Кирилл Лятс - Гитлерград

– знаете, идите, сделайте чай с булочками и отнесем из фрау Краузе вместе. Я бы пока сделал один звонок, откуда можно позвонить?

– пойдемте, в моей кабинете телефон.

Анна-Мария проводила Пронина до своего кабинета, а сама ушла на кухню.

Лаврентий набрал номер Гестапо

– герр Хофман? Это Пронин. Хотел попросить направить пару человек к Шварцбергу. Похоже, он нас водит за нос. Его нужно арестовать немедленно. Рассажу, когда вернусь в управление. Спасибо.

Анна-Мария вошла с подносом, на котором стоял небольшой чайничек, стакан воды, чашка и блюдце с тремя булочками.

– идемте? Это на втором этаже

– Они поднялись по центральной лестнице, прошли по коридору и вошли в просторную комнату, где на большой кровати, оборудованной специальным приспособлением для перемещения немощного больного, лежала Аделаида Краузе.

– здравствуйте фрау Краузе, меня зовут Лаврентий Пронин, я следователь Гитлерградского Гестапо.

– добрый день, – женщина повернула голову в сторону говорящего и улыбнулась, – мне Зигфрид рассказывал, что вы приходили. Я последнее время что-то неважно себя чувствую. У меня диабет и тело перестает слушаться иногда.

– я Вас не буду долго мучить. Просто хотел уточнить, о чем Вы говорили?

– он сказал, что у него все хорошо. Что он не пострадал. Обещал скоро приехать.

– он говорил о каком-то представлении…

– да, мы должны были идти в театр. Все вместе, но я все равно слегла и уже не пошла.

– он планировал успеть?

– да

– успел? Вы его видели?

– нет. Он больше не появлялся и не звонил.

– А Ульрих?

– тоже пропал. Не звонил больше

– у вас есть фотографии сыновей?

– да вот же, стоит на полочке.

Лаврентий посмотрел туда, куда показывала фрау Краузе. Там была почти такая же фотография, какую показывал ему Отто Шварцберг. Тоже с Риббентропом. Только рядом с ним стояли сразу два брата: Альфред и Ульрих.

– шайзе, такое ощущение, что он просто обрезал это фото, надо провести экспертизу, – подумал Лаврентий, – я возьму у Вас это фото, фрау Краузе, мы сделаем копию и вернем.

– хорошо, берите конечно. Если узнаете, где мои сыновья, сообщите мне пожалуйста.

– обязательно фрау Краузе. Обещаю. Кстати, вы не слышали про такого человека Отто Шварцберг?

– нет, не слышала, – фрау Краузе немного задумалась, – хотя, возможно, фамилия мне что-то напоминает, но не могу вспомнить, что, старая уже стала.

Пронин вышел из комнаты матери двух охранников МИДа и, дождавшись, когда Анна-Мария тоже освободиться, попросил ее отвести в офис Максимилиана Шульца.

– я хотел бы осмотреть его бумаги. Возможно, что-то могло бы пролить свет на причины убийства.

Офис Максимилиана занимал пол этажа. Он был очень просторный, но совсем не роскошный.

Вдоль стен стояли шкафы с папками, напротив входной двери располагался большой стол.

Лаврентий огляделся вокруг, понимая, что весь объем находящейся здесь макулатуры одному не перелопатить: надо вызывать человек пять полицейских, – подумал он.

– Анна-Мария, а нет ли каких-то потаенных комнат или сейфов тут нет?

– я слышала, что сейф где-то есть, но никто не знает, где он расположен, кроме может быть Барбары.

– даже Альберт не знает?

– даже он

– откуда вы знаете?

– он сам меня спрашивал, не видела ли я когда-нибудь, где находится сейф.

Лаврентий ухмыльнулся.

– давно он спрашивал?

– да недели две назад.

– а про Барбару вы уверены?

– нет, не уверена. Но кто-то же должен был знать, где сейф.

– может, его и нет.

– тогда от чего он носил ключ на цепочке на своей шее?

– действительно. Ладно, Анна-Мария, вы нам очень помогли. Если будет необходимость, мы вас еще побеспокоим.

– чем могу, помогу

Пронин приехал в Гестапо через час. И сразу же зашел во внутреннюю тюрьму.

– Шварцберга не привезли?

– пока нет

– Ладно.

Лаврентий решительно зашел в кабинет Хофмана:

– герр группенфюрер, я думаю, картина вырисовывается: Отто Шварцберг – это не Отто Шварцберг, а Адольф Краузе, более того, убитый в Новгороде это тоже не Отто Шварцберг, а Ульрих Краузе. А вот Ульрих Краузе – это Отто Шварцберг, хоть он сам об этом еще ничего не знает, если он вообще жив.

– объясните, Пронин! – сказал Хофман, ошалевший от таких умозаключений.

– все очень просто, хотя, похоже на какое-то кино. Первое совпадение, что все трое родились в одном роддоме с разницей в один день. При этом двое мальчиков оказываются очень похожи, но они не близнецы, а вот третий, оказывается двойняшкой одного из двух очень похожих между собой мальчика. При этом мать двойняшек говорит, что фамилия Шварцберг является для нее знакомой. Я проверял, и выяснил, что Ева Шварцберг и Аделаида Краузе лежали в одной палате. Предполагаю, что Ева Шварцберг сознательно осуществила подмену своего сына на одного из Краузе. Таким образом Отто Шварцберг и Адольф Краузе – это близнецы, самые настоящие, однояйцевые, а вот Ульрих Краузе не родственник Адольфу Краузе – он изначально был Отто Шварцбергом.

– так, более или менее понятно, но кто же все-таки погиб в Новгороде, а кто вернулся в Гитлерград?

– здесь меня выручила фотография, которую я обнаружил у Аделаиды Краузе – там Ульрих и Адольф, – будем их называть нынешними именами, – сфотографированы рядом с фон Риббентропом. Вымышленный Отто нас убеждал, что именно он, дипломат, мог сфотографироваться с министром иностранных дел. Но это не так. Я выяснил, что Иоахим фон Риббентроп в позапрошлом году сделал фотосессию со многими рядовыми сотрудниками МИДа, включая поваров и охранников. Для братьев Краузе сделали даже исключение – их сфотографировали вдвоем с министром. Дальше Адольф отрезал от фото своего брата и предъявлял ее как доказательство того, что он Отто. Чем он, конечно, всех нас запутал.

– удивительно запутанная история. Надо будет хорошенько допросить этого субчика, – резюмировал Хофман

В кабинет зашел адъютант и щелкнул каблуками.

– герр группенфюрер, осмелюсь доложить, что Отто Шварцберг не найден. Похоже, он бежал

Хофман разразился гневной тирадой:

– как бежал?! Куда?! Почему не следили! Пронин, это Вы идиот! Не надо было его выпускать из тюрьмы. Сейчас бы мы его не искали, а допрашивали с пристрастием!

– не мог предположить, герр группенфюрер. Создавал впечатление порядочного человека.

– да кто не создает такого впечатления? Даже я создаю!

В это время зазвонил телефон.

– Хофман слушает! Да!… Что?!…Понял…..– он повесил трубку и задумчиво посмотрел на Пронина, – в Москве только что застрелили нашего посла.

После пресс-конференции, посвященной началу выпуска сверхзвукового пассажирского самолета, Альберт Шульц поехал к Эрвину Штольцу.