Кирилл Лятс - Гитлерград

– слушай, мы так напугали владельца ломбарда, господина Крюгера, кто он поставил двойную сигнализацию, железные жалюзи на витрину и сейфовую входную дверь. Боюсь, наш любитель подсвешников ломает голову, как ему взять эту крепость, – Альфред хохотнул

– вероятно поэтому он решил повременить с ломбардом и вдарить по вдове. Кстати, ты не узнавал подробности биографии этого Ганса?

– узнавал. Покрыто все мраком, дело в спецархиве СС. Я его затребовал, но мне сказали, что срок давности по этим документам 50 лет. Так что смогу ознакомиться только в 2000 м году.

– хм, что же там такое, интересно? – поинтересовался Людвиг

– может и ничего особенного. Часто СС закрывает дела сотрудников концлагерей. Чтобы избежать их преследования пострадавшими или родственниками жертв. Ты же знаешь, что очень многие против расследования тех событий. А СС продолжает беречь своих сотрудников.

– мы тоже в общем-то СС

– ну да, наверное и у нас в организации есть такие, по ком виселица плачет.

– ну ты разговорился. Сам что ли не был на фронте? – спросил Людвиг

– был, конечно, но вермахт – это не служба концлагерей. Тут все было честно: можешь ты убить, а могут тебя.

– тут ты прав. Ладно, будем закругляться? Кстати, фрау Кёллер, нет ли у Вас фотографии Вашего мужа?

– конечно, где-то были, – Бригитта достала несколько конвертов, в которых лежали фотографии – вот есть несколько, но я бы не хотела навсегда с ними расставаться.

– конечно, мы понимаем, мы возьмем на пару дней, наш фотограф сделает копию, и мы вернем все Вам.

– тогда я положу вам несколько, выберите, что вам нужно, – сказал вдова и начала отбирать и перекладывать фотографии.

В шесть вечера он был у Моники. Она была уже дома, хотя, помятуя утренние приключения с жирафами, Людвиг боялся ее опять не застать.

– Привет, я уже одета, жду тебя, – сказала Моника, не давая фон Дорну войти в квартиру, – пошли обедать, я жутко голодна.

– куда пойдем?

– хочу в Праттер, там есть мое любимое пиво и готовят потрясающий шницель

– хорошо. Нужно только поймать такси

– пойдем пешком

– Идти будем час

– ну и что. Ты куда-то спешишь?

Это был коварный вопрос. Людвиг никуда не спешил, но он как-то очень устал за сегодняшний день и хотел бы где-нибудь поскорее присесть, ну и поесть тоже очень хотелось. Но признаваться в этом прекрасной девушке, которая готова гулять с тобой целый час по пути в ресторан – это было бы неправильно. Поэтому Людвиг просто принял необходимость идти пешком как неизбежность.

Они шли и болтали обо всем на свете. Людвига очень интересовала жизнь животных, и Моника рассказывала о брачных играх у жирафов и о том, почему горные козлы могут пастись на практически отвесных скалах.

Так под козлов и дошли до Праттера.

– так что ты будешь? – спросил Людвиг, когда подошел официант

– буду белое пиво и белые сосиски с капустой

– отлично, – Людвиг попросил официанта принести это для своей девушки, а сам заказал шницель и кружку темного.

– и все-таки, скажи, почему ты сегодня не пришла в зоопарк, когда я там тебя ждал?

– ну я же сказала – проспала, хватит говорить об одном и том же. Может же девушка проспать.

– может, конечно. Ты, кстати, водишь мотоцикл?

– да, вожу, но крайне редко.

– у тебя есть свой мотоцикл?

– ты что, допрос мне устраиваешь? – засмеялась Моника

– нет, просто хочу кое-что прояснить для себя

– что прояснить?

– да так… кое что. Ладно, давай за жирафов! – фон Дорн поднял стакан с пивом

– чус!

Интересно, сколько я дремал – подумал Людвиг, открывая глаза. Он все еще сидел перед входом на журфак МГУ, только вокруг уже смеркалось.

Наверное, Фриц ушел уже… стоит попробовать зайти.

Фон Дорн поднялся по лесенке и вошел в вестибюль аудиторного корпуса. У двери сидел охранник.

– извините, – обратился к нему фон Дорн, – меня прислал Фриц Мюллер, он оставил у профессора свои бумаги, а у него дежурство, вот он меня и попросил их забрать.

– Карл Рудольфович, 5 аудитория.

– спасибо, – сказал фон Дорн, но, сделав вид, что идет по указанному адресу, прошмыгнул к учебной части и, сверившись с расписанием, выяснил, что корреспондентом Мюллера на журфаке был Карл Рудольфович Мессер, профессор германской филологии (интересно, а профессором какой же еще филологии должен быть Мессер, – подумал фон Дорн). Ясно одно, даже не влезая в личное дело Ирмы, что это ее родственник, возможно брат, и Ирма может скрываться у него.

– о, Людвиг, и ты здесь! – услышал он знакомый голос за спиной, – значит в правильном направлении работаем! Ну что, идем брать? – сказал Шурупов и похлопал фон Дорна по плечу.

Ильич, лично принявший участи в погоне, вернулся злой и уставший. Барбара сидела в его кабинете на диване, ожидая услышать хорошие новости.

– упустили, – сказал Обломов, вешая свою любимую зюйдвестку на гвоздик

– как упустили? Нельзя же было упускать!!! – завизжала Барбара

– льзя-нельзя, я тебе не волшебник. Они ушли по водопаду. У меня там в свое время 14 человек насмерть разбилось. Им повезло просто. Короткий путь на выход, да и мы из там подрезать никак не смогли

– а туда есть другая дорога?

– есть, по земле. И мы там уже побывали. Видели следы, ведущие от выхода из подземного города.

– надо организовать погоню

– Барбара, послушай, мы тут изгои. Даже то, что наша борьба кое-кому нравится в Москве, это не значит, что мы можем делать то, что хотим. Я боюсь, скоро нам вообще придется перейти на осадное положение.

– правда? Почему?

– потому что мы много кому не нравимся. Даже Жукову мы уже мешаем. Хотя раньше он был нашим покровителем.

– я не хочу попасть в руки Жукову.

– тебе вообще нужно уходить. Тебе здесь опасно. Если начнутся бои, я тебя не смогу сберечь.

– куда же мне бежать? В Гитлерграде или Берлине меня посадят в тюрьму, в Москве – расстреляют…

– я подумаю. Пару дней у нас есть, что-то постараемся решить.

– хорошо, ты решил вопрос с курьером?

– пока нет, но я надеюсь, завтра вопрос решится. Я должен буду встретиться с одним человеком, который может свободно пересечь границу.

– поторопись, это ведь и твоя задача. Если Альберт что-то заподозрит, мы можем лишиться всего, на что рассчитывали.

– завтра, Барбара, завтра. Иди спать.

Когда за Барбарой закрылась дверь, Ильич позволил себе расслабиться, откинуться в кресле, вынуть ноги из сапог и положить их на свой стол.

Его взгляд остановился на картине прапрадеда с прапрадедом Штольца. Интересно, где это ребята с Бейкер стрит нашли ее? Неужели в запасниках Британского музея?

Вообще, эта история с картиной забавляла. 17 лет назад, когда Обломов встретил Габбинса в Александровском саду, английский разведчик передал ему книгу Джойса. На форзаце была дарственная надпись на русском: дорогому Юрочке на 20 летие. Желаю всегда оставаться на этой волне. Папа.