Сергей Григоров - Иллюзия реальности [СИ]

Во втором тамбуре Ник Улин освободился от «бриджей» — нижней части скафандра, оснащенной системой сбора отходов жизнедеятельности астронавта, затем отстегнул «безрукавку», содержащую дыхательную систему. В ней были предусмотрены также карманы для термосов с питательной смесью, но поскольку они подавали заявку на выход в открытый космос на непродолжительное время, эти емкости на сей раз были пусты. После этого настал черед избавления от шлема с встроенным микрокомпьютером, гармонизирующим функционирование всех систем скафандра и работу распределенных датчиков. Управление было комбинированным — посредством команд, снимаемых с глазных мышц, и мысленное. В обиходе ходило «мультиэкран», «дневник», «полетный журнал», но все это были надуманные сущности. Необходимая астронавту информация проецировалась непосредственно на сетчатку глаза.

Сняв шлем, Ник Улин подсоединил его главный разъем к считывающему устройству, чтобы запись о пребывании их в космосе осела в корабельных архивах. На нем осталась лишь внутренняя оболочка скафандра, плотно облегающая тело, словно вторая кожа. Тоже из витаматериалов, но предназначенная не защищать, а лелеять человека. Она мгновенно устраняла все неприятные ощущения, в том числе нервный зуд и блуждающие боли неясной этиологии, впитывала потовые выделения. Содрав ее с себя, Ник Улин запихал все в утиль-аппарат. Вслед, когда загорелся зеленый огонек, оповещающий о завершении процесса считывания данных, отправил шлем.

Когда-то простейшие рукотворные изделия — топор, нож, шуба и так далее — служили и сделавшему их, и его детям, внукам, правнукам. Сейчас Ник Улин уничтожил сложнейшие устройства, само появление которых было вызвано его минутной прихотью. Образ жизни на Квартаре подразумевал строжайшую экономию природных ресурсов для обеспечения сносного существования многомиллиардного населения. Дома он бы еще подумал о нерациональности изготовления подобных вещей для разового пользования. Но здесь, на звездолете, его совесть даже не екнула: что поделаешь, таков порядок. Корабельные производственные линии наштампуют таких поделок сколько хочешь — зачем скаредничать? Астронавты находятся на острие человечества, и глупо экономить за их счет.

Совершенно голый, он прошел в медицинскую кабинку. Водный душ, ионный массаж, осмотр каждого миллиметра тела, просвечивание, взятие анализов, затем обсушка мощными потоками горячего воздуха — и наконец-то открылась комната для одевания. Процедура возвращения на звездолет завершена.

У лифта его догнал Яфет.

— Может, заглянем в столовую? Она вот-вот закроется. Часа на три или четыре. Пока не закончится общее собрание, а затем — пока не отцепят буксиры. На всякий случай надо бы подкрепиться. И, кстати, я упустил один вопрос.

Ник Улин не ощущал голода, но решил составить холе компанию. В столовой взял себе стакан первого попавшего сока. Яфет, притащив на стол горшочек с жарким, с вожделением разглядывал его, ожидая когда тот остынет. Подошел Алексей Сковородников и пропел нечто вроде «спрашиваю Яфку, че он будет пить, а он мне отвечает, мол, голова болит». Хола не мог не ответить какой-нибудь колкостью — и начался разговор ни о чем.

Только при расставании Яфет, спохватившись, спросил:

— Когда вы говорили о сохранении положения центра масс изолированной механической системы, произнесли слова «в первом приближении». Что вы имели в виду и каково тогда ваше второе приближение?

Времени для разговора уже не осталось, и Ник Улин ответил коротко:

— В первом потому, что то пустое пространство, которое мы видим собственными глазами и представляем себе продолжающимся куда-то очень далеко, — обман чувств и заблуждение разума. «Чистое» пространство, в котором справедливы изучаемые в начальной школе законы сохранения импульса, центра масс и прочих механических величин, — это абстракция, не имеющая никакого отношения к реальности. Выдумка, возникшая в незапамятные времена и используемая до сих пор только по причине экономии мыслительной энергии. Примерно то же, что и представление электрического тока в проводнике как направленного движения электронов.

— А что же тогда это такое — пространство? — растерялся хола.

— В сущности то же самое, что и время, — функция гравитирующих масс. И не существует в их отсутствие. Если б было иначе, то люди не смогли бы создать звездолеты, совершающие надпространственные прыжки, и поныне жили бы все на Земле.

Яфет замер в задумчивости. Ник Улин, махнув ему рукой, вошел в свою каюту.

Как он и запрашивал, ему было предоставлено самое маленькое из помещений, предназначавшихся для проживания членов экспедиции, — всего-то шесть на шесть метров. Личный санитарный блок, примыкающий к ней, был больше.

В полном соответствии с корабельным уставом в каюте не было свободно лежащих, незакрепленных предметов. Никаких острых углов, вся мебель выдвижная. Каждая вещь знала свой закуток. Поддержку такого порядка в личном пространстве многие называли самой мучительной из тягот космических полетов, но для любого квартарца это казалось слабым подражанием их привычной среде обитания.

Посреди каюты выросло кресло, и Ник Улин уселся в него, мановением руки уничтожив фантомный тропический лес, до того заполняющий все помещение. Тут же зажглись конференц-экраны. На среднем из главных высвечивалась командная рубка, где вокруг ситуационного стола не спеша рассаживалось руководство экспедиции. На правом боковом экране в обычном мультипрограммном режиме мелькала новостная лента, на левом — справочные данные по техническим характеристикам различных корабельных систем. Нижний ряд экранов, снабженных аудиосистемой, допускающей разговор собеседников без выхода в общее информационное пространство, высвечивал ближайших коллег Ника Улина — членов команды-22.

Лидия Гиреева сидела неестественно прямо и неподвижно — лишь умненькие глазки шустро бегали по экранам. С последней их встречи она коротко постриглась и походила на проказливого мальчишку, готовящего новую каверзу. Щеки ее пылали от волнения.

Яфету мало было конференц-экранов — он открыл перед собой еще и маленький рабочий дисплей. Интересно, чем так увлечен хола. Изучает физику пространства? Прорехи в образовании у него действительно огромны. Впрочем, это не удивительно, учитывая его возраст и тот факт, что систематической учебы у него не было, до всего он вынужден доходить самостоятельно.

Алексей Сковородников по-барски развалился в кресле, лениво помаргивая. Компьютерная программа, режиссирующая трансляцию видеоизображений, была, конечно же, квартарской, но не последней модификации — заостряла внимание на важных деталях, выхватывала необычности, но как-то лениво, без должной прыти. Ник Улин не сразу заметил на мочке уха Сковородникова прилепленную мушку активированного, разогретого от долгой работы аудиплеера. Вот оно что: их товарищ постоянно слушает какие-то звуковые записи — песни? — и посчитал возможным не прерывать сие занятие даже на общем собрании экспедиции. Еще один интересный факт, дополняющий пока еще эклектичную мозаику, характеризующую нетривиальность личности человека, тысячелетия проведшего в небытии.