Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

– Голубь? Голубь, я Орел, как слышите меня? – снова захрипел динамик.

– Орел, вас слышу.

– Сорок птенчиков. Идут лесенкой, как поняли?

– Вас понял. Встречаем. – Повернувшись и сняв наушники, я кивнул начальнику штаба – принимай, мол, командование, – сообщив: – Идут. Сорок «мессеров». Строй «лесенка». Подлетают к Крапивину. Поднимайте наших, – после чего, надевая шлемофон, выбежал – наружу.

– Давай! – крикнул на бегу.

Моторы наших со Степкой машин были уже прогреты, так что завелись они с пол-оборота. Махнув ведомому «делай как я», повел «Лавочкина» на взлет.

Оторвавшись от земли, мы молча – радиомолчание еще никто не отменял – с набором высоты направились к месту встречи. По прикидкам аналитиков штаба, встреча должна состояться над дивизией второго эшелона, километрах в двадцати перед линией фронта, то есть у нас в тылу. По плану в виде жертвенных овечек летело звено старшего лейтенанта Архипова. Именно они исполняли роль жертвы. А вот остальные должны включиться через минуту после того, как немцы втянутся в бой.

Жестко? Да, парни фактически смертники, и они отлично понимали это. Но другого выхода собрать скопом столько асов и одним ударом уничтожить их не было. Налет на аэродром? Не в этот раз. Все свои площадки гансы после тех налетов, что мы устраивали – да и не только мы, подражаний было несколько, – охраняли истово. Количество зениток зашкаливало за всякие разумные пределы. Однако несмотря на это, налеты все равно происходили. Эскадрилья «таиров», пополненная машинами и людьми из Центра, перешла на ночную работу, удостаивая своим вниманием всевозможные крупные цели, в том числе и аэродромы. Правда, пару раз их чуть не прихватили, так что теперь они работают в режиме «удар-отскок». Или проще – удар и ноги в руки.

В перехвате участвовали три эскадрильи «Лавочкиных» и два разведчика на тех же «таирах» в виде наблюдателей.

Вдруг эфир взорвался шквалом криков, мата, команд и даже пения. Наши встретились с немцами и прекратили играть в молчанку.

– Трезор-три, доклад! – скомандовал я одному из наблюдателей.

– Я Трезор-три. Группа Быка встретились с десятком «мессеров». Судя по всему, это прикрытие.

– Как Бродяга? – поинтересовался я, беспокоясь об Архипове и его людях. Вообще-то быть приманкой следовало мне, но… Все командиры встали как стена. С трудом смог добиться у них разрешения поучаствовать в бою, да и то только после его начала. А кому быть приманкой, разыгрывали монеткой. Взрослые мужики, боевые летчики, а ведут себя, как…

– Плохо Бродяга. Нет их больше, – грустно ответил наблюдатель.

– Выжил кто-нибудь?

– Доклад от медиков еще не поступал, но все звено было сбито на второй минуте боя. Дольше всех продержался Дуб.

«Дуб» был позывным Кожедуба.

– Принял. Доложить обстановку! – скрипнув зубами, приказал я.

Слушая доклад, задумчиво покусывал верхнюю губу, мысленно составляя рисунок боя, происходившего там, в крымских горах.

Немцы поступили хитро, о наблюдателе они знали прекрасно – «таиры» посменно уже третьи сутки висели над передним краем, в основном работая авианаводчиками (мы временно переподчинили их артиллеристам стоявшей тут армии). Получилось вроде как прикрытие, хотя их основная задача – дать противнику привыкнуть к ним или летать с осторожностью. Множественные попытки сбить наши «глаза» не увенчались успехом. В случае опасности наблюдатель просто поднимался выше, где его не могли достать – не хватало потолка – или уходил на форсаже.

Совсем отказаться от бомбёжек гитлеровцы просто не могли, но и каждый раз посылать самолёты на верную смерть… Вот и решили устроить засаду, пустив вслед за «Хейнкелями» охотников.

Группа Архипова успела атаковать бомбардировщики и даже сумела сбить двух, когда на них налетела орда «мессеров», и они закружились в боевом танце. За это время две наши эскадрильи, разбитые на группы и пары, зашли к немцам со спины, перекрыв пути отхода, третья же атаковала снизу, воспользовавшись той же схемой что и гансы.

На данный момент ничего определенного сказать наблюдатель не мог – мельтешение быстрых машин внизу просто не давало времени определить, чья берет. Но о восемнадцати кострах доложить сумел. Сколько и кого сбито, мы узнаем позже. В этом районе находился не только воздушный наблюдатель, но и несколько десятков наземных, усиленных подразделениями охраны и врачами – для тех летчиков, которым понадобится медицинская помощь.

Оставалось ждать, когда схватка разобьется на отдельные очаги, только тогда можно будет сказать что-то определенное.

К месту боя мы подходили на четырёхстах метрах: выше нельзя – засекут, ниже можно, но создавались определённые неудобства. Так что я выбрал оптимальный вариант.

– Один «толстолобый» с двумя «мессерами» схлестнулся, – услышал я голос ведомого.

– Видел. Это «Колдун», справится. Берем ту пару, что уходит на бреющем. Видимо, их цель «Бык», снизу вдарить хотят.

Покрышкин действительно первоклассный пилот, и те два фрица для него не проблема, даже если они асы, что было видно по манере пилотирования.

Спикировав, зашел в хвост ведомого «мессера» и открыл огонь. Видимо, кем-то предупрежденный, – гансов было как блох на собаке, десятка два точно – он резко ушел в сторону вместе с ведущим. Пришлось тоже уходить в строну – атака оказалась безрезультатной, я не успел выйти на дистанцию открытия огня – а на меня свалился одиночка, но и он шарахнулся влево, уклоняясь от заградительной очереди Степки.

– Да что тут за сивки-бурки?! – возмутился я.

Со времени моего появления было сбито только два «худых». Немцы атаковали как-то вяло и, старательно уворачиваясь от наших, предупреждали своих по рации.

– Внимание всем! «Развод»! Как поняли меня? И-и-и… Начали!

По моему приказу все «Лавочкины» вдруг прыснули в разные стороны, разбив общий клубок.

Честно говоря, я в первый раз участвовал в таком масштабном воздушном бою, поэтому немного нервничал.

Немцы попались. Они кинулись за «струсившими» русскими и влетели в ловушку. Теперь помочь друг другу они уже не могли. Теперь ребята работали спокойно.

Добив дымящий «мессер», я схлестнулся с другим. Микоян постоянно висел сзади, прикрывая меня. И небезрезультатно – уже три атаки смог отбить. Вогнав в скалы второго «худого», я вдруг услышал вызов по рации:

– Хромой, на подлете еще двадцать «шмелей». Поднята группа Седого, как понял? – сообщили из штаба. Это означало, что наперехват помощи немцам был поднят соседний полк, ожидавший в готовности номер один.

– Я Хромой, вас понял! – ответил и бросился к одиночному Ла-5, который, густо дымя, несся к земле. На него заходил «худой», нужно не допустить, чтобы он добил кого-то из наших.