Василий Панфилов - Отрочество 2 [СИ]

– Знаю, достойный человек, – кивнул одобрительно генерал, усаживаясь назад с нескрываемым облегчением. Началось обсуждение деталей – сколько голов скота должно перегонять, што захватить для торговли, к кому можно обратиться за помощью, а кого объезжать стороной. Слушаем молча, лишь изредка уточняем непонятные моменты.

А непонятного полно, начиная от количественного и качественного состава скота. Потея и споря негромко, буры долго решают этот важнейший вопрос. Слишком мало скота или слишком убогий – если не повод для подозрений, то как минимум для разговоров. Слишком хорошо – могут реквизировать, с отдачей денег «когда-нибудь после войны» и кучей сопутствующих проблем.

Притом единого шаблона на эту ситуацию нет, и не предвидится: в уравнение вместо иксов и игреков подставляются командиры британских гарнизонов и ополчения, личные связи квартирмейстера и даже религиозные предпочтения людей, проживающих в конкретной местности. Этакая ядрёная смесь математики, социологии и политики.

В британском Натале хватает потомков голландских колонистов, решивших в своё время остаться под властью Англии. С началом англо-бурской войны они разделились. Одни встали на сторону родичей, аннексировавших большую часть Наталя, другие – встали на сторону власти, которую считали законной.

Хватает и не определившихся, избегающих военных действий по своим причинам, будь то нежелание воевать с единоверцами или против законного монарха, или… У каждого свои тараканы.

Айзек, как я понял, из сочувствующих, но воевать против британцев открыто опасается, потому как его ферма осталась на контролируемой британцами территории. Как и родные. А британские концлагеря пользуются недоброй славой… Слухи пока смутные, но уже самые нехорошие – начиная от условий содержания, заканчивая причинами задержания.

Вариант «погрузить имущество в повозки и перекочевать» также не работает, и дело тут даже не в оставляемой земле. Всё проще и банальней – британцы «ужались», и теперь вокруг фермы, находящейся по факту в приграничье, полно военных частей. Буры, в принципе могли бы пересечь эти земли, но бросить скот… это выше их сил!

– Компенсирую, – ещё раз подтвердил я наш уговор с Борстом, и Сниман облегчённо кивнул. Потому как патриотизм, это канешно здорово… но патриотизм плюс личная выгода, оно как-то надёжней.

Послушав их рассуждения, я подобрался, и в голове начала вертеться смутная идея.

– Стоп! – прервал я спор, и Синиман только шеей дёрнул на такое хамство, да начал багроветь.

– Прошу прощения! В мою пустую голову постучалась мысль, и я пока она не ушла прочь, хочу поделиться.

Захмыкали, заулыбались… шуточка вкупе с самоуничижением на африканерах работает хорошо, главное не перебарщивать – ни с шуточками, ни с самоуничижением.

– Я тут подумал… – буры захмыкали, как сговорившись… – а почему бы нам не совместить два в одном? Вас назначили командующим гарнизоном Ледисмита, но если помимо возведения траншей, апрошей и редутов, вы будете вести активную оборону?

Сниман само внимание, это даже не шевельнувшись, не поменяв выражение лица! Силён… в такие минуты становится понятно, почему он стал генералом.

– Глядите, – я подтянул к себе карту Наталя, на которой обозначены свои и вражеские гарнизоны – от Мишки перенято, точно знаю. Местным карты особо и не нужны… по их мнению – ошибочному, разумеется.

Привычка скотоводов держать в голове маршруты перегона скота, оно канешно здорово облегчает войну на уровне до роты примерно, но уровнем выше тактика буров ощутимо пробуксовывает, о стратегии я даже и не вспоминаю – грустно, до полного отсутствия.

А всего-то – карты, планирование операций, документы… Сниман, насколько я знаю – первый и единственный пока бурский генерал, начавший перенимать это, пусть даже и на элементарнейшем уровне.

– Дурбан контролирует Британией, и тамошние гарнизоны очень уверенно чувствуют себя при поддержке флота, – продолжил я, – Взять город если и возможно, то с большой кровью, а вот разорить окрестности довольно-таки легко.

– Сахарные плантации, – протянул Сниман, подтягивая к себе карту с предвкушающим видом кота, узнавшего о сметане.

– Они самые! Основа благополучия города – пусть и не единственная, но очень важная. Оттягивать войска из гарнизона порта для их защиты вряд ли станут, а ведь плантаторы криком будут кричать, прося защиты!

– Смотря кто попросит, – серьёзно сказал проповедник после короткого раздумья, вколачивая каждое слово гвоздём, – но в принципе, я с тобой согласен. После серии поражений британцы вряд ли станут убирать войска из порта, он важнее плантаций.

– Но ведь и влияние плантаторов недооценивать нельзя? – продолжил давить я, – Гарнизонные части для их защиты не тронут, а всякие там колониальные и ополченческие – вполне могут подтянуть.

– Пожалуй, – согласился генерал, и впился глазами в карту, – Кавалерия Дзержинского вдоль побережья… хм… Парни там бравые, даром что не буры. Хм…

– Вы гений, генерал, – толсто польстил я, – Коммандо Дзержинского подметёт мелкие гарнизоны и разорит плантации, им даже не нужно ввязываться в бои. Я бы даже сказал – вплоть до запрещения.

– И, – обвожу пальцем границу Капской колонии и британской части Наталя, – как минимум часть обретающихся здесь отрядов рванёт наперерез нашей кавалерии. Также можно надеяться, что мелкие отряды британцев перестанут беспокоить вас, стянувшись к Дурбану. Соответственно, больше сил можно будет бросить на строительство укреплений.

– Так, так… – Сниман вцепился в бороду, остро глянув на меня, – А главное, в британском неводе появятся дыры, через которые вы и проскользнёте? Умно, умно…

– А если кавалерии покружиться вокруг Дурбана? Обозначить плантации как цель? – спросил он у проповедника. Пришёл черёд Арнольда мять бороду и хмыкать.

– Лошадей загонят, а поскачут на выручку плантаторам, – наконец сказал он уверенно, – за ополчение ручаться могу.

Они заспорили, и в ход пошла не тактика и стратегия, а родственные и экономические связи ополченцев Капской колонии с Наталем и плантаторами Дурбана. Тема, почти непонятная мне из-за обилия незнакомых имён и коротких фраз, обрывающихся на полуслове. Собеседник после этого хмыкал и соглашался, или сжимал свою бороду крепче и подыскивал контраргументы такого же рода.

Спорили, што интересно, совершенно на равных… буры! Генерал и проповедник… а им нормально.

Наконец, план начал прорастать в реальность, и моя первоначальная идея вытащить Мишку, стала неожиданно операцией едва ли не фронтового уровня.

И…

– Прошу принять нас в ряды армии Претории, – вытянулись мы с Санькой, подав заранее написанные прошения.