Виктор Мишин - Испытания [litres]

Спустя пять минут мы уже разливали по стаканам коньяк, и я выслушивал переживания Фридриха. Завтра, оказывается, нам предстоит путь назад, в Ровно. Почему Вайзен пьет, если предстоит ехать? Ответил он просто:

– Так мне обратно-то одному ехать… Господин гауляйтер, как ты понимаешь, больше со мной не поедет. Никто меня не поймает, что я сел за руль после пьянки.

– Это да, – кивнул я, изображая грусть.

– Ты знаешь, – вдруг склонился ко мне немец и зашептал буквально в ухо: – Туда ему и дорога! – Вот от этой фразы охренел я, несмотря на коньяк.

– Ч-ч-чего? – выпучил глаза я.

– Адам, ты ведь мне друг? – блин, да фриц сейчас мне что-то тайное расскажет…

– Ну, Фриди… – развел руками уже я.

– Плохой он был человек, очень плохой. Говорят, я слышал от охраны, даже женщин и детей убивал!

– Что, сам, что ли? – продолжал я демонстрировать удивление.

– Может, и не сам, но разве есть разница? Это уже не война получается, а какая-то средневековая бойня.

– В любом случае он был гауляйтером, а мы – простые солдаты…

– Адам, а если тебе прикажут расстрелять или сжечь ребенка, или женщину, ты что, выполнишь приказ? – охренел, видимо, от моего тона Фридрих.

– Фриди, не нужно, избавь меня от таких вопросов. Я не смогу на него ответить просто.

– Извини, я тоже, если честно, не знаю ответа. Тут вроде и приказ, но это же убийство! Одно дело, партизан каких гонять, или еще каких бандитов, но дети… Адам, я не понимаю, почему нужно убивать их?

– Слышал, что вермахт освобождает территории для немцев и другие народы здесь лишние…

– Я против такого, ты знаешь… – Блин, меня этот фриц-оппозиционер своими речами назад в гестапо приведет.

– Фриди, этот разговор для другого места.

– Хорошо, Адам, я тебя понимаю.

– Скажи лучше, как мы завтра такие поедем?

– А я что? – вдруг усмехнулся фриц. – У меня есть напарник, вот он пусть и ведет мою колымагу.

Мы ржали после этих слов минут десять. После, выкурив по очередной сигарете, завалились спать.

Утро было недобрым. Во-первых, мы были с жуткого похмелья, а во-вторых, нас разбудили прибывшие из оцепления солдаты. Это были те самые эсэсовцы, с которыми мы приехали сюда, в Кенигсберг. Они участвовали в оцеплении и только что освободились.

– Фридрих, ты все пьешь? – рявкнул один из них, раньше я думал, что он вообще немой, слова от него никогда не слыхал.

– Нет, Матиас, мне сегодня за руль, – ответил Вайзен, но я заметил, как ему не хочется разговаривать с этим эсэсовцем.

– Хорошо, что нас оставляют тут, хоть останемся живы, ехать с тобой – все равно что под пули иванов лезть.

– А ты знаешь, что такое пули русских? – съязвил мой «друг».

– Чего ты хочешь этим сказать, пьянь? – Ого, да тут сейчас драка начнется.

– Господа, прекратите ругаться, сейчас не время и не место, – попытался встрять я, но мое сильное заикание эсэсовцев только подзадорило.

– Ты бы лучше молчал, заика, – буркнул вредный эсэсовец.

– По крайней мере, этот заика был на Восточном фронте и знает, что собой представляют иваны, – вставил Фридрих.

– Ага, теперь греется здесь, обосрался там, аж заикаться начал, какой он доблестный воин.

– Если бы вы имели хоть малейшее представление о фронте, вы бы так не говорили. А если вы, господин унтер-офицер, сейчас не заткнетесь, я буду вынужден вызвать вас…

– Куда? – откровенно потешался надо мной фриц. – На дуэль? Они запрещены. Да и что ты мне сделаешь?

– Например, – сделав вид, что задумался, я подбирал слова, – могу вбить ваши слова вам же в глотку – достаточно?

– Что? – взревел фриц и мгновенно стартовал. Я до этого просто сидел на кровати. Немец, видимо, хотел просто сграбастать меня в охапку и швырнуть, по крайней мере, руки он протянул ко мне, но я откинулся на спину и просто оттолкнул его от себя. Неожиданно фриц полетел очень далеко, пока его не остановила стена. Стекая по ней, он как-то перестал рваться в драку, а я уже предчувствовал надвигающуюся задницу.

– Ты что сделал? – воскликнул еще один эсэсовец, стоявший тут же.

А что я сделал? Да ни хрена, отмахнулся от агрессии, а то, что фриц так неловко наткнется на железную полку, висевшую на стене, я ж не знал… Короче, в комнате появился свежий труп, а свидетелей аж пятеро. Проблема.

– Он защищался! – встал Фридрих.

– Теперь уже все равно, – махнул рукой еще один солдат. – Все одно трибунал.

– Он офицер вермахта! – вновь заговорил Вайзен.

– Да без разницы, Фриди, – качнул головой я. – Все твои товарищи, – я указал рукой на эсэсовцев, – в один голос заявят, что я первый начал, ведь так? – я взглянул на солдат.

– Конечно! – кивнули почти все.

– Вот и я о том же, – встав, я подошел к двери, мне никто не препятствовал. Задвинув короткую задвижку, я повернулся к немцам, и все увидели в моих руках кинжал. Ага, когда с кровати вставал, взял из-под подушки.

– Никто не выйдет из этой комнаты, пока не убьет меня, – просто сказал я и тут же нанес два резких удара. Один вправо, а второй влево, тем самым положив сразу двоих эсэсовцев. Ну и все, осталось двое, думаю, Фридрих не полезет.

Да и остальные не полезли. Оставшиеся два солдата растерянно смотрели на меня, медленно переводя взгляд то на своих товарищей, то на кинжал, с которого стекала кровь. Я сделал два шага вперед и насадил еще одного на клинок. Второй проснулся только сейчас и вскрикнул было, но его ударил прикладом по голове Фридрих.

– Это самая настоящая задница, Адам, – прокомментировал Фриди.

– Точнее, мы в самой ее дырочке, – хмыкнул я. Мне-то все это было безразлично. Я убивал врагов. Другое дело, что нам теперь не выбраться. Точнее, придется уходить сразу к партизанам, вряд ли удастся скрыть свое отношение к этому делу.

– Я подгоню машину ко входу, ночью вывезем их из города. Проблема только одна, как бы не пришел их лейтенант, тогда…

– Тогда прибавится еще один труп, – сказал я просто, – сможем выехать без проверки?

– Да тут не проверяют, забыл? На въезде же не проверяли. Нужно здесь порядок навести, трупы пока спрятать, тут, в соседней комнате, подвал есть, может, пока туда?

– А кто еще туда ходит?

– Да никто, мы тоже не ходили, я случайно обнаружил.

– Тогда давай, – кивнул я.

Вот это ситуевина! Я у фрицев в тылу, убил только что нескольких эсэсовцев, а помогает мне немецкий солдат. Раньше бы кто сказал, хрен бы поверил.

Мы утащили трупы в подвал, нас на самом деле никто не видел. Был день, остальная группа от отделения охраны была в городе, казарма пуста. Я уж было хотел сейчас грузовик подогнать, но на улице находился часовой, убивать еще и его не хотелось, да и внимание привлечем. Этих-то пока никто не хватится, а вот часового… Но неожиданно нашу проблему решил сам часовой, взял, да и ушел на обед. Вот тут служба у немчуры…