Chigis - Дары данайца

— Гена, не тупи, — пробурчал Константин, — Шеметов только в пользу себя и начальства умеет распределять, тот еще «товарисчь». Ты идешь?

— Если так, то конечно иду, — сразу засуетился слесарь, и повернулся к Зинаиде, — Петра Дмитриевича предупреди, а то потеряет еще.

Подоспели вовремя, помогли стащить ящики из автобуса КВЗ в подвал, пересчитали и закрыли в комнате с запчастями к РЭМ (ротационная электрографическая машина). До конца дня еще три часа, поэтому рабочие филиала Научно Исследовательского Института уселись на лавочку в курилке в конце коридора и снова достали колоду с картами.

— Это что еще за номер? — Застал их за игрой зам. секретаря коммунистической организации института. — Почему не работаем?

— Кто сказал, что не работаем? — Хмыкнул Геннадий. — Как раз делом заняты — охраняем цитрусовые от всяких козлов, шибко до них охочих.

— Черт его знает что, — повернулся Шеметов к своим сопровождающим, — они уже себя здесь хозяевами считают.

— А что не нравится? — Подал голос Константин. — Рабочие здесь и есть хозяева, а ты всего лишь надстройка, призванная служить рабочему классу.

— Не «ты», а «Вы»

Оба пролетария весело рассмеялись, ибо после этого обычно сразу следовал ответ «Вы говно».

— Ладно, Гена, не отвлекаемся, — одернул своего напарника Шумаков, заходя с очередной карты.

Шеметов скривился, как будто зажевал сразу несколько лимонов и, задрав нос, двинулся дальше с двумя сопровождающими молодыми специалистами. Подойдя к двери склада запчастей, дернул ручку, но дверь была, как и положено, заперта.

— У кого ключ? — повернулся он к рабочим.

— Ну, допустим, у меня. — Оторвался от игры Константин. — И никому его отдавать не буду.

— Этого не надо, просто откройте замок.

— Это у ВАС наверху все такие мудрые, или только одного на хрен надо послать? — Прищурился пролетарий.

— Как вы со мной разговариваете? — Взвился Шеметов.

— А как надо разговаривать? Вы уж простите нас темных, витиеватостям всяким не обучены, привыкли напрямую в глаза правду говорить. — Не полез за словом в карман Шумаков. — И вообще шли бы вы отсюда …, на рабочее место, это нас к делу приставили, чтобы простоя не было, а вот у вас наверняка работа стоит, или что, чернила закончились?

— Я этого дела так не оставлю? — Потерял самообладание партиец.

— Так и не оставляй, — пожал плечами Геннадий, — надеюсь втроем унесете?

— Все, убираем карты, — вздохнул Константин, когда Шеметов скачками вылетел из подвала, — то, что охраняем это одно, а картишки — это уже как не крути, нарушение трудовой дисциплины.

Спустя полчаса вернулись женщины, которые должны были заниматься формированием мандариновых подарков, установили на стол весы, которые применялись во всех магазина, и понеслась работа. Лихо сворачивали кульки из серой бумаги, взвешивали в них мандарины в соответствии со списком, потом подписывали на этих кульках фамилии и уже готовые раскладывали на длинном столе в коридоре, чтобы по окончании рабочего времени работники института могли забрать то, что было предназначено для их детей. Геннадий с Костей только успевали подтаскивать ящики с южным фруктом. На этот раз Шеметов заявился в подвал с начальницей первого отдела. Женщины работу не прекратили, однако смотрели на этот тандем не очень приветливо.

— Шумаков, Мурашин, пройдемте ко мне. Требуется уточнить некоторые вопросы. — Заявила «секретная дама».

— Это можно, — согласился Шумаков и тут же кивнул в сторону Шеметова, — а он снова мандарины своровать не попытается?

— Пусть попробует, я ему тогда не только руки вырву, — тут же заявила одна из работниц весьма выдающихся форм.

— Людмила! — Повысила голос начальница секретного отдела. — Думай что и кому говоришь.

— Я подумала кому и что сказать, — пожала та плечами не прекращая работы, — вам Антонина Николаевна как всем в паек накладывать или то, что останется?

— Причем здесь это?

— А при том, что после Шеметова редко что остается.

Перепираться дальше было чревато, поэтому Антонина резко развернулась и двинулась к себе, следя за тем, чтобы и вызванные работники не потерялись где — то по пути.

— Садитесь и пишите объяснительную, — подвинула она листки бумаги рабочим.

— Объяснительную? — Удивился Шумаков. — И зачем мне это надо? Школу я десять лет назад закончил, и в писании сочинений не преуспел. Скажем так, если вам это надо, то вы и пишите, а я потом скажу, где там правда, а где нет.

— Шумаков, ты что себе позволяешь? — Сразу вспыхнула начальница первого отдела. — Захотел отсюда вылететь с волчьим билетом?

— Интересно, почему здесь все спрашивают «Что себе позволяешь?», почему не задумываются чего себе позволяют? И что такое волчий билет? — Почесал затылок Мурашин.

— Это запись в трудовой книжке, с которой потом никуда не устроишься. Увольнение по статье, нарушение трудовой дисциплины, — разъяснил рабочий.

— Что? Спорим! — Тут же вскинулся друг. — Пиши в трудовую что хочешь, а я уже на следующий день работу себе найду. Давно хотел отсюда съе…ь.

— Гена, ты за языком — то следи, — сделал замечание другу Константин, — ты не в цехе с мастером лаешься, это ему можно правду матку в глаза резать, а тут нужно вы@боном, чтобы культурно все было, интеллигентно.

Антонина сразу поняла, что рабочие над ней пытаются стебаться, сначала она хотела перейти на крик, но потом отвернулась к окну и досчитала до десяти, чтобы хоть как — то прийти в себя. Что же, раз не получилось наехать сразу, то придется делать это планомерно.

— Хорошо, раз вы так себя ведете, то будут приняты другие меры, — сквозь зубы произнесла она, — можете быть свободны.

Сколько раз было говорено, никогда не делай ничего в запале, так ведь нет, поторопилась она, написала докладную на директора института, и тут такое началось…

Директор проигнорировать докладную не мог, это не докладная из какого — нибудь заштатного отдела, это секретчики, реагировать надо сразу, поэтому он вызвал начальника цеха с его работниками и выяснил, из — за чего возник конфликт, потом опросил заместителя секретаря партийной организации института и тоже прояснил мотив его действий. А дальше поступил просто, перепоручил разбирательство самой партийной организации института. Почему он поступил именно так? А вот тут и проявилась мудрость руководителя, чтобы он в данной ситуации не сделал, все было бы плохо, все дело в том, что Шеметов давно распоряжался профсоюзными благами как собственными и частенько вмешивался в распределение этих благ не в пользу рабочих экспериментального цеха, что уже давно всем не нравилось. Последняя попытка вообще вызвала негодование, и вместо того, чтобы во всем разобраться, начальник первого отдела попыталась, используя свое служебное положение вмешаться в возникший конфликт на стороне партийца. Вот пусть теперь и выруливают, как хотят.