Олег Борисов - Навь. Книга 2 [AT]

Наверное, если бы парень ляпнул, чем именно и как он занимается, то оставшиеся ему дни провел в запечатанном наглухо бункере под максимальной охраной. Но – дураков нет подобным делиться. Поэтому – уроки, тесты, ежедневный медицинский осмотр у Михаила Петровича и зарядка по утрам. Ничего экстраординарного, выстроенная заново рутина. Которая прекрасно маскирует скрытую от чужих глаз деятельность. А то, что он уже срисовал практически все штучки и даже придумал, как при случае им фальшивку подсунуть – так это его личное дело, запас на черный день.

От использования коммуникатора, как средства тайной связи, пришлось отказаться. Можно быть уверенным, что теперь каждый байт информации будет проверен лучшими специалистами по кибер-безопасности. Поэтому – никаких личных сообщений, никаких порочащих контактов, исключительно официальная деятельность.

Ну а для того, чтобы передать нужные приказы Митрофану с Севастьяном, можно воспользоваться куда более надежным способом, который никакой умник не перехватит. Не додумались еще до этого. Да и талантов необходимых не имеют, мозги в нужную сторону не заточили.

Идея была элементарной. И странно, что ее не нащупали другие мастера создания «того, чего не может быть». Берем мягкую пластинку, пишем на ней стилусом. Пока пишем, владеющий даром «зеркалирования» человек за пару сотен метров в стороне ощущает нацарапанное. Для кратких сообщений – то, что нужно. Рядом с военно-морским музеем полно различных кафе и ресторанчиков, где вполне может перекусить купец, попутно подбивая итоги заключенной сделки. Обложится бумагами, что-то там для себя отметит в записной – ни один филер не прицепится.

Вторая пластинка устроена чуть сложнее. Она всего лишь принимает написанное хозяином и хранит это около двадцати минут. Затем текст оплывает, размазывается и перед неискушенным глазом снова кусок тонкой кожи, которым прокладывают бумаги в папке. Писать Анджей мог стилусом на любой поверхности, там важна именно связь кончика деревянной палочки и заранее переданного агентам артефакта. Так что обоюдная связь имелась, спрятанная от любых любопытных глаз.

Визиты в музей остались. Не совсем понятно, то ли так служба безопасности пыталась найти ту самую скрытую ниточку к посторонним, то ли давала возможность одиннадцатилетнему парню совершенно не закиснуть в череде одинаковых дней за забором. В четырех стенах сидеть тяжко, надо утолять сенсорный голод. Вот и катал личный охранник в столицу пару раз в неделю. По кафе пройтись, на людей посмотреть, с мастерами-реставраторами о разных хитрых штучках поговорить. О том, что каждый шаг затем будет рассмотрен со всех ракурсов Анджея совершенно не беспокоило. Против князя и его семьи никакой подрывной деятельности не вел, с различного рода мерзавцами из недобитых «рэвальюсиониер» не яшкался, чаще с Михаилом после уроков в городе пересекался и вместе в кафешках о жизни общались.

Сегодня Анджей привез наполовину собранный корпус парусника в музей, чтобы проконсультироваться насчет его покраски. Тот лак, который он выбрал, на тестовых деталях после сушки помутнел и теперь нужно было понять – или где-то ошибся с выбранной химией, или в технологическом процессе что-то сделал неправильно. Отдав вахтеру теплую куртку и получив номерок, Потоцкий пошел по уже привычному пути, бережно прижимая к груди зародыш будущей модели. Водитель и телохранитель в одном лице неспешно шагал рядом. После того, как мальчишка начнет обсуждать свои проблемы с реставраторами, можно сидеть спокойно в уголочке и дремать. Беседы могли затянуться и на час, и на два. Убеленным сединами старикам было интересно общаться с начитанным молодым человеком, который заболел судомоделизмом и был готов разговаривать на любимую тему без остановки.

То, как через десять минут у того же вахтера взял свой полушубок невысокий мужчина в одежде приказчика, никто не обратил внимания. Как и то, что одеваясь Севастьян ловко отцепил прилепленный под широкий прилавок артефакт. Анджей сунул его туда, когда сдавал одежду и корпус кораблика стоял под руками, агент взял, принимая полушубок и незаметно сунул в карман. Все же у Голицына не было ни людей, ни необходимости контролировать каждый шаг подопечного. Это было под силу государству, да и то лишь по приказу сверху. Поэтому полированный пенал сменил своего хозяина и теперь был готов к последнему испытанию.

– Вам надлежит исполнить свой долг.

– Да, монсеньор.

– Лоренцо верный слуга Церкви, но дьявол может ввергнуть его в искушение. Поэтому вы лично проконтролируете проведение обряда, убедитесь в том, что порождение зла уничтожено и не вселилось в другого несчастного.

– Да, монсеньор.

– В случае любых проблем вам надлежит уничтожить всех, кто будет присутствовать на изгнании. Всех без исключения.

– Да, монсеньор. Мы все сделаем, как приказано.

Трое крепких монахов в гражданской одежде стояли, преклонив колено, перед безликим мужчиной в черном балахоне. Кардинал Чизаре отвечал в Ватикане за разного рода специфические вопросы. После которых пропадали люди, исчезали ценности и рвались нити, неожиданно ставшие видимыми для посторонних. Сейчас он инструктировал своих помощников перед будущей поездкой в Российскую Империю. Задача достаточно сложная, не терпящая какого-либо двойного толкования. Приор Ордена обязан будет выполнить данное обещание, уничтожить отражение врага рода человеческого и вернуться с победой. Или сложить голову во время неравной битвы.

– Документы для вас готовы, вылет завтра. Будете путешествовать по Золотому Кольцу. Как только получите команду, прибудете в Санкт-Петербург. Карты, фотографии будущего места проведения обряда и все необходимое для поездки у вас уже есть. Готовьтесь, братья. Да поможет нам Бог.

Сегодня в гимназии был день открытых дверей. Несколько групп мелюзги шатались по всем этажам, заглядывали в распахнутые двери классов, галдели на разные голоса и путались под ногами. Директор и завучи потоков осипли, раздавая указания и решая возникающие проблемы. Но отлаженный на многочисленных подобных мероприятиях механизм не давал серьезных сбоев и день обещал закончиться относительно спокойно.

Шагавший по коридору Александр Драбицын успел заметить летевшего на него первоклашку и отступил в сторону. Снесет не глядя, шарашит, как самонаводящаяся торпеда. Но костюмчик-то чужой. Похоже, или заблудился, или целенаправленно от своих отбился.

– А кафе где, дальше? – запыхавшись, выдал малец.

– До конца, потом лестница вниз. На первом этаже большая белая дверь.

– Спасибо! – и пацан умотал, вновь врубив крейсерскую скорость.