Сергей Григоров - Иллюзия реальности [СИ]

Он болезненно воспринимал каждый случай, вскрывающий несовершенство его конструкций. Давнишнюю неудачу с внедрением Промысла в Медузу он до сих пор расценивал как личное оскорбление.

— Ба, а Леверье-то был секретарем Первой Школы Гуро! У него диплом высшего посвященного. Неужели такой человек мог попасть под чары Перворожденных? — недоуменно воскликнул Маргрит.

— Значит — мог, — отрубил Месенн, недовольный тем, что его прервали.

— Но теоретически, как полагают в Содружестве, пси-защита Шамона непреодолима! Если мы чего-то недопонимаем и наши теории неверны, что тогда? Получается, что любой человек может попасть под контроль Перворожденных и даже… — Маргрит сделал паузу перед тем, как сказать казалось бы невероятное — …один из нас, магов?

— Оснований для страхов нет, — спокойно сказал Марий тоном учителя младших классов. — Как я неоднократно информировал наше высокое собрание, при любом внедрении в подсознание каких угодно замкнутых психических конструкций, на сленге психоаналитиков именуемых то «червяками», то «жучками», происходит сдвиг несущих моар-частот…

— Ой ли? Так уж «каких угодно»? — упорствовал Маргрит.

В ответ Марий легким взмахом руки превратил Олмировский инфонтан в настоящий водопад. Обрушившийся на магов информационный шквал демонстрировал: даже малое препятствие — и поток, имитирующий виерный посыл, неизбежно меняет свое русло, не достигает затона, в котором мог бы приобрести материальные силы.

— Есть все же в мире явления, которые прогнозируются с абсолютной точностью, — прокомментировал свою модель Марий. — Лишившись свободы воли, маг теряет власть над вещным миром. Это незыблемая истина.

— А также истина в том, что на сегодняшний момент мы вообще не представляем себе намерений Перворожденных. Тем более — планов их дальнейших действий в отношении человеческой цивилизации. Если таковые планы, естественно, имеются, — возвысил голос Маргрит, обводя серьезным взглядом собравшихся магов. Поскольку никто ему не возразил, продолжил, подняв руку: — И это крайне тревожно. Мы, маги, взяли на себя тяготы хранителей человечества. Поэтому обязаны иметь надлежащий ответ на все происки Перворожденных. Задача момента — раз и навсегда отучить их соваться в наши дела.

Еще не известно, кто к кому суется, подумал Олмир. Как ни крути, но люди первыми потревожили Перворожденных, вторгшись в пределы их обитания. Зомбирование большинства участников Четвертой экспедиции к Сумеречным Созвездиям можно расценить как ответ на наше назойливое любопытство. Потом они — в предупреждение? — направили одну из своих Медуз в направлении Ремиты, но позже изменили ее полет. По человеческим меркам их реакция на наше поведение неадекватна, недружественна. Нам бы остановиться. Подумать, к чему бы это. Но, закусив удила, мы рвемся к их Шару. Зачем? Для чего? — сами толком не понимаем. Наверное, просто потому, что испуганы.

— Чем больше я размышляю о нашей встрече с Перворожденными, — сказал он, — тем все явственнее возникает передо мной образ двух мчащихся навстречу друг другу линкоров. Взаимного крушения не избежать, если только у одного из кораблей не обнаружится трещина в корпусе.

— Боюсь, что наш корабль послабее. Не то водоизмещение — они строили свое судно на много миллиардов лет дольше, — живо откликнулся Маргрит.

Вновь воцарилась гнетущая тишина.

— Случившееся с герцогом Лусонским не имеет обычных внешних проявлений, — продолжил доклад Олмир. — Тщательное медицинское обследование не выявило аномалий. Стандартные психотесты также не указывают какой-либо патологии. Только виерному зрению видны произошедшие с ним изменения. Сам Ван утверждает, что телесно чувствует себя как обычно, но утратил контроль над виерным узлом и не может войти в свой Дуат.

— Я неоднократно предупреждал его о необходимости сопоставлять буйные желания и хилые возможности, — вставил Марий, и его указательный палец назидательно взмыл вверх.

— Вот подробная запись попытки Вана пройти по темпорали Леверье. В самом начале — типичная картина монотонного нарастания энтроса. На суточной же глубине закон увеличения сопротивления унива резко меняется — становится полиномиальным. Понадеявшись на свои силы, Ван максимально увеличил скорость проникновения, сняв внутреннюю защиту. Итог плачевный: в неожиданно возникшей области экспоненциального роста силы сопротивления виерная отдача сдвинула осцилляторную базу…

Олмир говорил и говорил, комментируя визуальный ряд. Какой убогий язык! Собравшиеся понимали его только потому, что сами неоднократно совершали виртуальные путешествия в прошлое. Слова мало что значили — прозвучавшие термины «энтрос», «унив» и прочие воспринимались ими на чувственном уровне.

Во все времена научно-технический прогресс сопровождался изобретением великого множества новых слов и наполнением старых терминов новым смыслом. И чем сложнее была созданная конструкция, тем больше приходилось о ней говорить. Один гоминид взял в руки палку — его поступок тут же повторили те, кто находился рядом. Особые пояснения были не нужны. Однако уже лепка хорошего горшка требовала длительного обучения, терпеливого растолковывания ученикам премудростей и секретов мастерства. Строительство многомачтового парусного судна было немыслимо без детальных чертежей. От появления идеи полета до изготовления первого самолета прошли тысячелетия, в течение которых люди мечтали, пытались понять ощущения будущих воздухоплавателей, экспериментировали, создавали научные теории и технические приспособления. Первые космические путешествия предварялись гораздо большей интеллектуальной работой…

Чье-то вольное фантазирование на тему «хорошо бы» подхватывалось и внедрялось деятелями искусства в общественное сознание с тем, чтобы через много-много лет, а то и столетий облечься сначала в научные теории, затем в экспериментальные образцы, далее — войти в быт. Миллионы людей на разных языках и для разных аудиторий со всех сторон представляли словами каждую новинку. В сообществе магов все иначе: были фундаментальные открытия, удивительные устройства и алгоритмы — не было для них нужных слов.

Каждый маг осенен талантами. Марк — величайший физик, Месенн — изобретатель, Марий — высочайший интеллект, способный препарировать любую жизненную ситуацию, предусмотреть и предугадать самые отдаленные последствия, Маргрит… к чему перечислять? Не было среди них гениев классификации. Не было выдающихся лингвистов. Философов и науковедов, как говорится, от бога. Они действовали, но почему именно таким образом, а не иначе? — объяснить толком не умели ни себе, ни другим. Один и тот же результат каждый маг, как правило, получал своим, сугубо индивидуальным путем. Каждый придумывал свои приемы обращения с виерными полями, и вопрос, какие из них лучше, какие хуже, до последнего времени даже не поднимался.