Василий Панфилов - Отрочество 2 [СИ]

Стараясь абстрагироваться, изучаю ситуацию, и голоса штабных вроде как и доносятся, но будто через толщу воды, искажаясь до полной неузнаваемости.

– Ага… – делаю себе пометочку, потом вторую… черкаю карандашом по предоставленной карте, наконец разгибаюсь…

… и удивлённо гляжу на солнце, давно перевалившее за полдень, а потом и пустой кувшин воды рядом со мной. Ага, брат позаботился, а я и не помню…

Встал, потянувшись всем своим затёкшим телом, и направился к штабным на заклание.

– По грузам есть несколько идей, из Палестины ещё, – пустив записи по рукам, начинаю рассказывать о сложной схеме движения грузов из Палестины. Тот случай, когда не хочется мараться о прямую контрабанду, но использовать лазейки в законах не только можно, но и нужно.

В тех диковатых краях сложилась интереснейшая ситуация, когда формально тамошние земли находятся под юрисдикцией Османской империи, но с превеликими исключениями. Сеттельменты[i], всевозможные уступки мелким вождям – как де-юре, так и де-факто. Переплетённые интересы Британии, Франции, Германии… не говоря уже об Османской империи, Персии и племенных вождях, контролирующих важный оазис.

Сперва – чистой воды любопытство, а потом на любопытство легла прибыль от торговли антиквариатом и поделками обитающих там племён. Юридические лазейки переплелись с каким-никаким, но знанием политической системы тех мест, и в голове начали рождаться разнообразные схемы. Чаще – абсолютно бесполезные, но иногда и действенные.

– Ага, ага… забормотал Бляйшман, цепко схватив бумаги и дальнозорко отставив их от себя, – а я-то гадал! Да, это изящней традиционных наработок, а это… Нет, к сожалению нет – времени не хватит на выстраиванье схемы. Но интересно… влезть можно?

– Плюс два процента в Африканской транспортной компании.

Некоторое время меряемся взглядами, потом слышу вздох, нижняя губа печально обвисает, и мне становится стыдно за обдирание на деньги такого хорошего человека. Быстро борю это нехорошее чувство, и Фима наконец кивает, печально обвиснув носом и щеками.

– Ф-фу… – выдохнул он, – голова, а?! Посидел молодой человек несколько часов, и наша логистическая проблема стала чуть менее проблемной!

– Большая часть наработок, увы – рассчитана только на мелкие партии товара, или же требует наличия времени, – поясняю я, – но всё-таки вписал их. Быть может, вы сможете как-то поправить мои схемы под нынешнюю ситуацию.

– Сможем, сможем, – Фима выдернул бумаги у Вильбуа-Морейля, ошалевшего от такой непринуждённости, и начал вчитываться ещё раз, – ага…

– И… – останавливаюсь в нерешительности, – я тут подумал…

– Так, – рядом материализовался Мишка, плотно сжимая поднятый кулак, отчего затих всякий шум. Однако…

– Нам ведь нужно не просто штурмовать подготовленные позиции, а желательно как-то выманить их, верно?

– Верно, – доброжелательно отозвался Сниман, нутром почуяв интересное для карьеры.

– А если нам воспользоваться той же логистикой и изобразить подготовку к обороне? Глядите… – подошёл к обычной школьной доске, подвешенной на ветвях жакаранды, и мелом изобразил примитивный чертёж Дурбана и Ледисмита.

– Наши войска, опираясь на Ледисмит, как на опорный пункт, препятствуют нормальному продвижению британских войск вглубь континента.

– Недостаточно, – буркнул француз, и хотел было сказать ещё што-то, но замолк, покосившись выразительно в сторону буров. Ну да, ну да… в первые недели войны буры имели все шансы занять Дурбан без боя, но то ли от нерешительности командующего, то ли надеясь на решение конфликта дипломатическим путём, не стали.

– Если, – провожу линию от Ледисмита к Дурбану, останавливаясь на полпути, – наши войска выстроят оборонительную линию чуть ближе, это сильно усложнит позицию британцев?

– Существенно, – медленно сказал Бота, но… – а-а! Обозначить?!

– Да! Заказать шанцевый инструмент, партии… ну не знаю… землекопов… есть такие?

– Всё есть, – Сниман азартно подался вперёд, грызя трубку крепкими зубами.

– Я так понимаю, – гляжу на европейца, – идея блокирования британцев не только осуществима, но и имеет ряд выгод?

– Можно существенно затянуть войну, – согласился он, задумчиво глядя на меня, – Такая половинчатость вполне в традициях буров, да простят меня присутствующие, да и с политической точки зрения несёт ряд выгод. Затягивание войны менее выгодно захвата Дурбана, но даёт возможность как-то отреагировать на ситуацию европейским государствам.

– Изображая подготовку к блокаде, выманиваем бриттов из Дурбана, – оживился Бота, – А войска, засевшие в осаде, и войска, приготовившиеся атаковать, но перехваченные на марше, это совсем разные войска…

Буры переглянулись, перевели взгляд на меня, и понятливый адъютант притащил поближе тот полотняный стульчик. Опустив на него зад, я понял, што отсижу его сегодня, как никогда, пусть даже сугубо в метафизическом смысле.

Сколько в тот день было издано приказов, отправлено писем и телеграмм, знают только адъютанты, ведущие такой подсчёт. Разошлись, когда начало уже темнеть, хотя Вильбуа-Морейль с Максимовым и пытались было закрыть все дела, но… буры. Основательность и неспешность этого народа не всегда к месту.

Каких-то великих откровений я в тот день больше не делал, да и по совести – сырая моя идея никак не тянет на откровение, тем паче великое. Её быстро и весьма основательно переделали под текущий момент, оставив де-факто только суть – выманивание британцев из Дурбана.

Но «стучались в дурака» буры в тот день частенько. И вроде как даже с толком, по крайней мере – не прогнали.

А вот по логистике – таки да! Горжусь собой и нами! Мы с Бляйшманом и привлечённым железнодорожником-голландцем, которого пришлось посвятить в тайну, перерешали кучу задач, и кажется – удачно. Железнодорожник нервничал, потел, переживал за свою нейтральность, но обещание тайны, а если што – гражданства и денег, примирило его с прямым участием в войне.

Буры разошлись, и мы немножечко, но выдохнули. Оказывается, всё это время мы немножечко, но втягивали животы и расправляли плечи в присутствии генералов, в том числе психологически. А когда такое немножко, но целый день, оно сильно выматывает.

– Ой вэй, – вздохнул дядя Фима, растягивая сюртук в стороны, – мине опять стало меньше! Шо скажет Эстер, когда мы снова да, я таки и не знаю!

– Да! – он обернулся на нас с Мишкой, – Мальчики, я не знаю за ваши планы, но сегодня они меняются за ужин со мной! Давайте кафра за Санечкой, и снова – как раньше!

За ужином была еда, едва и ещё раз еда – даже и молча, настолько устали! Даже Саня – ему сперва все дела по отряду за моим неимением решать пришлось, а потом рисовать плакаты для агитации, а это не только работа, но и куча споров впополам с творчеством.