Владимир Малыгин - На боевом курсе [СИ]

– Связь есть, – подпоручик повернул голову, выхватил взглядом одного из бойцов. – Воропаев, бегом в караулку. Пусть Егорьев с дежурным свяжется. Передай, что сел «Илья Муромец». Командиром на нём его высокоблагородие капитан Грачёв, что у нас недавно служил. И обязательно спроси, были ли какие-то распоряжения по его прилёту? Всё понял?

– Так точно! Всё понял! – вытянулся караульный. Закинул винтовку за спину и размеренно потрусил вверх к домику.

– Строго тут у вас стало, – поделился впечатлениями для продолжения разговора.

– Война. Сами понимаете, – проводил взглядом убегающего вверх по пологому склону бойца подпоручик и развернулся ко мне. – Можно было и не звонить…

– Почему? – удивился я и тут же сообразил, закрутил головой. Заметил показавшуюся из-за холма машину. Но до неё ещё далеко, она только-только от строений городка отъехала. – Понятно. Командиром Роман Григорьевич?

– Так точно, он. Его машина. А вы теперь на этом летаете? – всё-таки не удержался от вопроса подпоручик. Любопытство пересилило. – Ни разу эти самолёты вблизи не видел.

– Вот и посмотрите заодно, – улыбнулся понятному интересу. – Вам наше предписание больше не нужно?

– Минуту, – Дмитрий Игоревич из точно такой же сумки, как у меня, достал блокнот, переписал данные из предписания в него. И только после этого протянул мне наше командировочное. – Потом в журнал перепишу.

Да всё понятно. И настороженность понятна. И краткость. Любопытство, конечно, пробивается, но от требований караульного Устава никуда не денешься.

Пока машину поджидали – воспользовались паузой и быстренько закрыли люки-двери, опечатали всё в присутствии начальника караула. Будет проще самолёт под охрану сдавать.

Прифырчал автомобиль, остановился, чуть не доезжая до нас. Заглох мотор, пыхнул напоследок сизым вонючим клубом, распахнулась пассажирская дверь. Вот и мой командир собственной персоной. Бывший. Времени-то прошло с момента моего убытия всего ничего, а словно годы пролетели. Шагнул вперёд, опередив своим движением подпоручика, сделал несколько быстрых шагов, вскинул руку к шапке, представился. А командир-то тоже капитана получил!

– Сергей Викторович, никак не ожидал вас вот на таком чуде увидеть. Минуту, – Роман Григорьевич выслушал рапорт начальника караула, протянул ему бланк телеграммы. – Отметьте входящий, зафиксируйте в журнале и примите самолёт под охрану.

Дождался, пока подпоручик перепишет к себе в блокнот цифры, подхватил бланк, развернулся ко мне:

– Сергей Викторович, сейчас грузовик подъедет, пусть ваши загружаются и едут к штабу. А вы со мной. Прошу на заднее сиденье. Заодно и расскажете мне по дороге, какими судьбами вас в Псков занесло…

Разместили нас в расположении Псковской авиароты. Где-нибудь в городе устраиваться смысла не было – всё равно завтра с рассветом улетим дальше. Можно было бы и сегодня улетать, заправка много времени бы не заняла, но тогда бы пришлось садиться под Варшавой ночью. А ночью, да ещё на совершенно незнакомое поле… Да с таким грузом в кабине… Как-то нет у меня на это никакого желания.

А пока, коли уж подвернулась такая оказия – в этом прекрасном городе оказаться, почему бы и не воспользоваться этим шансом и не прогуляться хотя бы по центру, да на седой древний Кремль полюбоваться?

Прогуляться по городу я прогулялся. И даже стремительно портившаяся погода не испортила моего хорошего настроения. Вот как только я в город вышел, так и зарядил сверху мелкий противный дождик. Сам весь вымок и ноги промокли насквозь. Хорошо хоть просушить сапоги было где. И сменка на вечер нашлась.

Чем дальше от столицы, тем нравы проще, а гонору меньше. И на мои променады по городу в лётной кожаной куртке старшие чином офицеры смотрели как бы «сквозь пальцы». Главное, не забывать их вовремя приветствовать. А старших офицеров на улицах хватало. На окраинах города, особенно на его западных границах места свободного не было. Всё новыми частями забито. А вот в столице я уже не рискнул бы, в отличие от своего прошлого посещения стольного града, в кожаной куртке пофорсить. Приказ о соблюдении формы одежды лётным составом вовсю в Петербурге действовал.

Андрея Вознесенского нет – убыл на днях, как меня просветили, к новому месту службы. В столицу убыл, именно там формировали очередной авиаотряд. Жаль, не пересеклись мы с ним. А номер этого отряда и где именно он начнёт проходить службу, никто не знает. Понимаю. За последнее время подобных отрядов было сформировано несколько. Ничего, встретимся когда-нибудь. Земля круглая, как говорится, а небо тесное. Так что обязательно пересечёмся, если живы будем.

Да и Псковской авиароте недолго осталось в городе находиться. До настоящего момента она в качестве учебной перевальной базы использовалась, а теперь, как меня любезно просветил Роман Григорьевич, наконец-то в верхах принято решение о перебазировании роты к месту боевых действий. Куда именно не сказал, ну и я этот вопрос не заострил.

В конце концов освободился, добрался до отведённых экипажу спальных мест, быстренько умылся перед сном холодной водичкой, разделся и с наслаждением забрался под синее с тремя белыми полосками шерстяное одеяло. Поёрзал, устраиваясь поудобней, надышал, согрелся, поплыл. Спать.

Утром взлетали в серых предрассветных сумерках. Погода как была дрянной весь вчерашний день, так и сегодня прогнозом на улучшение не порадовала. Даже лёгкий ночной морозец не справился с раскисшим грунтом. Лишь прихватил его сверху тоненькой корочкой, под которой пряталась мокрая каша.

Хорошо ещё, что к самолёту нас подвезли – не пришлось добираться на аэродром своим ходом и мочить ноги. Иначе в полёте бы пришлось сушиться. А так быстренько проверили целостность печатей на люках, забрались в кабину, запустились, включили отбор горячего воздуха в кабину.

Прогрели моторы, дали отмашку слева и справа дежурным механикам, махнул рукой провожающему самолёт караулу, порулил в начало полосы, стараясь сильно не газовать. Чтобы не поднимать за хвостом грязную взвесь и не обрызгать людей.

И разбегались по этой каше чуть дольше. Хорошо хоть грунт под коркой нагрузку держал и колёса в нём особо не вязли. Оторвались, набрали скорость, пошли в набор высоты с плавненьким растянутым разворотом на сто восемьдесят градусов. Взлетали-то по ветру, на северо-восток, а нам на юго-запад нужно. Проплыл внизу центр города, Троицкий собор Крома, серая лента реки Великой. Сразу же за рекой перевёл самолёт в горизонтальный полёт, пошли под нижней кромкой плотной слоисто-кучевой облачности. Высота почти пятьсот метров, так и пойдём, в облака лезть не будем.

На маршруте пришлось несколько раз отклоняться в сторону, обходить плотные снежные заряды впереди по курсу. А на траверзе Вильно облачность разом и пропала. Как будто отрезало. Словно из-под крышки вынырнули. Над головой появилось голубое небо, солнышко проглянуло, стало веселее. И высоту мы набрали, пошли дальше на полутора тысячах. И по сторонам можно посмотреть.