Chigis - Дары данайца

— Договорились, присылай своих специалистов, если по «весам» пройдем, почему бы не сделать.

Дальше Мишину пришлось ретироваться, хоть все желающие поздравить Челомея с успехом продолжали скромно ждать, когда главные конструкторы наговорятся, но затягивать разговор не стоило, существовали еще и правила приличия.

Несмотря на проблемы с ориентацией разгонного блока (никак не мог увидеть самую яркую звезду) спутник вписали в нужную орбиту, и даже не сильно промахнулись с угловыми координатами, теперь настала пора «стрелять» в сторону Луны. Естественно в связи с желанием Челомея отснять обратную сторону луны, с графиком марта пришлось распрощаться, нужно было учитывать фазы Луны и подгадать время так, чтобы аппарат оказался в нужной точке именно в момент темной фазы. А это означало, что стартовать придется шестого апреля.

И на этот раз УР—700 вытащил груз на орбиту, правда без проблем не обошлось, подвел один из двигателей второй ступени, как раз из тех, что подверглись модернизации, но чудовищная избыточная мощь остальных позволила продолжить выполнение программы. Разгонный блок тоже не подвел, вывел лунный корабль на орбиту, отделившись в расчетной точке. В ЦК скрестили пальцы и разрешили сделать заявление о запуске очередного исследовательского космического спутника в сторону Луны, ни о каких планах облета как всегда не сообщалось, вдруг не получится вернуть модуль на землю, а в СССР неудач в космической программе не бывает, не то, что у американцев. Через три дня полета попытались скорректировать орбиту, но опять возник сбой в системе ориентации корабля, после двух попыток, в центре управления плюнули на все инструкции и задействовали дублирующую систему управления, тем более что она исправно продолжала передавать всю телеметрию. Как бы то ни было, но корректировку орбиты произвели и мимо Луны не проскочили, более того минимальное расстояние до ее поверхности составило восемьсот пятьдесят километров, можно сказать пролезли в игольное ушко. Возвращение спускаемого модуля по баллистической траектории затруднений не вызвал, хотя опять пришлось воспользоваться работой дублирующей системы иначе надо было бы приводняться в Индийский океан. Путь к пилотируемым полетам на Луну был открыт, теперь надо было отработать выход на орбиту естественного спутника Земли, осуществить стыковку космических аппаратов в космосе и послать на облет живые организмы, а уже потом можно будет говорить о самом пилотируемом облете Луны. Задачи предстояли гигантские, только на ближайший год предстояло построить дополнительный сборочный комплекс и стартовую площадку для УР—700, так как использование сборочных площадей от УР—500 было сопряжено с целым рядом трудностей. К тому же испытания нового сверхтяжелого ракетного носителя были завершены, пора было вернуться к выполнению плановых задач по запуску межпланетных спутников. Так же требовалось провести модернизацию заводов занятых изготовлением РН Протон, так как их мощностей уже не хватало, а ведь еще нужно было заниматься орбитальными станциями, на них тоже были далеко идущие планы военных. В общем, все это вылилось в то, что Челомей потребовал дополнительного финансирования, но если раньше с обеспечением космической программы задержек не происходило, то теперь Косыгин уперся и решил вынести вопросы финансирования на заседание политбюро ЦК КПСС.

— И так, товарищи, сегодняшнее заседание будет проведено по инициативе Алексея Николаевича Косыгина, — проинформировал Микоян членов политбюро, — вопросы, которые предстоит обсудить, в большей части касаются политики, нежели экономики, это станет ясно по мере того, как ознакомитесь с выкладками доклада. Прошу Алексей.

Сказать то, что Косыгин не любил таких заседаний, это ничего не сказать, он их тихо ненавидел, но ничего поделать не мог, положение обязывало, а все дело в том, что увлекшись политическими аспектами, члены политбюро ЦК не хотели воспринимать проблем советской экономики. Они просто не понимали, в чем могут быть трудности:

— «Денег нет, так то не беда, сколько надо столько и нарисуем, это же не золото, в конце концов, которого добывают ограниченное количество, вон во время войны тоже с деньгами сложности были, но вырулили, хотя ситуация была просто катастрофической».

И вот теперь надо было преломить такие настроения, и убедить их, что государственные резервы не безграничны.

Доклад выслушали молча, изредка обмениваясь записками, а когда Косыгин закончил, настала гнетущая тишина.

— Ну, у кого какие мнения будут по поводу изложенных фактов? — Поинтересовался Анастас Ованесович, но увидев, что никто не горит инициативой, решил сам назначить выступающих в прениях, обратился к Подгорному. — Николай?

— А какие здесь могут быть мнения? — Удивился Подгорный. — Сейчас космические программы резать нельзя, сам сказал, что дело это касается политики. А что с бюджетом не «бьет» так тут думать надо, за счет чего выкручиваться.

— Вот и решайте сейчас, — проворчал Косыгин, — основные статьи расходов я вам показал. На все средств все равно не хватит, требуется определиться какие работы надо прекратить.

— А что тут думать? — Вмешался Кириленко. — Сейчас нам космос кровь износу надо финансировать, нельзя позволить американцам нас опередить, значит, все силы на лунный проект, остальные направления финансируем по остаточному принципу.

— Это какие «остальные»? — Вскинулся Устинов. — Хотите ядерщиков «по остаточному принципу», или прекратить работы по стратегическим видам вооружений? Хочу сразу сказать, оборону гробить не дам, СССР жив, пока наша программа ядерного сдерживания выполняется. Что толку высаживаться на Луну, если завтра нас не будет?

— Да, дошли до ручки, — проворчал Воронов, — опять за счет гражданских отраслей вопросы финансирования решать.

— Не получится за счет легкой промышленности, — снова взял слово Косыгин, — у нас и так в Союзе дефицит товаров народного потребления, пока еще перекос не так сильно заметен, но в ближайшие годы он будет нарастать. Здесь все очень просто, чем больше предприятий работает на оборонку, тем меньше производится продукции народного потребления. Получается парадоксальная ситуация, деньги у населения появятся, а товар и услуги будут отсутствовать, в конечном итоге придется выравнивать дисбаланс между доходами населения и наличием товара, то есть повышать цены на все виды гражданской продукции, включая продовольственные товары.

— Так у нас почти все предприятия оборонки имеют планы по выпуску гражданской продукции? — Удивился Воронов.

— А толку, — хмыкнул Косыгин, — про качество продукции ничего не скажу, наверное, хорошее, раз вооружение производят, а вот себестоимость никуда не годится, а разы дороже, чем на других заводах. Специализация у них другая. Могу простой пример привести, под Смоленском кооператоры построили завод по производству холодильных агрегатов, сегодня они вышли на плановые показатели в четыреста пятьдесят тысяч агрегатов в год. То есть на данный момент два холодильных агрегата из трех производятся на кооперативном заводе. Сборкой самих холодильников у них занимаются филиалы организованные вблизи крупных городов, но там достижения скромнее, всего около ста тысяч. Но не об этом речь, себестоимость их продукции в два раза ниже, чем у самого лучшего государственного предприятия и достигнуто это все благодаря автоматизации, считай специализации производства. Чтобы обеспечить население бытовой техникой, надо не обязывать производить ее на оборонных предприятиях, а строить заводы определенной специализации…, а у нас на это денег нет.