Владимир Малыгин - На боевом курсе [СИ]

– Газеты писали про разрушения в столице. После налёта «Цеппелинов». А я и не вижу ничего.

– Заделали всё сразу же. Присмотритесь. Видите, на крыше более светлое покрытие? – развернулся в мою сторону адъютант. – Впрочем, вряд ли вы что-то увидите. Снег. И на площади воронки сразу засыпали.

– Читал, столп чуть на завалился?

– Чудом устоял. Осколками, правда, посекло немного. Основной удар на Неву пришёлся. С той стороны много стёкол повылетело.

– Жертвы были?

– Были, как же без них. И на площади караулу не повезло, и во дворце досталось. От стёкол, в основном, как раз. Варвары немцы, что вы хотите…

– Да уж, – поддакнул. Это же надо! Варвары. Раньше бы такое вряд ли смог услышать. – А это что за новые пушки? Зенитные?

– Так точно. Ускорили выпуск новых зенитных орудий на Обуховском заводе…

Остановились. Выбрался наружу, поёжился от холодного воздуха, шагнул вслед за офицером мимо замершего у входа караула. Внутри пришлось разоружиться и раздеться. Пошли к лестнице. Глянул на своё отражение в зеркалах, поморщился. Вид у меня несколько не соответствующий окружающей меня роскоши. Потрёпанный, прямо скажем вид, пожёванный. Хоть бы заранее предупредили и время дали на подготовку к приёму…

Иду за сопровождающим, головой по сторонам кручу, интересно же. Ни разу именно здесь не был, ни в той жизни, ни в этой. Народу почти никого, поэтому перестал за свой потрёпанный вид переживать. Пока. Всё равно необходимо будет новый мундир справить. Сегодня же и закажу в том же самом ателье.

Поспешаю, стараясь не отставать. Палочка по паркету клацает, звонкое эхо от стен отражается. Приёмная, кабинет, знакомые всё лица. Доложился, замер, жду.

– Присаживайтесь, Сергей Викторович, – нарушает непродолжительное молчание Мария Фёдоровна.

В полной тишине ковыляю к указанному креслу, сажусь на плотную кожаную подушку, пристраиваю рядом палку.

– Рассказывайте.

А что рассказывать-то? О чём? Так и спросил.

– О перелёте, о бомбометании, о воздушном бое. О работе авиационного отряда генерала Шидловского. Свои впечатления и выводы.

Быстрый взгляд на Джунковского. Отмечаю короткий одобряющий кивок. Рассказываю кратко, ничего не скрываю и не приукрашиваю. Так, как и было на самом деле. Попутно со всех сторон обдумываю мысль: «Александр Михайлович же всё наверняка давно рассказал… С какой целью из меня информацию тянут? Больше спросить не о чем? И будто не знают о работе отряда Шидловского… Нет, тут что-то другое…»

Закончил высказывать свои впечатления, сделал положительные выводы по результатам работы эскадрильи, предложил увеличивать количество таких отрядов. Смотрю, Мария Фёдоровна с Джунковским переглянулись, помедлили, словно о чём-то перемолвились взглядами. Императрица согласно веки приопустила. Так бы и не заметил подобного переглядывания, если бы настороже не держался.

– Сергей Викторович, ещё раз расскажите, что именно вы в Копенгагене делали, чем лично занимались? – подхватил нить разговора Владимир Фёдорович. – Может, куда-то ходили?

А ведь жандарм на моей стороне. И явно на что-то намекает, даже не намекает, а прямым текстом указывает. На что? Неужели на моё посещение банка? Кто мог проследить? Казаки точно не могли, я один был. Кто-то ещё за мной там присматривал? Вполне вероятно. И что? Ну, посетил я банк… Кому какое дело? Мои сбережения, куда хочу, туда и вкладываю. Или… Они что, думают – я себе место подыскиваю? Драпать собираюсь? Та-ак. А почему? Я же им вероятные события предсказывал… Скорее всего, именно так и решили. И сейчас вся моя будущая жизнь от этого разговора зависит, от моих следующих слов. На волоске висит, так сказать. Потому как если что, то чёрта с два меня из этого дворца выпустят. Буду в клетке, словно говорящий попугай жить, прогнозы выдавать за корм, и по жёрдочке под присмотром прыгать. И как мне выкрутиться? Как доказать, что никуда я не сбегу? По крайней мере, пока? Да какое там пока! Я вообще никуда не собираюсь уезжать! Просто там сбережения целее будут! И-и, разве я один такой? Вот оно! Идея! Попробовать? А что ещё делать? Других вариантов нет. Только на очень уж тонкий лёд я сейчас ступить собираюсь. А, была не была! Пан или пропал!

– Это вы сейчас про моё посещение банка спрашиваете? – спросил вроде бы как небрежно, словно между прочим, а сам внимательно реакцию отслеживаю на свой вопрос. Точно, вон как Мария Фёдоровна выпрямилась. Нет, если бы не был я настолько напряжён, ничего бы и не заметил. А тут словно внутри Императрицы какое-то движение проскользнуло. Так-то она как сидела прямо, так и сидит. Но было что-то, было, я же почувствовал какой-то импульс! И Джунковский глазами дрогнул. Выходит, всё правильно я решил. Ответа на свой риторический вопрос явно не дождусь, так что продолжу:

– Если именно про то посещение, так что тут странного? Решил свои драгоценности, те самые, – сделал короткую паузу, кивнул Владимиру Фёдоровичу с намёком. Дождался ответного кивка и продолжил. – На сохранение положить. Там надёжнее будет.

Ох, иду по грани, по самому краю с последней своей фразой.

– Надёжнее? Вы так не доверяете нашим банкам? – объяснимо подхватил мои последние слова Джунковский.

– Доверяю. Просто решил последовать вашему примеру. Не конкретно вашему, Владимир Фёдорович, а примеру Марии Фёдоровны, Александра Михайловича, и многих, многих других государственных деятелей… И чиновников. Не говоря уже о… – и я к потолку глаза поднял. А потом на портрет государя свой взгляд перевёл.

Бац! Получили? Мария Фёдоровна глаза распахнула, на спинку кресла откинулась, в глазах удивление по самые веки плещется, только не выплёскивается. А Джунковский замер. Похоже, лихорадочно мой ответ просчитывает, что именно я подразумеваю. И ведь просчитал! Потому что вижу, как в его глазах чёртики заплясали, а выражение лица на кратчайший миг дрогнуло, утратило прежнюю строгость, мелькнуло весёлой и довольной усмешкой и вновь окуталось прежней непроницаемой маской.

– Что вы этим хотите сказать? – Мария Фёдоровна перехватила инициативу в разговоре. Не утерпела, не смогла после моего намёка остаться в стороне.

Это хорошо, что вопросы задаёт. Могла бы сразу приказ Джунковскому отдать. Или охрану вызвать. И всё. А так есть какой-то шанс у меня, есть. И всё она уже сообразила, поняла, теперь только моего ответа ждёт.

– Ну-у, – протянул я. А сам краем глаза отслеживаю реакцию Джунковского. Насколько далеко мне в своём ответе заходить можно? – Если у вас есть недвижимость за границей, счета и сбережения, то почему я не могу поступить так же?

А про остальных я пока промолчу. И про чиновников тоже. Но ведь слово сказано? И все здесь присутствующие его слышали и прекрасно поняли, что я имею в виду.