Андрей Каминский - Нет времени для Тьмы [СИ]

— Да все нормально, Серый, — сказал другой, помоложе, с золотым крестом на огромном пузе, — очистим горы от всякой бесовщины. Что подруга, взять этот хлыст, да поучить маленько, чтобы всякая хрень в голову не лезла?

— Ребята, идите куда шли, — сказал Олег, вставая и заслоняя Нису, — мы вас не трогаем, езжайте и вы себе споко…

— Тебя, п… ра, не спрашивали! — мужик с крестом отшвырнул его так, что Олег едва удержался на ногах, — слышь, красавица, тебе что на нормальных мужиков в жизни не везло? Ну, так смотри, целых трое перед тобой и каждый покрепче этого хиляка. Вот попробуй стегани меня своей плеткой — я даже не почувствую. Да стегани, не бойся, — он поднял кнут и сунул Нисе, так и не проронившей ни слова. Взяв кнут она слегка хлестнула по выставленной руке. Мужик расхохотался.

— Меня комарик сильнее кусает. Давай так: десять ударов выдержу, без крика — поедешь с нами, а если закричу — так и быть, оставим тебе твоего дохляка. Ну что, согласна?

— Ага, — кивнула Ниса, раскручивая кнут, — только ты и одного не выдержишь.

Она хлестнула, но вместо щелчка послышалось громкое шипение и следом — истошный крик. Мужик упал на землю, корчась от боли и держась за распухающее, покрасневшее запястье. Олег посмотрел на кнут в руках Нисы — он покрылся блестящими чешуйками и заканчивался змеиной головой, капающей ядом с острых зубов.

— Что за… — Серый шагнул вперед, когда Ниса, раскрутив плетку, швырнула ее в «настоящих мужиков». Еще в воздухе плеть распалась на множество извивающихся змей, впившихся ядовитыми зубами в лица и руки незадачливых громил. Через несколько мгновений они уже валялись мертвыми, с искаженными от страха и боли лицами.

— Это я и имела в виду, — сказала Ниса, поднимая кнут, принявший свой обычный вид, — это очень больно, когда тебя стегут такой.

— Ааа…, - сумел выдавить Олег, — а куда делись змеи?

— Да не было змей, — усмехнулась Ниса, — простой морок, а умерли эти храбрецы от разрыва сердца. Это вообще что за варвары?

— Судя по этому, — Олег кивнул на оскаленного крылатого зверя на куртке одного из громил, — байкеры.

— Кто-кто? — заинтересовалась Ниса и Олег, как мог, объяснил.

— Мотоклуб «Таежные медведи», — завершил он свое пояснение, — недавно по телику мелькала новость, что они в горах фестиваль проведут, при поддержке губернатора и чуть ли не президента. Все очень пафосно, дорого и патриотично. Эти, видимо, туда и ехали.

— А это далеко? — спросила Ниса.

— В новостях называли поселок Пригорный, — пожал плечами Олег, — нет, не далеко. Вооон, за той горой, — он указал на поросшую лесом зубчатую вершину, — Табитс называется.

— Ха, я знаю это место, — воскликнула Ниса, — давай посмотрим!

Мотоциклы незадачливых «Медведей» обнаружились в пятидесяти метрах от берега — надо полагать их не услышали из-за шума речной воды и криков самого Олега. Жрица и ее адепт сноровисто обшарили «стальных коней», взяв все, что могло пригодиться, после чего Олег тщательно протер их от отпечатков пальцев. Среди прочей добычи обнаружился и большой армейский бинокль, который Олег повесил на шею. Закончив с мародерством, Олег и Ниса вернулись к реке, где жрица принялась за очередной обряд, используя свою кровь, кое-какие захваченные зелья и части трупов. Олег не вмешивался — в таком колдовстве он был Нисе не помощник. Вскоре вокруг них поднялся сильный ветер, завывавший на тысячу голосов. Ветер обрушился на Нису и Олега, закрутил, завертел, поднимая водяную пыль с реки. Когда он стих Олег обнаружил себя сидящим на ветке могучего дуба, стоящего на вершине горы. Под ними простиралась живописная горная долина, откуда слышались крики, шум машин и патриотические песни.

— Это они, да? — Ниса взяла у Олега бинокль, — ты гляди сколько народу.

Внизу и впрямь разворачивалось что-то грандиозное: на большой арене, разбитой посреди долины с шумом нарезали круги бородатые мужики в «косухах». Зрители за импровизированной оградой, не менее шумно приветствовали их криками и флажками с непонятными эмблемами. Мотоциклы также украшали флаги — российские триколоры, красные флаги с золотым серпом и молотом, флаги с эмблемами клуба. Чуть поодаль виднелись огромные очереди возле ларьков, продававших пиво и разную закусь.

— Прям как на играх в Риме, — сказала Ниса, — но как-то вяло. А это что?

Ее внимание привлекла большая клетка, стоявшая на возвышении посреди арены — собственно вокруг нее и нарезали круги мотоциклисты. Внутри клетки, раздраженно рыча, метался большой медведь, напуганный шумом и многолюдьем. Поверх клетки возвышался рекламный щит: российский герб, вписанный в эмблему клуба.

— Ага, — обрадовано произнесла Ниса, — а ну, дай руку.

Олег протянул руку и жрица, выхватив нож, быстро вырезала на его ладони некий знак. Затем она вывернула руку Олега так, чтобы кровь капала вниз и зашептала заклинание. Олега слышал только обрывочные слова: «Артемия… Ликания… Потниа Терон.»

Он посмотрел вниз где разворачивался очередной этап шоу: байкеры разъехались по своим местам и вперед выступил высокий бородач, в черной кожанке и вязаной шапочке. Грянул гимн, заглушая рев испуганного зверя, и человек, встав у микрофона перед медвежьей клеткой, начал нараспев декламировать. Слова его многократно усиливали динамики, размещенные по обеим сторонам от сцены:

Ниса стиснула руку Олега с такой силой, что он вскрикнул от неожиданности. Обернувшись к жрице, он шарахнулся, чуть не рухнув с ветки: рядом с ним восседало чудовище, покрытое бурой шерстью, с медвежьей головой и когтистыми лапами. В одной из них существо держало нож, которым снова полоснула руку Олега. Обмакнув в рану коготь, существо начертило в воздухе некий символ и его линии на миг вспыхнули алым пламенем. Ниса, выдернув из загривка клочок шерсти, сдула его прямо в центр магического знака. Из оскаленной клыкастой пасти вырвались слова.

— О великая Медведица, ты властвуешь над небесами, над звездами и вселенной; ты вращаешь ось; силою и принужденьем ты правишь всем зданием мира! Я взываю к тебе, заклиная и умоляя… именами, коим ты не сможешь не внять: Бримо, сокрушительница земли, лучшая из охотниц…

Внизу никто и не подозревал об угрозе, развертывавшейся у них над головами, внимая словам оратора, проникновенно читавшего:

Оглушительный рев раздался за его спиной, сопровождавшийся криками зрителей и треском ломавшихся прутьев. Бородач прервался и обернулся — как раз, чтобы увидеть, как рассыпается на глазах клетка и огромный зверь спрыгивает на землю рядом с ним. Могучие лапы стиснули незадачливого чтеца и тот отчаянно закричал, когда острые когти впились в его тело, ломая кости. К клетке бежала охрана, стреляя на ходу, но медведь, несмотря на ранившие его пули, сомкнул пасть на лице байкера. Послышался оглушительный крик, пара девушек в первых рядах упала в обморок. Медведь подняв окровавленную морду и вновь взревел, перекрывая и крики и выстрелы и даже продолжавшую звучать патриотическую мелодию. В ответ ему из обступивших поляну лесов послышался громкий рев, тут же подхваченный множеством других голосов. Меж деревьев замельтешили тела, покрытые шерстью и жесткой щетиной, в сгущавшихся сумерках заблестели глаза. Испуганные люди увидели, как леса и ущелья исторгли полчища диких зверей — медведей, кабанов, волков, шакалов. С воем, рыком, хрюканьем, они смели хлипкую ограду и ворвались в толпу, не пугаясь ни выстрелов, ни огня вспыхнувшего после взрыва софитов, ни петард и фейерверков, которым пытались отогнать зверье устроители шоу. Обожженные, окровавленные, израненные животные кидались на людей, терзая, затаптывая, пожирая мечущихся во все стороны байкеров и гостей шоу. Всюду слышались взрывы и взметались языки пламени.