажу слугам — сбегают предупредят, — засмеялся Юань Чэ. — Там, за столом, вы, кажется, говорили про какую-то старинную книгу?

— Да, недавно приобрёл, — тоном беспросветного простака-провинциала произнёс Баурджин. — Думал — эпохи Пяти Династий, а оказалось — киданьская.

— Киданьская? — Не выдержав, поэт весело рассмеялся. — Здорово же вас нагрели, дружище! Смею вас уверить, киданьские книги — не такие уж и старинные. Кстати, сколько вы заплатили?

— Связку монет.

— Связку цяней... Полную?

— Увы, полную.

— Ай-ай-ай! — Юань Чэ участливо поцокал языком. — Не знаю даже, как вас и утешить. Постойте-ка! — Широкое лицо его вдруг озарилось улыбкой. — Вы вот что... Вы давайте-ка, подарите эту книгу нашему общему знакомому тысячнику Елюю Люге!

— Елюю Люге? — Баурджин сделал вид, что напряжённо вспоминает, о ком же это вдруг зашла речь.

— Ну, такой красивый мужчина с лихо закрученными усами, кидань, мы с ним сидели в гостях у Лу Синя-шэньши.

— А! — Князь стукнул себя по лбу. — Кажется, вспомнил. Так он — кидань?

— Именно! И знаете, из тех, кто кичится своей бывшей империей — Ляо. Ещё повезло, что Елюй Люге — тысячник в дальней крепости, жил бы здесь — давно попал бы под особое наблюдение. Чжурчжэни не очень-то любят киданей, точнее сказать — наоборот! — Поэт снова погрозил пальцем и пьяно захихикал.

Баурджин еле сдерживал радость. Вот как всё хорошо складывается — теперь можно безо всякой опаски встретиться с Елюем Люге и, если что, сослаться на совет Юань Чэ, поэта.

— Знаете что, Бао? А давайте-ка песню запоём, а?

— Песню?

— Угу... Да так запоём, чтоб... чтоб в Южной столице — и то слышно было. И-и-и-и...

Юань Чэ пьяно взмахнул рукой и, повалившись на подушки, громко захрапел.

— Эге, да вы, батенька, совсем надрались, — покачал головой Баурджин. — Однако, наверное, скоро приедем.

Откинув нетерпеливым жестом полог, князь выглянул из паланкина, всматриваясь в тёмную пелену опустившейся на город ночи. Было тепло и влажно, звёзды на небе спрятались за чёрными тучами, и уже начинал накрапывать дождик. Быстро же изменилась погода. Ну, оно и понятно — осень. Та самая, что лучше трёх вёсен, — Баурджин улыбнулся, вспомнив монгольскую поговорку, и вдруг пристально впился взглядом во тьму. Луч дрожащего света, вырывавшийся из неплотно прикрытой двери какой-то корчмы, выхватил из темноты две низкорослые фигуры, явно бежавшие за носилками. Неужели — те самые?! Как их? «Красные шесты»! Нет, не может быть... Неужто они настолько мстительны, что... Или это какие-нибудь другие лиходеи, прельстившиеся богатым паланкином?

— Приехали, господин!

Носильщики остановились и плавно опустили носилки.

— А, что? — проснувшись, захлопал глазами поэт.— Ах, приехали. Это хорошо, что приехали, это очень хорошо... Вот что, парни! Теперь доставьте домой моего друга господина Бао — и до полудня свободны.

— Можем мы зайти в корчму, господин? — тут же поинтересовался один из носильщиков.

— Можете. — Юань Чэ милостиво кивнул. — Только сперва доставьте.

— Будет исполнено, хозяин! — разом гаркнули парни. — Куда везти господина?

— В квартал Синего дракона, — быстро пояснил Баурджин. — Рядом с домом каллиграфа Пу Линя, недалеко от Восточного рынка.

— Не извольте беспокоиться, довезём, господин!

Простившись с поэтом, нойон развалился на подушках и вскоре заснул под мерное покачивание носилок. Разбудили его холодные капли — полог всё ж таки быстро промок — и ругань носильщиков. Баурджин прислушался.

— Восточный рынок — там! — говорил один из парней. — Во-он за той пагодой.

— Да нет, не за пагодой, а совсем в другой стороне, ближе к стене.

Ага... Похоже, заблудились.

— Ребята, а ну-ка, опустите носилки, — выглянув, попросил князь. — Сейчас сам посмотрю.

Выбравшись из паланкина, он осмотрелся — всё так же моросил дождь, нудный, но, слава богу, тёплый, кое-где в разрывах туч сверкали желтизной звёзды. Вот на миг показалась и луна, вернее, её кусочек. Тускло-серебристых лучей ночного светила оказалось вполне достаточно для того, чтобы Баурджин смог разглядеть на углу дом своего соседа, каллиграфа Пу Линя. Ну да, это именно его дом, вон и крыша, и вишня рядом с оградой.

— Всё, приехали, парни, спасибо, — поблагодарил Баурджин. — Вон мой дом, рядом.

— Рады стараться, господин! — совсем по-армейски отозвались носильщики и, вмиг подхватив паланкин, скрылись в дождевой мгле.

А нойон с улыбкой направился к дому. Правда, не дошёл...

Каким-то шестым чувством, краем глаза Баурджин заметил метнувшиеся к нему тени с длинными копьями... Не с копьями, нет, — с шестами!

Ввух!!!

Кончик шеста со свистом пронёсся над его головою. Баурджин едва успел присесть, если б чуть-чуть промедлил, то...

Ввух!!!

Ещё удар... Ещё!

Что делать? Нападавших — двое. Те самые, низкорослые. Проследили! Хорошо хоть, темно. Хотя нет — предательская луна появилась вдруг в небе во всей своей подлой красе. Разбойники выставили вперёд шесты... оп! Перехватили их неуловимым движением... и ещё, и ещё... так, что шесты закружились, словно вертолётные лопасти, — ой, как ловко с ними управлялись низкорослые лиходеи!

Ввух!!! Ввух!!!

Ну точно вертолёты!

Попадёт таким пропеллером по шее — мало не покажется. Да и не только по шее. Жаль, нет с собой сабли, не положено горожанам с саблями на боку шастать, только кинжал имеется... Ага...

Издав жуткий крик, Баурджин вдруг растянулся в луже.

— Готов! — торжествующе вскрякнул один из врагов.

— Иди проверь его, Цюй, — приказал второй. — Если нужно — добей.

— Сам знаю.

У самой лужи послышались по-кошачьему мягкие шаги... Опаньки! Наклонился... Баурджин резко вонзил кинжал в грудь лиходея, почувствовал, как потекла между пальцами липкая горячая кровь. Разбойник даже не дёрнулся — столь профессионально и хладнокровно был нанесён удар.