Комбат Найтов - Ретроград-2 [litres]

Сталин развел руками, а Георг согласился, что любой благородный поступок таит в себе вероятность того, что придется поступать жестче, чтобы сохранить жизни своих солдат, а не солдат противника. Оба главнокомандующих подписали приказ об атаке Пинфана.

Но долететь до Уссурийска самолеты не смогли, туда пришел циклон, и садиться пришлось под Читой, в Домне.

Япония объявила сначала войну Англии, а с получасовым перерывом – нам. Впрочем, задержка у нас связана была с административными накладками в НКИДе, где Тотекаву заставили ждать, когда освободится нарком. Когда тот грозно заявил, что прибыл с нотой об объявлении войны СССР, секретарь высказал сомнение, что он пришел по адресу:

– Вам не кажется, что вы пришли не туда, вам – в Кащенко, в Канатчикову дачу, по-моему. Не хотите ждать, я могу зарегистрировать вашу писульку и передать ее наркому, когда он освободится.

Это было вопиющим нарушением протокола, но секретарь не пострадал. Ему только погрозил пальчиком нарком, принявший Тотекаву сразу после Эттли, который готовился к отлету в Лондон и нанес Молотову визит вежливости. В отличие от посла Японии, секретарь НКИДа знал точно, что правители Японии сошли с ума, объявив войну ядерной державе. Этим они полностью развязали нам руки. Но если наступление на юге японцы начали с рассветом, то есть вышли к месту высадки за шесть часов, то, по докладам наших пограничников, никакой активности самураев на всем протяжении советско-японской границы нет, только сняли пешие и конные патрули вдоль линии границы. Самой Квантунской армии в укрепрайонах не оказалось, только экипажи долговременных оборонительных сооружений, без пехотного прикрытия. Она ушла на юг и вглубь территории Китая. Маршал Тимошенко, генералы Апанасьев, Ковалев и Пуркаев получили приказы о наступлении. Начало высадки японцев в Малайе совпало по времени с ударом по Пинфану и началом артиллерийской подготовки на всем протяжении трех фронтов. Поражались те цели, которые были заранее разведаны в течение долгих лет стояния в обороне. Артиллерии туда напихали выше крыши, в том числе немецкие и чешские 210-мм орудия, к которым Гитлер заготовил чертову прорву снарядов. На участках прорывов плотность доходила до 400 стволов на километр. В двух местах границу перешли вообще без выстрелов. С ходу перестроились в походные колонны с охранением и двинулись через пустыню в направлении городов Уланчаб и Шилин-Гол при поддержке армий Мао Цзэдуна и Чойбалсана. Отсюда открывался кратчайший путь на Пекин, древнюю столицу Китая, захваченную Японией.

Наша операция в Пинфане застала генерал-лейтенанта Исидо в одном из шикарных публичных домов. За ним приехал его ординарец и передал генералу, что Божественный Тэнно приказал срочно переправить снаряженные боеприпасы в распоряжение командования укрепленными районами Маньчжурского оборонительного района и повелел увеличить производство таких вооружений до уровня «А».

– Божественный объявил войну гайдзинам и приказал атаковать расположение их войск на границе биологическим оружием, господин генерал.

– Что русские?

– По имеющимся сведениям, никакой активности не предпринимают. У них давно там тихо, как только началась война с Гитлером, сидят, как мыши под половиком. Пришло время их прихлопнуть, господин генерал.

Исидо похвалил адъютанта и сел в машину, уютно пристроившись на заднем сиденье. «Русским не хватает кодекса чести! Они ведь обещали не вмешиваться в эту войну!» Настроение у генерала было скверное, мало того что рано разбудили, так империя дополнительно обрела еще двух противников, которые будут мешать установить флаг восходящего солнца над всей Юго-Восточной Азией. Но Ками хранят империю! У нас есть, чем устрашить врагов. До здания штаб-квартиры «отряда 731» оставалось около шести километров, когда на площадке между заводом и главным корпусом появилось яркое свечение. Предрассветное небо озарилось яркой вспышкой и что-то продолжало ярко светить в течение некоторого времени. Водитель остановил машину и обеспокоенно показывал рукой на странный свет. Где-то высоко в небе гудел незнакомым звуком самолет. На аэродроме зажглись прожектора противовоздушной обороны, которые начали подниматься в небо. И тут в небе вспыхнуло солнце. «Аматэрасу Омиками – богиня Солнца!» – успел подумать генерал, через несколько мгновений стекла машины мгновенно потемнели, и тут раздался грохот огромной силы, и, рассыпавшись на мелкие кусочки, стекла влетели в салон. Генерала спасла голова водителя, большинство осколков принял он, у Исидо было порвано плечо шинели и начал тлеть ее меховой воротник, остро запахло озоном и горелым рогом.

– Поворачивай назад! – прокричал генерал, но выполнить команду было некому. Водитель и адъютант ослепли, и их лица превратились в сплошные раны. Выбросив водителя из кабины, генерал уселся за руль и повернул к городу. Через несколько минут он был вынужден остановиться. Вся пища, которую он принимал вчера, требовала выходу наружу. Чем ближе к городу, тем меньше последствий от взрыва. На окраинах китайцы выскочили из своих хижин, и все смотрели в сторону появления богини. В центре города даже воздушную тревогу не объявили. Генерал доехал до комендатуры города, штаб Квантунской армии находился в двухстах километрах от Харбина, в Синьцзине. Дежурный выпучил глаза на незнакомого чернокожего человека в генеральской шинели. Еще соображающий генерал проорал, что он – генерал-лейтенант Сиро Исида.

– Связь с Синьцзином, с генералом Умэдзу, живо!

Пока дежурный набирал штаб, генерала еще пару раз вывернуло, прямо на пол, но он уже не обращал внимания на эти мелочи. Офицер протянул ему трубку и тоже побежал к корзине в углу. Сонный голос «полного» генерала раздался в трубке.

– Господин генерал, генерал-лейтенант Исидо. Враг применил неизвестное оружие, над Пинфаном как будто бы зажглось солнце, похоже на приход богини Аматэрасу Омиками. Что это – я не знаю, но я умираю. Банзай! – генерал потерял сознание и, не приходя в него, скончался через три дня в госпитале Харбина, оставив американцев без «своего» изобретения, которое в наши дни они заботливо хранят на алеутском острове Унимак.

По основным силам японцев решили бить ракето-торпедой КС-1, разработки «Спецбюро-1», в варианте «Щука», с немецкой электроторпедой LT 280. Ход у нее был короткий, попадать требовалось довольно точно, но в нее влезала стандартная боеголовка «С» по калибру, и она «ныряла» лучше всех остальных, имеющихся в нашем распоряжении торпед. Вообще-то она – итальянская, но выпускалась в Германии по лицензии. Очень короткая, два и шесть десятых метра, с очень маленькой скоростью хода. Как торпеда – она никакая, только что практически в любой бомболюк лезла, и очень надежная. Калибр – 500 мм, вот ее Куксенко и приспособил под боеголовку. Главное, никогда не выпрыгивала и не ломалась при входе в воду под любым углом, на скоростях до 900 км/час. Наличие на борту двух типов аккумуляторов, один из которых в качестве электролита использовал морскую воду, давало возможность отлично ее программировать, как по направлению, так и по глубине. И, в отличие от сильно устаревшей 45-36АН и «крылатой» LT 5F, не требовала точно выдерживать угол входа в воду. В общем, как промежуточный вариант, была опробована и испытана. Наши разработки с Мясищевым не подходили по калибру, а уже летающая крылатая ракета не могла нырять.