Владимир Малыгин - Под крыльями Босфор [СИ]

Тут же, чтобы мы особо не расслаблялись, нас озадачили завтрашним вылетом в Ставку. Наступление на австрийском и немецком фронтах продолжается.

А потом меня тихонечко отделили от остальных и увели внутрь дворца, в рабочий кабинет императора, где он и начал в присутствии Александры Фёдоровны выспрашивать подробно обо всём мною виденном в последнее время. Ну, работа по противнику, атака на «Гебен», на турецкие батареи и, конечно же, о настроении людей, об их отношении ко всему происходящему. Поинтересовались о новых «предсказаниях», как же без этого-то. Не удержалась чета. Интересовалась, к слову, императрица, император лишь поморщился, но смолчал. Хотя всем нам было понятно, что поморщился только для приличия, а самому-то ему тоже интересно.

Нового ничего в ответ не сказал. Да и не знаю я ничего нового. Оно же как вспышка в голове – раз и что-то вспомнилось. То, что на глаза попалось в этот момент или о чём разговор зашёл. Но чем дольше я здесь нахожусь, тем всё реже и реже возникают подобные «воспоминания» в моём сознании.

Вот и сейчас повторил свои давние слова, не стал сдерживаться. О предательстве правительства и высшего генералитета, кое-кого из которых почему-то после моих прошлых «предсказаний» всё равно назначили фронтами командовать. Ну и до чего докомандовались они? Завязнувшее наступление, нерешительность действий, и, как результат, лишние и неоправданные людские потери в войсках. Напомнил и о всё возрастающей политической активности англичан и американцев и не отстающих от них французов, особенно в свете побед русского оружия на Босфоре. Не говоря уже о нашем удачном наступлении на севере и юге. А поход терских казаков на Анкару после взятия Зонгудлака? Нет, не смогут наши союзники стерпеть подобного успеха. Скоро начнут нам козни строить в виде какой-нибудь цветной революции… Красной…

Ответа не дождался, да и не ждал я его. А разговаривал так, потому что мог себе позволить. Границу в выражениях, само собой, не переступал, но и особо в разговоре не стеснялся. Если бы не присутствие государыни, я бы ещё более не постеснялся – высказал бы всё как есть. Но и одной голой критикой решил не отделываться. Нужно было и ложку мёда шмякнуть в бочку дёгтя. Поведение императора в последнее время позволило несколько сгладить напряжённость в обществе, а появление его в Константинополе явно изменило отношение к нему простого народа. Но это здесь. Газетчики, конечно, осветят это появление подробно, но этого мало. Теперь бы для закрепления успеха ему было бы хорошо объявиться на Кавказском фронте, особенно в свете предстоящего наступления, да и на Северном не помешало бы.

Александра Фёдоровна высказала желание принять личное участие в работе госпиталей. Недаром же она с дочерьми заканчивала соответствующие курсы. Кое-как отговорил её от этой затеи. Надеюсь, что отговорил. Хотя она дама упорная, одним разговором вряд ли что можно сделать. Всё равно общественного мнения этот самоотверженный поступок не изменит. Если есть уж такое желание, то можно и в Севастопольском госпитале устроиться. Наверняка сейчас начнётся поступление раненых из-под Константинополя.

А дальше всё, ничего более не сказал, отговорился напряжённой работой в последнее время, мол, не до «предсказаний» мне было. На том и был отправлен прочь. Не знаю, поможет ли Николаю этот разговор или не поможет – очень уж он мягок и слишком доверяет своему ближайшему окружению. Так и сказал на прощание. На удивление, император в ответ промолчал, и императрица ничего не сказала. Уже выходя, перед самыми дверями остановился, развернулся и испросил позволения вернуться в Константинополь. Всё-таки я военный лётчик и моё место на фронте.

– А как же ваша рекомендация мне лично в самом ближайшем времени появиться на Кавказском фронте? И на Северном? – развернулся в мою сторону Николай. – Предлагаете добираться до места морем? Или поездом? И времени моего не жалко?

– Жалко, Ваше Императорское Величество. Но ведь уже который день сидим без дела? Если бы не полёт в Ставку, то вообще бы не понял, зачем я здесь.

– А моего приказа вам мало?

– В любом приказе должен быть смысл. А здесь я его не вижу. Вот на фронте от меня был бы смысл…

Что-то я погорячился. Забылся. Не с товарищами ведь разговариваю. Только поздно уже, слова вылетели.

– Завтра, – Николай быстро переглянулся с супругой и повторил. – Завтра с утра готовьтесь к перелёту. Летите в Ставку с великим князем Николаем Николаевичем. Отвозите его и возвращаетесь сюда, за мной. Сначала посетим, как вы рекомендуете, Кавказский фронт, а уже от Юденича отправимся на Северный. Затем отвезёте меня в столицу и дальше можете возвращаться в Константинополь…

Присоединился к товарищам, а из головы всё не выходил этот разговор. И куда меня несёт? Хитрее нужно быть, изворотливее. А я правду-матку в глаза режу. Зачем? Кому она нужна, правда-то? Нет, нужна! И буду резать! Только так и никак по-другому. А иначе для чего я здесь?

Летим на кавказский фронт… Куда именно летим-то? Ладно в Ставку, туда маршрут известен, а на Кавказ? Ведь нам подготовиться к перелёту нужно, карты хотя бы получить. А связаться с Юденичем? А обозначить и подготовить аэродром посадки? Лучше бы я вот эти самые вопросы Императору задал, а то всякая ерунда в голову лезет. И что теперь делать с подготовкой к завтрашнему вылету?

После торжественного мероприятия уже на выходе меня аккуратно перехватил офицер в голубом мундире. Поздоровался, представился и тихонечко так, вежливо, но не подразумевая отказа предложил прогуляться по залитому лунным светом парку. Кивнул товарищам и отошёл в сторону, принял предложение, так сказать. А почему бы его и не принять? Особенно когда его, предложение это, настолько вежливо предлагают? Каламбур, однако. А если откровенно, то я уже догадываюсь, что, а точнее кто стоит за этим предложением от голубых мундиров.

Прогулялись. Молча. Вышли в парк, свернули на освещённую лунным светом боковую дорожку. Пока то да сё, а на улице уже стемнело, звёзды высыпали. Я шёл чуть позади, на четверть шага где-то, словно полностью доверяя своему провожатому. А на самом деле внимательно прислушивался к ночи – так, на всякий случай. Мало ли что.

Дошли до зимнего павильона. В котором мне навстречу поднялся сам Джунковский. Только теперь понял, насколько я был напряжён этим приглашением и прогулкой. Догадки догадками, а осторожность ещё никому не повредила и не помешала.

Улыбнулся искренне идущему навстречу генералу. Подобное отношение – честь для меня. И почему я ни разу не удивлён? Как знал, что он обязательно должен объявиться. Сейчас бы сюда ещё Мария Фёдоровна из какой-нибудь неприметной дверки вошла…