Олег Кожевников - Император [litres]

– Заткнись, поручик! Хватит паниковать. Доложить по форме – кто сообщил о нападении, где оно произошло и какие меры предпринимаются, чтобы изловить нападавших бандитов?

Первухин ещё не начал отвечать, как я сделал новое распоряжение, но уже присутствующим гостям, заявив:

– Всё, господа, на сегодня разговор наш закончен. Господин Глобачев, вы лично отвечаете за расследование этого бандитского нападения.

После моего пассажа уже более спокойно и информативно Первухин доложил:

– Ваше величество, несколько минут назад прискакал всадник Ингушского полка с известием, что в пяти верстах от Гатчины было совершено нападение на охраняемые ими кареты. В результате этого неожиданного и подлого нападения имеются многочисленные жертвы. В том числе погиб ваш адъютант ротмистр Хохлов. Выжившие джигиты под командованием командира конвоя штабс-ротмистра Султана Бек-Борова вступили с бандитами в бой.

– Прискакавший вестовой далеко?

– Никак нет! Ожидает вашего вызова в приёмной.

– Давай зови сюда. Может быть, он сможет более внятно обрисовать ситуацию? И наверняка, отправляя вестового в Гатчину, Бек-Боров хотел сообщить мне не только о факте нападения на конвой.

Первухин козырнул и практически мгновенно испарился, а через пару секунд на его месте возник бородатый джигит с взлохмаченными волосами. Да-да, это было редкое зрелище – воин Туземной дивизии без лохматой папахи. Что это именно джигит «дикой» дивизии, а не, допустим, казак, можно было определить только по наличию обязательного для каждого кавказского воина кинжалу. И говор его не особо отличался от южнорусского. Без особого акцента и цветистой похвальбы геройскими действиями его собратьев. Это было хорошо, не отвлекало мозг на фильтрацию поступающей информации. Поэтому доклад джигита, унтер-офицера по званию, сразу же можно было анализировать и принимать решения. А унтер-офицер, слегка путаясь в словах, сказал:

– Государь, на кареты, которые охраняла третья сотня Ингушского полка, совершено нападение.

Чтобы не перегружать мозг лишними подробностями, я перебил унтера, спросив:

– Где это случилось, и какими силами обладали напавшие на кортеж бандиты?

На секунду задумавшись, всадник ответил:

– Перед мостом через реку Ижора нам навстречу выехал броневик и два грузовика с сидевшими в них солдатами. На требование встать на обочину и пропустить императорские кареты, броневик ринулся вперёд и открыл пулемётный огонь из обеих башенок по всем трём двигающимся одна за другой каретам. А солдаты, покинув автомобили и растянувшись в цепь, открыли ружейный огонь по всадникам конвоя. Нападение было неожиданным, и в первые минуты погибло много всадников. Но джигиты, несмотря на пулемёты броневика, не бросили на растерзание бандитов царские кареты. Ахмет, хоть и был ранен, а его лошадь убита, бросился к изрешеченной пулями карете и вытащил истекавшего кровью вашего адъютанта. Но, к сожалению, ротмистр умер на руках нашего командира Султана Бек-Борова. Мы знали, что броневик не получится поразить ни шашкой, ни пулей из карабина. Но не зря вы нас учили ещё в Житомире, как можно справиться с броневиком или даже танком. И у каждого всадника со времён ещё житомирских учений имелись в седельной сумке по две бомбы, которые вы назвали гранатами. Штабс-ротмистр приказал тем, кто был ещё в седле, стремительно приблизиться к броневику и закидать его этими гранатами. Бандиты не ожидали, что кавалеристы атакуют броневик, поэтому сначала растерялись, а потом было поздно. Штук пять гранат попало в броневик, а когда он задымился, подскакавший вплотную к нему Марат сунул в пулемётную бойницу гранату. Я не знаю, выжил ли кто-нибудь в этом броневике и результат боя с солдатами из автомобилей, так как сразу после атаки на броневик штабс-ротмистр направил меня к вам доложить о нападении.

Что же, картина случившегося стала для меня более-менее ясна, и как теперь поступать, тоже. Нужно немедленно действовать. В смысле не дать джигитам перерезать горло всем захваченным в плен бандитам. А что они будут, я был уверен. Ингушские всадники, прошедшие мясорубку реальных боёв с превосходящими силами противника, были не по зубам даже хорошо обученным немцами финским егерям. А я был уверен, что это опять вылезли недобитые финские егеря. Или, вполне возможно, через дырявую русско-шведскую границу Германия продолжает забрасывать в Петроград обученных ими финских добровольцев. Уже третий раз их силами германский Генштаб пытается нейтрализовать Михаила и неизменно обламывает свои зубы. И как я думал, это не просто так и не связано с плохим планированием или слабой подготовкой операции. Всё гораздо глубже и находится вне человеческой логики. Если в нашей истории Михаила убили в Перми, то сама судьба будет хранить его, по крайней мере до 1918 года. Конечно, история, несомненно, начала меняться (чего стоит только такое событие, как взятие Ковеля), но всё-таки определённой инерцией в судьбах людей она обладала. Из этой теории выбивалось убийство Распутина в ноябре, а не в декабре. Это трагическое событие нанесло удар по моей теории, но не разбило её полностью. Просто в своей вере в судьбу я сделал сноску – каждое правило имеет исключения.

Теоретические изыскания не мой сильный конёк, это скорее прерогатива Каца, но что касается скорости принятия решений и реактивности действий, то в этом я несомненный лидер. Это мой друг, прежде чем начинать действовать, долго думает и всё выискивает какие-то подводные камни. Иногда это хорошо, а чаще упускает возможность вовремя среагировать на ситуацию. Вот и сейчас я посчитал, что тянуть и ждать доклада штабс-ротмистра Бек-Борова о ликвидации бандитов, напавших на парадные экипажи императора, нельзя. Можно упустить главное – не узнать, кто дирижировал этим нападением и где могут находиться пособники боевиков. А они, несомненно, были и занимали высокие посты. А как, спрашивается, без этого можно было привлечь к операции броневик и автомобили? Если удастся растрясти всю эту схему, то можно реально нанести смертельный удар по главным виновникам всего того кошмара, который произошёл в 1917 году в моей бывшей реальности. По всей логике монарха, я уже сделал реальный шаг по недопущению в дальнейшем подобных инцидентов. Поручил начальнику Петроградского охранного отделения лично заняться расследованием нападения террористов на царские экипажи. Но пускай генерал Глобачев опытный жандарм, давно работающий в охранном отделении, но он наверняка завязнет в этом расследовании. Он привык заниматься происками внутренних врагов империи, а тут наверняка замешаны внешние силы. И тех же задержанных следует допрашивать не в кабинетах охранного отделения, а тут же на месте преступления. И развязывать им язык нужно по-фронтовому – рядом с убитым террористами моим адъютантом. При этом можно на несколько секунд допустить к террористу несколько разъяренных джигитов, чтобы те помахали перед его носом своими кинжалами. Если пленных будет несколько, то можно устроить экспресс-допрос с элементами ужастика. Задавать свои вопросы при всех пленных, а того, кто будет молчать или идти в несознанку, отдать джигитам. Пускай они при всех отрежут тому, допустим, палец, а если пленный опять ничего не скажет, то разрешить джигитам поступить с врагом, убившим твоих братьев, по горскому обычаю. То есть отрезать гаду голову в назидание другим пленным, что молчать нельзя и играть по цивилизованным правилам с террористами никто не будет.