Chigis - Дары данайца

— Так купили же автомобильный завод у итальянцев, — напомнил недавнюю эпопею с торгами Суслов.

— О чем и разговор, — согласился Алексей Николаевич, — если выйдет на проектную модность, то по объемам производства легковых автомобилей сразу все наши потребности перекроет. Но это мы уже отвлеклись, надо решать, где сегодня брать деньги на космос?

Судили и рядили долго, несколько раз делались предложения перенести заседание, чтобы лучше подготовиться, но Микоян делал вид, что страдает глухотой и продолжал выбивать решение из членов политбюро ЦК как хозяйка выбивает пыль из старого тюфяка. В конечном итоге все поняли, что пока они не найдут решения их не выпустят из кабинета, поэтому были вынуждены перейти к конструктивным предложениям. Итог вылился в некий документ, где недвусмысленно было указано за счет чего будет продолжаться финансирование лунной гонки. Но и о виновниках «торжества» не забыли, больше всего досталось «на орехи» Мишину, ему не смогли простить майское заседание в прошлом году, когда он впервые озвучил примерную стоимость высадки человека на Луну. Естественно, решение о прекращение работ над проектом Н1 не заставило себя ждать. А чтобы Глушко тоже жизнь медом не казалась, и ему «накидали плюшек», потребовали взять на себя обязательства по разработке двигателей большой мощности работающих на нетоксичных видах топлива, ибо работы по рекультивации почвы в Казахстане оказались очень даже не дешевы. По Челомею на фоне других проехались меньше всего, все — таки успешные запуски за последние полгода были хорошей защитой, но он не обольщался, после того как принято решение ликвидировать Н1, вся нагрузка ляжет на его УР—700, а при таком состоянии дел любой сбой будет иметь далеко идущие последствия, про прошлые заслуги не вспомнят.

Как ни странно Глушко после такого «наезда» не расстроился, наоборот, он с трудом держал лицо, чтобы не расплыться в улыбке и Челомей заметил его состояние:

— Ты чего такой веселый? Думал, прямо здесь расстреляют, да в живых оставили?

— Ерунда это все, — махнул рукой конструктор ракетных двигателей, — высококипящие компоненты еще долго будут вне конкуренции, особенно в космосе. Зато сейчас мне дали добро на проектирование новых двигателей, а посему хочу заняться метаном, он лучше водорода по криогенности, и по удельному импульсу не сильно отстает.

— Под метан придется всю оснастку переделывать, — не разделил радости Владимир Николаевич, — практически новый ракетоноситель делать, это года три — четыре, лунная программа уже закончится.

— А ты думаешь, я метановый двигатель раньше сделаю? — Ухмыльнулся Глушко. — Нет, это работа на перспективу, а там может и до многоразовых ступеней дело дойдет.

— Ага, они будут после отработки программы сами возвращаться на космодром, — съязвил Челомей.

— А кто сказал, что так не может быть?

— Чем занят? — Полюбопытствовала Анастасия, запрыгнув на диван с ногами.

Я вскинул руки за голову и сладко потянулся:

— Да вот, думаю, настала пора прорекламировать нашу телевизионную технику, производство которой освоили в России. Помнишь как мы ездили не переговоры?

— Это не то нашествие русских в Париж, которое состоялось в июне прошлого года?

— Нет, не то, — поморщился я, вспоминая, как пришлось крутиться, чтобы не попасть на глаза всей это дипломатической братии.

Все дело в том, что переговоры с представителями новгородского завода «Волна, производителя телевизионных камер для телестудий, совпали по времени с визитом Косыгина во Францию. Ничего такого особенного в этом визите не было, подписали пару документов и разбежались, но вот под эту марку всякого чиновничества в Париж из СССР набежало, яблоку негде упасть. Вот и пришлось крутиться, благо «укромных мест» у французов хватает. Переговоры с заводчанами затянулись, все — таки у них оказался совсем не тот уровень компетенции, вернее как всегда было в истории Советского Союза, за границу выпускали не специалистов, а надежных, проверенных товарищей, но вот решать с ними организационные и технические вопросы было невозможно, совсем невозможно. Извините, но бегать по каждому чиху к телефону…, у кого хватить терпения такое выдержать? Но мы продолжали держать покер фейс даже когда сами «надежные, проверенные товарищи» поняли, что так переговоры не ведут.

Устроить нечто типа телемоста мы не могли — нельзя вести такие переговоры на незащищенных линиях связи, «большой брат» бдит, а мы и так уже у всех в печенках сидим, спят и видят как нас извести, а тут мы им такие козыри сдадим. Еще неизвестно чего там эти «проверенные» наговорили. Следующий раунд переговоров состоялся через две недели, раньше никак, это у французов все просто, надо куда — то съездить, покупают билет и едут, а в Советском Союзе столько инстанций надо одолеть, не раз чёрта с копытами вспомнишь. На это раз компетенция переговорщиков сомнений не взывала, но до поры до времени, когда перешли к реализации конкретных планов и эти поплыли. Ведь в чем у нас возникли расхождения, советская сторона хотела получить технологию плюмбиконов, с кое какими еще техническими вкусностями и на этом успокоиться, а нам нужно было получить гарантированное насыщение рынка телевизионными камерами. Министерские — то были согласны, им ордена, медали, премия, а вот сами заводчане упирались всеми четырьмя, им эта головная боль нафиг не нужна, к тому же это все вне утвержденного плана. По — хорошему надо было плюнуть на проблемы и попытаться где — нибудь в другом месте организовать производство, но не в этом случае, ведь надо будет готовить кадры, проходить все круги ада в отладке технологии, а у нас времени нет. Пришлось призвать все свое терпение и продолжать давить заводчан, отыскивать хитрые ходы, чтобы уговорить их взяться за это перспективное направление. Кстати говоря, правильно заводские сопротивлялись, они ведь хорошо знали, что последует за новыми технологиями, поэтому и не удивились, когда при заводе появилась новая структура от французов, которая взяла под контроль технологическую дисциплину. Первым поднял тревогу первый отдел: как такое возможно — потенциальный противник на секретном объекте? Бучу подняли знатную, но в министерстве это сумели разрулить. Потом взмолились начальники производств, приемка первое время браковала до сорока процентов изделий на каждом этапе, да и остальные пропускала с серьезными оговорками. Следом возмутились механические цеха, в новых изделиях металла было не так много, в основном прочный пластик, а это новый уровень изготовления пресс — форм, ручная доводка пластмассовых деталей категорически не допускалась. Ну и остальные тоже бузили понемногу, так что когда выпустили первую партию видеокамер, директор с полным правом отправился в санаторий лечить нервы.