Евгений Щепетнов - 1972. «Союз нерушимый...» [СИ]

— Конечно же не расскажу! Обещаю! — пожал плечами Высоцкий, глаза которого блестели, и явно не только от выпитого. Вообще-то он еще тот авантюрист, судя по рассказам его современников. Любил погонять на машинах, предпочтительно — иномарках, пошуметь, похулиганить.

— Тебе нельзя их даже видеть, потому из дома ты будешь выходить только тогда, когда во дворе их нет. Мы с тобой будем заниматься, бегать по полосе препятствий, будем стрелять, и…будем лечиться. Я буду тебя лечить. Когда ты выйдешь с моей дачи — не сможешь употреблять спиртное и наркотики. По крайней мере — я очень на это надеюсь.

— То есть — надеюсь? — не выдержал, вмешался Махров — Стопроцентного результата, значит, нет?

— Сто процентов гарантирует только Госстрах, и то не гарантирует — усмехнулся я — Но рассчитываю, что все пойдет как надо. 99 процентов на успех. Главное, чтобы потом не сломал барьер.

— То есть как — «не сломал»? — снова фыркнул Махров — Он может снять твою кодировку?

— Может, конечно, если постарается — пожал я плечами — не с первого раза, но сможет. Но надо ли ему это? Володя, тебе это надо?

— Хмм…что именно? — рассеянно спросил Высоцкий, и мы с Махровым усмехнулись: похоже, что на самом деле пора спать.

— Пойдемте-ка спать! — скомандовал я — Мне работать с утра, вы-то выспитесь. Отсыпайся, Володя, набирайся сил, скоро они тебе понадобятся.

— Звучит как-то угрожающе! — с немного нервным смешком ответил Высоцкий, а я встал и пошел к двери.

— Маш, покажи гостям их комнаты. И ванные комнаты, туалеты…

— Знаешь, Миш…мне сегодня в голову пришло, что я не тем занимаюсь! — улыбнулся Высоцкий, демонстративно окидывая взглядом столовую, и поднося к губам чашку с чаем — И почему я не писатель-фантаст?

— Так напиши чего-нибудь. Фантастическое! — тоже улыбнулся я — Писателей-то пруд пруди, а вот тех, кто добился успеха по пальцам можно пересчитать.

— Как думаешь, почему? — оживился Высоцкий — Какова формула успеха?

— Это ты у издателя спроси — кивнул я в сторону Махрова, помятого, непривычно сонного. Обычно от него просто шибает энергией, но сегодня он мучается похмельем после вчерашнего. Опять же — выспаться я им не дал, поднял можно сказать спозаранок, в восемь часов утра.

— Миш… — поморщился Махров и схватился за голову — Ох! И зачем я пил те последние три рюмки?! Ведь не хотел же! Формула успеха, говоришь? Да кто знает эту чертову формулу?! Вот кто ее узнает, тот будет невероятно богат и успешен! Как Карпов, например. Написал свои дурацкие книжки о драконах, да мальчиках-волшебниках, а народ визжит! А народ требует продолжения! И вот как теперь это понять? Ну кто, кто знал, что людям нужен мальчик— волшебник? Или история о найденыше-рабе, который стал великим бойцов и королем?!

— Я знал! — усмехаюсь, и подмигиваю Махрову — ты же знаешь, у меня дар предвидения. Вот я и догадался — о чем надо писать. Но формулы успеха все равно не знаю. Знаю, что нужно людям, и даю им то, что они хотят. Вот и все.

— А это и есть формула успеха — задумчиво протянул Высоцкий — Угадать то, что нужно людям, и дать им это. Вот ты и вывел эту самую формулу!

— Тут главная задача — ЧТО угадать! — фыркнул Махров — И вообще, Карпов чертов конъюнктурщик! Он чувствует, что нужно людям и пишет именно это! Он отвратительный удачливый и гениальный конъюнктурщик! Ни одного такого писателя не знаю — чтобы вот так нагло, чтобы в кратчайшее время и на самую вершину! Да и вообще — человека такого. Колдун, точно! Знаешь, Миша, что тебя все на самом деле считают колдуном? И поговаривают, что ты точно тот самый преподаватель из магической академии, и только прикидываешься обычным человеком. Я и в американских газетах читал об этом, и у нас поговаривают. Кстати, чего ты там трепался насчет Володи? Кто его гнобит? Бред это самый лютый! Пластинки не выпустили? Выпустим! Ему что, играть запрещают? Или за границу не дают выехать? Владимир Семенович, ну-ка, скажи веское слово! Что, так уж тебя советская власть задрючила? Иностранные машины не дает покупать? На рено кто ездит? «Жигули» разбил, волгу разбил. Владимир Семенович точно не бедствует, Миша! А насчет пластинок — вопрос решается!

— А почему мне не дают визу во Францию? — Высоцкий был мрачен, как туча — Я жену не видел уже два года! Миш, ты думаешь, почему я пью?! Вот скажи, есть повод, или нет? Мне не дают увидеться с женой! С любимой женой! Она во Франции, а я здесь! И что остается делать?!

— Леш, а правда, какого черта? — не выдержал я — С хера ли ему визу не дают?

— Это было до меня — пробурчал тоже помрачневший Махров — Я думаю, скоро решим этот вопрос.

— А говоришь, не гнобили! — усмехнулся я — Помоги человеку, ну какого черта, в самом-то деле он не может увидеться с женой?

— Да решим, решим вопрос! — досадливо поморщился Махров, допивая чай — Ладно, ехать пора. Где тут у тебя телефон? Позвоню водителю.

Я показал Махрову, где стоит телефонный аппарат, он позвонил, вернулся за стол. Ухватил бутерброд с колбасой, пожевал, снова поморщился:

— Ох, трещит голова! Найди мне аспирина, что ли? Или еще чего-нибудь такого…нет, больше никогда не буду напиваться на банкетах! И вообще — напиваться! Может и меня закодируешь? Хотя нет, не надо. У нас — кто не пьет, тот враг и шпион. Нельзя не пить. Это только всякие там писатели могут вести себя как хотят, и класть на всех, а нам, чиновникам, так нельзя.

« Встреча прошла в дружественной, непринужденной обстановке. Писатель Карпов ответил на вопросы присутствующих на встрече писателей и читателей, затем он и его секретарь Ольга Фишман исполнили несколько песен. Также, на сцене выступил известный актер Владимир Высоцкий со своими патриотическими песнями. Зрители остались довольны встречей. Среди зрителей был замечен и министр культуры СССР Махров, который очень благожелательно отозвался о творчестве Карпова »

— Что это за канцелярщина? — невольно фыркнул я — Откуда?

— Отовсюду! — хихикнула Ольга — Только «Литературка» и «Комсомолка» дали нормальные развернутые статьи, остальные все в таком духе. Но сразу замечу: тон всех статей очень благожелательный, а «Известия» и «Правда» отметили, как ты хвалил советскую власть, сделавшую все возможное для красивой жизни творческой интеллигенции, и как ты призывал эту самую интеллигенцию поддержать власть в ее начинаниях. А также, не называя имен, упомянули о том, как ты критиковал своих коллег, отошедших от идеи социализма.

— А Панкин что? Что написал насчет критики Стругацких? Зря я наверное их пнул. У нас ведь этого не понимают. Могут счесть за команду «Ату их, ату!». Сказано, что разочаровались в социализме — значит нет им места в литературном мире, значит, диссиденты. Мда…честно говоря, уже жалею, что завел с ними об этом разговор. Одно дело — сказать наедине, и другое — на сцене, перед министром культуры, перед всем миром.