Кирилл Лятс - Гитлерград

– сами доберетесь

Через 50 минут они были уже на Манежной. Штольц и фон Бюлов вышли из машины и пошли в номер Штольца.

– машина вас будет тут ждать без двадцати семь у выхода из гостиницы, – успел предупредить их Пахомов, и они уехали.

– подожди, – остановила Грета спешащего к лифту Штольца, – у меня же нет платья!

Она подошла к стойке регистрации и спросила:

– не знаете, где можно срочно купить хорошее платье?

– боюсь, с этим у нас сложно, но есть магазин в Национале, это напротив. Но там только за валюту.

– с этим все будет хорошо, – Ответила Грета, – милый, у нас есть валюта?

Штольц мысленно поблагодарил Клауса за то, что он снабдил его этими спасительными листочками.

– найдем, – ответил он Грете.

Они поднялись в номер. Грета приняла душ, уложила волосы и решительно засобиралась в магазин.

– милый, я схожу одна, – не могу, когда мужчины участвуют в моих походах по магазинам.

– да, но ты неважно себя чувствуешь

– ничего, – магазин женского платья действует лучше всякого лекарства, тем более, что идти недалеко. Дорогу только перейти.

Вольдемар сам был не прочь чуть-чуть отдохнуть от этой суетливой поездки в больницу, и он согласился отпустить Грету одну.

Она спустилась в вестибюль, вышла из гостиницы и перешла на другую сторону улицы. Войдя в Торгсин, расположившийся в Национале, прямо у входа в американское посольство, Грета подошла к продавцу и сказала:

– я Грета фон Бюлов

– вас ждут во второй примерочной, – ответила продавщица и показала на дальнюю комнатку.

Грета вошла в нужную комнату, закрыла за собой дверь и села на стул. Через 5 минут дверь снова открылась, и в нее вошла невысокая девушка с сером плаще и шляпке:

– здравствуй Грета, – сказала она

– привет Ирма, – ответила Грета, – рада тебя видеть.

Лаврентий сидел в своем кабинете на Гороховой и смотрел на здание Адмиралтейства. Иногда ему казалось, что они видит осанистую фигуру фон Трескова за тонкими шторами гаулейтерского кабинета на третьем этаже. Эта близость к человеку, изменившему ход истории вселяла в Пронина священный трепет.

– Ну ладно, что у нас непонятного, – размышлял Лаврентий, – во-первых, это удивительное сходство Адольфа Краузе с Отто Шварцбергом. Прямо не верится, что люди отличаются всего лишь на одну родинку, и при этом не родственники.

Он открыл дело Отто Шварцберга.

Дата рождения: 04 ноября 1920 года

Затем открыл папку с делом Адольфа Краузе.

Дата рождения: 03 ноября 1920 года.

В обоих случаях (а если учитывать Ульриха, то и в трех), место рождения Берлин.

Очевидно, нужно повидаться еще раз с Зигфридом Краузе. Ну и заодно с их телефонисткой. Должна же она выйти на работу.

В этот раз Пронин взял служебную машину, и уже через пятнадцать минут был на Крестовском острове.

Он позвонил в ворота. Минут через пять калитку открыла молодая девушка.

– Вы к кому? – спросила она

– Я бы хотел поговорить с Загфридом Краузе. Я из Гестапо, – добавил Пронин, памятуя первый визит в этот дом

– Господина Краузе нет, он улетел в Берлин. Не знаю, когда он будет.

– А Вы случайно не Анна-Мария Циммерман?

– Да, это я.

– Прекрасно. Я и с Вами очень хотел переговорить.

– Тогда пройдемте в дом.

Они вошли в ворота и расположились в тех же самых креслах, что и давеча с Зигфридом Краузе. На столике также лежал свежий номер Фелкишер Беобахтер. На первой полосе была фотография Вольдемара Штольца, Греты фон Бюлов и Людвига фон Дорна. Статья называлась – «Из-под земли».

– надо будет почитать вечером, – отметил про себя Лаврентий.

– я хотел поговорить с Вами о звонках, которые были три дня назад, – обратился он к Анне-Марии, – Господин Краузе сказал мне, что Вы работаете телефонисткой и принимаете звонки.

– это не совсем так. Я не телефонистка. Я референт Альберта Шульца, – слегка обиженно ответил Анна-Мария, – но все звонки действительно идут через меня. Господин Шульц распорядился, чтобы все звонки фиксировались, и поэтому мимо меня они не проходят.

– В смысле, Альберт Шульц такой распорядок ввел?

– нет, его отец, Максимилиан. Замечательный был человек.

– Расскажите мне о нем немного.

– Ну он был, с одной стороны, очень строгий, собранный, деловой. Работал с утра до вечера и не позволял ему мешать, отвлекать на какие-то домашние дела. Даже на свою супругу сердился, когда та что-то его просила во время работы. С другой, он был очень заботливый. Делал нам хорошие подарки на день рождения, и каждый год повышал зарплату. В принципе, я с ним общалась по делу, и то редко. Я больше была привязана к Альберту.

Лаврентию показалось, что на этой фразе Анна-Мария немного покраснела.

– в каком смысле «привязаны»?

– я же уже сказала, что я его референт

– а что вы можете сказать о Барбаре Шульц? Супруге Максимилиана

– Барбара хитрая женщина. Я уверена, что она вышла замуж по расчету, а не по любви. Она намного младше своего мужа. И постоянно глазела на других мужчин, когда была без герра Шульца.

– откуда вы знаете?

– я была с ней несколько раз в ресторанах

– без ее мужа?

– да, она иногда ходила вместе с Альбертом, без его отца.

– а вы с кем ходили?

– Альберт просил меня сопровождать его. Вдруг нужно будет что-то записать или напомнить.

Лаврентий посмотрел девушке прямо в глаза, пытаясь понять, насколько серьезно вот это все она сейчас произнесла.

– как вы думаете, она могла убить Максимилиана Шульца?

– я более, чем уверена, что это она.

– а почему не Альберт? Мне казалось, что именно Альберт больше всего выигрывает от смерти отца. Ему достается все наследство.

– Что вы!!! Альберт любил своего отца. Он никогда бы так не поступил. И потом, он же был в Гитлерграде в этот день.

– Но Максимилиана убили под утро. Практически еще ночью

– Ночью он тоже был здесь.

– Уверены?

– ручаюсь!

– хорошо, тогда вопросы по звонкам, которые были несколько дней назад. Звонил ли сюда Ульрих Краузе.

– Да, звонил

– во сколько?

– в 22:30

– и с кем он разговаривал?

– со своим отцом. Зигфридом

– понятно, а звонил ли сюда Отто Шварцберг?

– кто это?

– ну, такой человек.

– нет, не звонил. Ни тогда, ни вообще.

– Хорошо, а кто звонил сюда в районе 16:00 часов того же дня?

Анна-Мария посмотрела в книгу регистраций звонков:

– в 16:05 звонил Адольф Краузе

– вы точно уверены?

– да, точно, он еще сказал: «Привет, Анна-Мария, это Ади». Мы его так все называли

– он тоже звонил отцу?

– он звонил матери, Аделаиде.

– Чудесно. Где я могу ее найти?

– Аделаиду Краузе? В ее комнате? Она болеет и почти не встает. Я должна была минут двадцать принести ей чай и булочками, но тут вы пришли.