Комбат Найтов - Возвращение домой: Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез [сборник litres]

Во дворе крепости его ждал Дмитрий. Султана уложили на подушки. Он проделал какое-то сложное движение рукой и что-то сказал. Его слова перевел визирь:

– О высокочтимый король Димитрий, великий султан Оттоманской империи приветствует тебя и желает многих лет жизни!

Дмитрий, который сидел на кресле напротив, мотнул головой и сказал Гонсалесу, мол, и ему передай многие лета. Гонсалес перевел. Султан махнул рукой, и все его окружение, почтительно пятясь и кланяясь, отошло метров на двадцать-тридцать. Султан обернулся и, убедившись, что все далеко, кроме одного визиря-толмача, сказал:

– Я пришел говорить о мире, король Дмитрий. Чего ты хочешь? – Его лицо, испещренное оспинами, излучало недовольство, но выхода у него не было.

– Румели, Анадолу и Кименлик, миллион талеров и мирный договор. Плюс ты не мешаешь мне разобраться с Гиреем. Пушки из крепостей можешь забрать, они мне не нужны.

Султан закатил глаза.

– Нет, если не хочешь добром, так я их сам заберу! Как здоровье Селима? Не простыл?

– Селим умер. Он опозорил мой род. Правитель, который не может оценить силу противника, не может быть правителем. – Было видно, что султан хочет встать и походить, но этикет не позволял ему это сделать.

– Хорошо, король Димитрий. Будь по-твоему, и да будет мир между нами! – он поднял руку и щелкнул пальцами. Что-то сказал подбежавшему визирю. – Я приказал готовить пир во славу нашего договора.

Дмитрий тоже подозвал ординарца и распорядился принести еды, напитки и фрукты. Султан надеялся, что ему удастся собрать достаточное количество сил со временем, чтобы вернуть потом свои крепости. Принесли шашлык, плов, сладкий перец, мед, вино, джин, текилу, фрукты, много различных варений, жареные и свежие помидоры, картофель. Все подали на красивом фарфоре из адмиральского сервиза. Китай! Султан с восторгом смотрел на тончайшую работу мастеров из Гонконга. А к крепости подошел «Петрозаводск», самый большой из кораблей поселенцев, и остальные корабли. Где-то через час Дмитрий спросил султана, не желает ли тот посмотреть на парад его флота? Султан утвердительно покачал головой. Его вынесли на стену. Увидев одиннадцать кораблей, которые шли без парусов, султан не выдержал и вскочил на ноги! И тут прогремел салют из всех пушек, и в небо взлетели осветительные ракеты. Залпы гремели каждые пять секунд. Двадцать выстрелов в минуту! Расчеты были натренированы до предела. Две минуты грохотал салют, затем корабли развернулись все вдруг и легли на обратный курс. Султан подошел к Дмитрию и что-то сказал. Гонсалес перевел слова визиря:

– Меня предупреждали, что ты – человек, дружащий с самим Иблисом!

– Нет, султан, я дружу с теми, с кем дружу. И предпочитаю мир любой войне.

– Ты мудр не по годам, король Димитрий! Но ты опасный человек!

– Со мной проще не ссориться! – улыбнулся Дмитрий и протянул руку султану. Тот несколько секунд подумал и пожал ее.

– Можешь поступать с Гиреем, как сочтешь нужным, – обронил султан, садясь обратно на носилки. Он покинул пир и ушел на противоположный берег со всей свитой. Договор подписали через три дня, в течение которых три визиря носились туда-сюда через пролив. Затем турки начали эвакуацию орудий из крепости Кименлик.

Заняв эту крепость и расчистив окрестности, поселенцы пошли к Стамбулу. Там уже все было готово, цепь между крепостями тоже взорвали, путь в Крым был свободен.

Февраль и март были холодными, в апреле началась весна. Успели завезти боеприпасы и топливо, перебросить дополнительно четыре штурмовых полка с Канар, которые заняли крепости. Пехотинцы занимались расчисткой секторов, возведением противопехотных заграждений. Незаметно для турок загрузили всю технику в док в форте Татьяна. Док перешел в Царьград, как переименовали Румели. В середине апреля Дмитрий приказал сниматься с якорей.

– Не рано? – спросили командиры. – Степь еще мокрая.

– Вот и хорошо. А то разбегутся по степи, лови их потом!

И отряд тронулся по направлению к городу Каффа. Кто бывал в Феодосии, тот наверняка помнит, что сразу за волноломом порта находятся остатки старинной генуэзской крепости Кафа. Но в 1496 году волнолома не было, крепость полукольцом охватывала значительную часть современного города. Более тридцати башен защищали ее со всех сторон. Не так давно она пала под осадой турок и сменила название и владельцев. Теперь ее гарнизон составляли крымские татары. Имеющиеся на борту карты полностью не соответствовали действительности, так как порт был значительно перестроен после перехода его в Россию. Крепость окружал сухой ров шириной двадцать пять метров.

Основной десант высадили на пляж, в стороне от крепости, куда ее орудия не добивали. В крепости шесть ворот. В цитадели одни. Двойной периметр стен. Мосты татары, естественно, держат поднятыми, да и хлипкие они. Требуется навести собственные. Практически сразу после высадки, а высаживались днем, последовала конная атака татар, которая была легко отбита. Послали одного из пленных в крепость с письмом. Назад он не вернулся, ответа не было. На стенах большое количество народа. «Безудержный», а он максимально точно стрелял, дал несколько залпов шрапнелью. Вывели САУ на прямую наводку напротив северо-восточных ворот и ударили по поднятому мосту. Со второго выстрела пробили сам мост и ворота. Разнесли башню, сделанную из известняка, бетонобойными снарядами. После этого на танк повесили бульдозерный нож и начали засыпать ров, сгребая землю, саманные и известковые стены. Собственно, после того как татары увидели, что ров просто закапывают, и сделать ничего танку они не могут, они прекратили огонь. Крепость сдалась! Танк закончил работать через час и расчистил проход от камней разрушенной башни.

Гирей уже знал, что султан его сдал, поэтому появился через неделю с дарами и вассальным смирением.

– Ты мне не нужен! Забирай людей и уходи.

– Мы здесь всегда жили!

– Нет, вы степняки, из степи пришли, в степь и уходите. А слово ты не держишь. Всех русичей оставляй и уходи. Иди к султану, он тебя возьмет. Югом иди. Вдоль моря. Вернешься – уничтожу. То, что югом пошел, проверю! Буду ждать тебя в Тане.

Застава у Перекопа целых восемь дней пропускала через себя татарские обозы. Еще раз с ним встретились на переправе через Дон через месяц, возле бывшей турецкой крепости Тана, переименованной в Азов. Больше о нем никто никогда не слышал.

А в Кафу губернатором прибыл Сашка Архипцев, которого сменил в Нарве Марк Бюллов, большой дипломат и мастер многоходовых операций, результаты которых не раз ставили в тупик европейских правителей. Санька сам попросился сюда. Он из Севастополя, и из той самой разведгруппы, в которой был и Дмитрий в 1941 году. Они обнялись на причале у Доковой башни.