Андрей Лео - Сделай что сможешь 2

Мне - по документам Александра Патрушева - в прошлом году исполнилось семнадцать лет, а это значит, моя зависимость от опекуна по закону сократилась до минимума. Я, в некотором роде, стал самостоятельной юридической единицей и могу вести производственные дела без Софьиного подтверждающего участия. А если же меня усыновят, то отец до двадцати одного года сможет серьёзно влиять на мою жизнь. Захочет отдать в военное училище, и всё - вперёд, парниша, по стопам "отца", аты-баты, шли солдаты. Не-е... мне это категорически не улыбается.

Да ещё и моральный аспект накладывает свой отпечаток. Для потомственного дворянина, будь он хоть трижды сиротой, вот так запросто отказаться от фамилии своих предков неприемлемо. Ну... разумеется, если он себя уважает. Правда, нужно ли отказываться от своей фамилии, я вообще-то не знаю. Я о современном усыновлении совсем ничего не знаю. Вдруг там имеются какие-нибудь нюансы, например, двойная фамилия или в особых случаях разрешается оставлять свою. Вот етишкина жизнь, необходимо срочно прояснить этот вопрос!

Чёрт... а что же ответить графу сейчас? Софа смотрит умоляюще. Вот любопытно, в предсказаниях Галины-лекарки освещалась эта ситуация? Может, она нашей красавице нашептала на ушко: "Не только муж у тебя появится, а и полноценная семья сразу"? Не потому ли Софочка с самого начала относится к нам как к своим детям? Мда... и почему я раньше об этом не подумал? Надо сегодня же вечером обсудить тему предсказаний.

Стоп, раз Софа всё заранее знала, то получается, она уверена, что конкретно мне общее семейное хм... счастье забот не прибавит. Ну или, на худой конец, она сможет утрясти любые недоразумения. Принимая во внимание её экстрасенсорные способности по запудриванию мозгов, пожалуй, можно подумать и о положительном ответе на предложение усыновления. Графу не позволят ерунду отчебучивать. По сути, если взглянуть на ситуацию со стороны, то сейчас не нас с Машкой в семейство принимают, а Ростовцева в наш дружный коллективчик.

Я посмотрел на сестрёнку.

- Что скажешь?

- А ты?

Ну да, нашёл у кого и что спросить! Это для графа мы с Машулей не родные, и мои суждения не должны сказываться на её решениях. На практике же сестрёнка ничего не ответит, пока не выяснит моё мнение, и в результате к нему присоединится.

- Надо подумать.

Малая кивнула, соглашаясь, и я озвучил графу нашу общую точку зрения:

- Это очень ответственное решение. Нам надо подумать.

- Хорошо. Я через два дня уезжаю в Санкт-Петербург. Хотелось бы до отъезда услышать ответ. После же буду ждать вас в столице и, поверьте, приму всех радушно, невзирая на то, будем мы одной семьёй или нет.

Ужин прошёл в тёплой дружественной обстановке. Были все свои, болтали, как говорится, ни о чём. Семейную тему не затрагивали. Машуля изредка оценивающе посматривала на Ростовцева, и почти всё время молчала. У меня создалось впечатление, она пытается представить, как это - жить с отцом, аж целым графом, и какой из него в итоге выйдет отец. Софа улыбалась шуткам, звучавшим за столом, но во взглядах, бросаемых на меня, иногда мелькала испуганная настороженность. Похоже, всё же боится, что я могу взбрыкнуть и отказаться от усыновления, а заодно со мной откажется и малая. Хм... приятно осознавать, что мы ей дороги.

Когда граф, попрощавшись, ушёл вместе с семейством портного, я наконец-то смог перед сном уединиться с Софьей Марковной для разговора.

- Что тебя тревожит?

- Естественно, зависимость от приёмных родителей. Хотелось бы самому своей судьбой распоряжаться.

- То есть если мы не будем вмешиваться в твои дела, то против семьи ты не возражаешь?

Я усмехнулся.

- Да ты вокруг посмотри! Мы и так, считай, уже два года одной семьёй живём. Я бы даже сказал, прекрасно живём. Поверь, мне это очень нравится, и я с удовольствием стал бы называть ВАС мамА.

Софа улыбнулась.

- Это радует.

- Как я понимаю, твоя наставница Галина напророчила наше общее семейное счастье?

- Да. Она была уверена, что семья пойдёт нам всем на пользу. Михаил Яковлевич обещает относиться к тебе как к совершеннолетнему. Сам будешь определять, чем заниматься. Но если понадобится помощь, мы всегда рады посодействовать сыну.

- Ясно.

- Знаешь, судьба Михаила Ростовцева чем-то схожа с судьбой старшего Патрушева. Оба пострадали из-за связи с Александром Герценом.

Вот это новость! Ох уж этот социалист Герцен, везде подсуетился! И зачем его декабристы "разбудили"? Спал бы и спал человек. Нет, блин, проснулся - себе и другим на беду. Кстати, граф на днях рассказывал, что его отец в молодости декабристом был. От ран, полученных во время восстания, неделю в постели пролежал. Интересное хитросплетение судеб!

Вообще папаша Ростовцева тот ещё перец, я наводил справки. Вроде участвовал в восстании, но никакого наказания за это не получил. В дальнейшем быстро рос в военных чинах, даже составил свод законов о военно-учебных заведениях. Отметился на почве литературной деятельности. Перед смертью руководил подготовкой крестьянской реформы. За труды по освобождению крестьян его дети со всеми их потомками возведены в графское достоинство. То есть Михаил Яковлевич - граф в первом поколении.

- Патрушев, как ты знаешь, написал несколько статей в газету Герцена "Колокол", за что его и выслали в Сибирь. А Михаил с братом Николаем по просьбе покойного отца ездили в Лондон и там с Герценом беседовали. За это их обоих по указу императора отстранили от двора и отправили в отставку, и лишь недавно, по ходатайству великого князя Константина Николаевича, восстановили на службе. А ещё Ростовцевы с Патрушевыми состоят в дальнем родстве, это Михаил Яковлевич в Петербурге выяснил. Чем-то ты его заинтересовал в ту первую встречу у Канского перевоза.

- Забавно. Ладно, ваши с графом пожелания я принял во внимание, мнение Галины тоже. Завтра вечером дам ответ. И кстати, какое бы решение я ни принял, обязательно уговорю Марию согласиться на удочерение. Ей оно необходимо.

- Спасибо. Я боялась, сразу откажешься, ты ведь мне, по сути, в отцы годишься.

- Вынужден исходить из реалий окружающей действительности: я пацан, ты взрослая женщина. Причём очень похожая на мою родную мать. Нет, не внешне! Своей ежедневной, терпеливой и почти всё прощающей заботой. Да, в первое время после переноса я вряд ли бы согласился на ваше с графом предложение, но... сейчас я на жизнь смотрю несколько иначе, да и характер у меня уже не тот, что был раньше. Местная жизнь пообтёрла. Незнакомое окружение, непривычные манеры поведения. Постоянно настороже жить приходилось. Гонор свой старался сдерживать, правда, изредка он прорывается. Помнишь, как я деда Ольги за бороду таскал?