Алексей Вязовский - Вспышка Красной Звезды

– Виктор. И можно сразу на «ты», я не гордый. Вы как здесь – еще не поседели из-за наших гастролей?

– Нет, но уже близки к этому. Посольство второй день в осаде журналистов.

– Заварили адмиралы кашу…

– Да и ты не ангел, свалился с неба на наши головы! Какая волна сейчас поднимется, представляешь? Селезнев на военном МИГе… Вижу первые полосы завтрашних газет.

– Ничего, японцы переживут. Надо же было как-то отвлечь внимание от выходки наших военных.

Стоит машине подъехать к зданию аэропорта, как нас тут же берут в кольцо охранники. Первое кольцо охраны – наши ребята под командованием Вячеслава, внешнее – японцы. Несмотря на невысокий свой рост, действуют они профессионально и решительно расчищают нам путь через толпу. Около меня нарисовался и не отходит ни на шаг плотный, с начальственными повадками японец в строгом официальном костюме, под которым угадывается кобура короткоствола.

Несколько минут – и мы заходим в закрытое помещение рядом с большим конференц залом.

Навстречу мне бросаются обеспокоенные звездочки. Все трое уже при «параде» – , накрашены, причесаны. Чувствую с моей черной курткой-пилот и солнцезащитными зеркальными очками, да еще с шлемом в руках – мы произведем эффект разорвавшейся бомбы.

– Витенька, ты как себя чувствуешь после полета на истребителе?

– Нормально! Девочки, вы-то как?

Мне наперебой начинают рассказывать, как их трепетно «облизывали» во время перелета из Владика в Токио. Летели они на ИЛе, принадлежащем военным, так что условия им там были созданы просто райские. Да уж… Остаётся только позавидовать – меня-то Гришечкин в МИГе крабами, черной икрой и шампанским не угощал, ноги мягким пледиком не укутывал и каждое желание не предугадывал.

В комнату врывается Майкл Гор – опять в модном костюме-тройке, и, судя по его счастливой улыбке, дела у нас не так плохи, как меня пытался убедить атташе по культуре. Девушки обнимаются и расцеловываются с ним, мужчины жмут руки. Звучит традиционное «Хавар ю?», и Майкл тут же переходит к делу, подозвав к нам Клаймича и аккуратно оттеснив в сторону недовольного Матвея Сергеевича.

– Виктор, как ты понимаешь, мы теперь в жутком цейтноте. Часть вчерашних мероприятий пришлось, к сожалению, отменить, частично – перенесем их на другие дни. А значит, ваш график станет еще жестче.

Нам вручают листки твердого картона с расписанием по дням.

– Все так ужасно? – спрашиваю я, разглядывая график. Да, плотненько.

– Нет, не все! – улыбается Гор – Больше всего я переживал за реакцию японских фанатов – их недовольство могло доставить нам много неприятностей. Но они-то как раз отнеслись ко всему с пониманием – ни один из проданных билетов не вернулся в кассы. А проданы билеты все до одного, включая самые дорогие.

– Я слышал – осторожно замечает Клаймич – Билеты перепродаются спекулянтами за три стоимости.

– Да, наши акции вообще взлетели вверх – легкомысленно отмахнулся Гор – Все журналисты только и говорят о триумфальном появлении солиста Красных Звезд перед фанатами на крыле МИГа.

– Их реакция тоже благожелательная?

– Не то слово! Телевизионщики в восторге, и этот сюжет пойдет уже в ближайших выпусках новостей. Несколько каналов даже собираются дать экстренный выпуск. Похоже, новостью №1 станет твоё появление в Ханэда, а не завтрашний Саммит G-7

– Саммит?!!

– А ты разве не слышал? Мировые лидеры соберутся в Токио на два дня.

Я улетаю в аут. Разве Веверс не должен был мне о таком сообщить?! Или он решил в очередной раз сыграть меня «втемную»?!

– Теперь нужно правильно пообщаться с прессой – продолжал вещать Гор – Чтобы у нее тоже остались о группе самые лучшие впечатления.

Пока Гор подзывает звездочек, я зависаю, уставившись в окно. Вот по рулежной полосе в сторону взлетки катится МИГ – значит, Гришечкина отпустили. А вот народ тянется вдоль забора в здание аэропорта – будут, значит, встречать нас в терминале. Мои мысли возвращаются к саммиту. Это же получается, что в Токио сегодня вечером прилетит не только Джимми Картер, но и …Роберто Кальви?! А может быть и даже Анна вместе с ним – в качестве сопровождающего лица? Ё-моё… Сейчас меня журналисты порвут на британский флаг.

Майкл начинает объяснять девчонкам тонкости японского этикета – из разряда «мужчины говорят, женщины молчат и нежно улыбаются», «мужчины шагают вперед, женщины идут на полшага позади».. Вера пытается пренебрежительно фыркнуть, но тут же получает жесткое предупреждение от Клаймича:

– Вера, если ты нас сейчас опять опозоришь, я тебя лично закрою в номере на время всех гастролей, ты поняла? И первым же рейсом полетишь в Москву!

Намек более чем понятен – теперь, когда у нас есть Саша Валк, Верино положение стало шатким и, прямо скажем – незавидным. Провести замену состава – как нечего делать, японцы этого и не заметят даже. Для них все европейки не сильно отличаются на лицо – восприятие идет на уровне блондинка – брюнетка, высокая – низкая. Вдобавок наша зазвездившаяся звездочка тут же получает тычок в бок уже от родной матери, которая резко сбледнула с лица, услышав Григория Давыдовича.

– Так, давайте-ка порепетируем немного! Зубки в улыбке не показываем, ротик плотно закрыт – скромно улыбаемся только губами. Глазками по сторонам тоже не стреляем, смотрим только на говорящего. Выражение лица максимально благожелательное.

Клаймич сразу переходит от теории к практике, и звездочкам не остается ничего другого, как только послушно выполнить его указания. Вера тоже улыбается как миленькая – ох, не зря я взял с собой Татьяну Геннадьевну! Но сложнее всех приходится Альдоне. Милая скромная улыбка – это не к ней, но наша льдышка старается не меньше остальных. Только вот результат ее усилий получается несколько странным – Алькина улыбка почему-то сразу наводит на мысль то ли о загадочной Моне Лизе, то ли о медитирующем Будде.

– Хорошо, умницы! – девушек отпускают, Гор дает последние наставления уже нам с Клаймичем.

Потом мы все направляемся в небольшой конференц зал, что расположен буквально в соседней комнате. Я еще пытаюсь что-то спросить у Гора про Саммит, но он машет рукой – все потом!

…Японская пресс-конференция – это очень необычное мероприятие. И от привычных нам шумных встреч с европейской прессой, где все выкрикивают с мест и перебивают друг друга, она сильно отличается. Здесь все происходит строго по заведенному порядку, и нарушение этого порядка неприемлемо.

Начнем с того, что в зал мы заходим строго минута в минуту. Опоздание – свидетельство неуважения к окружающим, излишняя суета и торопливость – признак слабости. Упрекнуть тебя опозданием никто не посмеет, но галочку в списке напротив пункта «необязательность» точно поставят. Чем больше наберется таких пунктов в твоем негласном реноме, тем меньше будет к тебе уважения. А прослыть в Японии человеком, недостойном уважения – верная смерть для любой карьеры, карьеры артиста – тем более. Поэтому на время гастролей мы все должны стать «немного японцами» – вежливыми и пунктуальными, как минимум.