Олег Борисов - Навь. Книга 2 [AT]

– Не разговаривать, лицом к стене, руки за спину.

На запястьях пленника сомкнулись стальные дуги наручников.

– Опять ваши следаки из меня душу будут вынимать!

– Не разговаривать! – граф вывел его из камеры и проконвоировал до допросной. Будут из тебя душу вынимать, будут, подумал граф. Только вот в более буквальном смысле, нежели ты себе это представляешь.

Когда граф втолкнул бесогона в допросную, и, подведя к столу, хотел замкнуть одну дугу наручников на железной стойке на столе – американское нововведение, мигом прижившееся в РИ – Кресислав его остановил.

– Не надо.

– Вы уверены? – с сомнением спросил граф.

– Аболютно. А теперь можно с ним говорить?

– Говорите.

Граф вышел и притворил дверь, пройдя в соседнюю комнату. Покосившись на выключенный видеорегистратор, на всякий случай вынул вилку из сети.

– Ну и что вы хотите узнать на этот раз? – насмешливо сказал бесогон.

Раз! И волхвы сняли морок, представ перед арестантом в своем обычном обличии. Даже через затемненное стекло полупрозрачного зеркала граф увидел, как побелел арестант.

– Ты нас узнал, я вижу, – насмешливо сказал Кресислав. – Ну что же, приступим! Есть у нас к тебе вопросы.

Арестованный попытался бежать, но Кресислав подставил ему подножку, а дед Козьма с недюжинной силой взял бесогона за грудки и бросил его в угол.

– Помогите!

– Ори, ори, – сказал Козьма. – Только не обосрись, я вони не переношу.

Да, граф такое видел в первый раз. Камера озарялась сполохами света, арестант бился как одержимый бесами и орал дурным голосом, один раз его тело даже взмыло над столом. Наконец фантасмагория закончилась и обмякшее тело арестованного безжизненно замерло на бетонном полу. Дед Козьма подошел к зеркалу и постучал в него, сделав приглашающий жест.

Драбицын, ошарашенный увиденным, вышел из комнаты наблюдения.

– Все, Ваше Сиятельство, мы закончили, – Кресислав с Козьмой посадили так и не пришедшего в себя арестанта на железный стул с прикрученными к полу ножками.

– Ну нихрена себе вы поговорили, господа! А мне что теперь с ним делать?

– Ничего, граф. Мы просто отнесем его назад в камеру, а когда очухается, ничего не вспомнит. А вот узнали мы от него много.

– Что именно? – недовольно буркнул граф.

– Это колдун-недоучка, служитель Нави, нет, не вашего сына, ни в коем случае. Той Нави, которая существует вместе с Правью и Явью. Отсюда и так называемый экзорцизм или изгнание бесов. И да, боюсь, что всех, кого он якобы избавлял от бесов, те прокляты. Они станут служителями Нави.

– Интересная теория.

– Это не теория, граф, – поднял на него усталые глаза Кресислав. Это, увы, правда.

– Что-нибудь можно сделать?

– Только узнать где и кого он «лечил», чтобы его действо исправили. Плохой человек, очень плохой. И прикрывался религией, нанося ей непоправимый репутационный ущерб.

– Ну и что мне теперь дальше с ним делать?

– С ним? Ничего. Он должен остаться навсегда либо под замком, либо уйти в мир Нави с очищением его по нашим обрядам. Хотя, боюсь, это невозможно. Мы узнали от него все, что надо. Восемнадцать наших братьев и сестер на его совести, все данные я вам передам. Этого хватит, чтобы его приговорили к высшей мере наказания. Так и будет скитаться неупокоенным духом.

– Вы что-то можете сделать?

– Здесь – нет. Не в тюрьме. Но кое-что мы уже сделали. По крайней мере сил, чтобы кому-нибудь навредить, у него больше нет.

– Хотя бы так. Ну а теперь давайте вернем арестованного в камеру, мне лишние слухи и подозрения не нужны.

Кресислав со всеми предосторожностями открыл сейфовую дверь того отдела библиотеки, который был не предназначен для посторонних. В отличие от обычной, здесь древние манускрипты и книги не стояли на полках, а лежали в бронированных ящичках с наложенными заклятиями. Сколько зла хранилось в них… За каждой строкой, зачастую написанной человеческой кровью, стояло зло, абсолютное, древнее зло. Некромантия, дьяволопоклонничество, темные религии и описания ритуалов, от которых бросало в дрожь даже его, волхва.

Он подтянул к себе один из ящичков и открыл его. Натянув перчатки, он вынул древнюю книгу, похожую на библию, только вместо креста на старой потрескавшейся обложке, неопределенного теперь цвета, была выдавлена пентаграмма, когда-то нарисованная кровью. Очередная ересь, каких было много на земле. То, что написавший эту книгу ересиарх Антипий был казнен страшной казнью, его не волновало – правильно сделали, таких надо убивать в зародыше, как делает разведка Ватикана. Подобные труды и идеи, описанные в них, никогда не должны увидеть свет. Но не в этом случае.

Слишком много сплелось интриг и пролилось крови из-за вот этого перемещения душ. И ладно бы, знали бы священники, за что борются, но нет, только корыстные мысли. Все хотят жить вечно, не прилагая к этому никаких усилий и надеясь только на чудо. Придется обнародовать старый фолиант.

Кресислав вышел из «злого отсека», как он называл свое собрание, и понес книгу наверх. Вы хотите факсимильную копию? Будет. Еще как. Сегодня же прошедшая через сканер книга будет доступна всем желающим, надо еще будет сделать рекламу – дать пресс-конференцию, прокомментировать результаты будущих исследований, которые ломанутся проводить все церковные и мирские круги. И ничего у вас не получится, злорадно подумал Кресислав, ни в одной книге правильного рецепта нет. Максимум, дурка пополнится сотней-другой новых пациентов, или съехавших на самой идее, или попробовавших ее реализовать. А книга, которая теперь засвечена и имеет огромную ценность для коллекционеров, скорее всего, связанных со Святым Престолом, ляжет обратно в ящичек и за ней опять захлопнется бронированная дверь. На этот раз уже надолго, если не навсегда.

Рано я радовался. Для прогульщиков по уважительной причине, вроде школьных игр за границей, было припасено очередное удовольствие – самостоятельно изучить весь пропущенный учебный материал и сдать несколько контрольных по всем предметам. Здесь к этому не относились, спустя рукава – это не вуз, где можно полгода ничего не делать, а потом пытаться впихнуть в себя неподъемный объем знаний за три дня подготовки к экзамену с соответственно ожидаемым плачевным результатам. Контроль, контроль и еще раз контроль, особенно если ты показал выдающиеся знания на отборе – прошел отбор, изволь и как следует учиться! Поэтому пришлось отложить все в сторону, и после школы вместо гоняния балды заниматься только подготовкой.

Те же проблемы были и у Елизаветы. Так что наше с ней общение пока свернулось до получасовых разговоров по планшету, больше не позволяла загруженность. Да и хобби пришлось забросить, гигантские наполеоновские планы, как, впрочем, и все оные, имеют свойство разрушаться в реальности. Хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах, как-то так.