Виктор Мишин - Испытания [litres]

Чуть не проскочили нужный съезд, там регулировщик стоял, я не заметил, что стоит тот прямо на дороге.

– Вань, снимай его, можешь стрелять, по хрену уже! – Иван высунулся из машины, и – блин, я даже брови поднял в удивлении!

– Эй, камрад, помоги, офицер ранен! – крикнул он регулировщику. Тот поспешил к нам, до машины было всего метров десять. Когда он подбежал, Ваня уже вылез и насадил того на нож. Чисто сработал, молодец!

– Как ты умудрился не ошибиться-то? – удивился я.

– Сам не знаю, – буркнул Борт. У него хуже всех с немецким было, почему я и удивился.

– Все, в кювет его, там еще мотоцикл стоит, его туда же.

Свернув на проселочную дорогу, мы погнали во весь опор. Нам кто-то сигналил, даже стреляли, причем в воздух, но мы упрямо ехали по разбитой, но хорошо хоть немного подмороженной дороге. А спустя десять минут по машине вдруг ударили пули. Причем, блин, прилетели явно со стороны наших войск.

– Никого не зацепило? – крикнул я, останавливая машину.

– Порядок! – ответили все по очереди.

Из машины мы вылезли и залегли. Борю только не стали вытаскивать. Больше не стреляли, но нужно было спешить. У нас тяжелораненый, да и немцы близко.

– Эй, вашу мать, кто стрелял? – заорал я. Тишина была ответом.

– Мороз, надо переодеться, я сбегаю! – бросил Иван, уже начав сдирать с себя вражескую одежку.

Я еще кричал несколько раз, но увы, ответа не было. Бортника я отправил ползком, запретив вставать, мало ли кто там такой меткий сидит. Не хватало еще от своих пулю получить. Дурацкое положение. Лежишь, а куда смотреть, не знаешь. И фрицы могут подойти, и наши выстрелить. Мы примерно на нейтралке сейчас, почти посередине поля. Только сейчас рассмотрел, что вокруг битая техника стоит, воронки чернеют, да и трупы присутствуют.

– Терпите, братцы, чуток осталось! – шепнул я ребятам.

А через минуту, наконец, донесся окрик:

– Старшой, не стреляй!

– Давай скорее! Времени нет! – ответил я. Иван вернулся вместе с двумя бойцами и командиром.

– Кто такие? – Он что, идиот? Раз я к нему бойца отсылал, так кто мы?

– Потом, товарищ командир, давайте сваливать отсюда, а то сейчас фрицы накроют.

Те как будто ждали только моего разрешения. В воздухе засвистело, и метрах в десяти лопнула мина.

– О, вот только не надо пугать меня этим сраным дерьмом, мне уже хватит на сегодня! – заорал я. Подгоняя бойцов, командир больше ничего не спрашивал, мы вытащили Борю из машины. Второй взрыв был уже ближе метров на пять, причем с другой стороны.

– Вилка! – крикнул я, и мы бросились в сторону. Третья мина рванула прямо возле машины, буквально нашпиговав ту осколками. Благо что с противоположной от нас стороны. Мы удирали в сторону ближайших воронок в надежде на то, что мина не попадет второй раз в ту же яму. Успели буквально только-только. Раздались еще несколько разрывов, и машина загорелась. Хорошо, когда выносили Борю, я успел зацепить портфели.

Обстрел кончился быстро, да и наши вдруг огрызнулись из окопов. Стреляли не по нам, конечно, а в сторону врага, тем самым отвлекая его. Перебираясь из одной воронки к другой, мы ползли и тащили Борю. Успеем или нет, вопрос стучал в голове набатом. Очень не хотелось терять еще одного друга, я и так их потерял непозволительно много.

В окопах нас встретили красноармейцы. Даже говорить ничего не пришлось, командир вдруг приказал бойцам помочь разведке. Включил, стало быть, голову. Борю понесли куда-то в тыл, мы медленно направились туда же. Командир, а был это пехотный лейтенант, только подсказал, где штаб и связь. Слава богу, что она у них вообще была.

Метки у нас были такие, что, осмотрев их, нам сразу предоставили связь по тем частотам, что нам дали с собой еще в школе. Опознание прошло быстро, и нам приказали ждать. Удалось выпросить машину и отправить Борю в столицу. Если повезет, выживет, ранение у него уж очень серьезное.

Через три дня

– Ну что, оклемались? – к нам в казарму пришел сам Павел Анатольевич. На наш вопросительный кивок ответил: – В порядке. Хорошо, что не стали вытаскивать железку, истек бы сразу. А так она хорошо заткнула дыру. – Мы уже давно отчитались о рейде непосредственному начальству, странно, что сам Судоплатов решил нас навестить.

– Товарищ старший майор…

– Да сидите, – махнул рукой на мой порыв Судоплатов. – Закусить есть чего? – Мы тут же достали две банки консервов и, открыв, выложили ложки.

– Наливай! – «страшный» майор вытащил из-под шинели и поставил на стол бутылку водки.

Хлопнули, не чокаясь и не говоря ни слова. Это за Сашку. Жаль парня, действительно жаль. Толковый был подрывник, все на лету схватывал. Вторая стопка пошла уже за Борю с Егором. Оба сейчас в госпитале, заштопали, будем надеяться, они поправятся. Егору досталось меньше, он хотел было вернуться к нам на базу, но врачи не разрешили, оставив его еще на неделю.

– Задание признано выполненным на отлично. Четвертая армия уже встала без боеприпасов. Вторая, скорее всего, также встанет, по крайней мере активность сильно упала. Вчера летуны пролетели над Волоколамском… Город теперь проще построить новый.

– Товарищ старший майор, а как же мирные…

– Так, бойцы, а вот таких вопросов чтобы я больше не слышал. Идет война, мне так же тяжело, лучше не начинать вовсе. – Я и сам все понимал, да вот вывалил, дурень. Не то чтобы это табу, просто никто никогда не будет об этом задумываться. Идет война, что же тут поделать? Ведь не выйдешь же в поле и не крикнешь врагу, чтобы выходил умирать. Все вокруг все понимают, но не будут об этом говорить. Первые, да и самые большие потери на войне всегда среди мирного населения. Ничего тут не изменить. Вот и нам сейчас приказали просто промолчать. Что ж, смирюсь с тем, что с меня спросят за это, когда я сам умру.

– Вы остаетесь пока здесь, три дня отдыха я вам выбил. После я вызову, там и поговорим. Будет новое задание, так что не расслабляйтесь особо, – Судоплатов указал на бутылку. – Да, документы артиллеристов, что вы так удачно захватили, очень здорово помогли Генштабу. Лично товарищ Жуков просил вам руки пожать! – и Павел Анатольевич прошел и всем пожал руки.

– Служим трудовому народу! – хором отчеканили мы.

– Отдыхайте.

Так мы и продолжили нашу пьянку. Почему продолжили? Так мы уже второй день квасим, все отойти не можем.

– Слышь, Мороз, куда сейчас засунут, как думаешь? – спросил, уже будучи серьезно пьяным, Иван Бортник.

– Да чего тут гадать, война кругом, куда засунут, туда и пойдем.

– Так-то оно, конечно, так. Но все же интересно – куда?

– За бутылкой, – засмеялся я, – и не командиры, а я тебя сейчас пошлю.

– А я вот возьму да и сбегаю! – засмеялся в ответ Борт.

Пили мы еще весь тот день. Помянули, кажется, всех, кого вообще даже и не знали. К вечеру я был никакой и как уснул не помню. Утром проснулся раньше всех и разбудил остальных. Еле встали. Но нужно приводить себя в порядок, тем более скоро новое задание.