Олег Кожевников - Император [litres]

– Рустам, если ты говоришь, что противник сосредоточен возле ворот, то почему смотришь не туда? Что, бандиты начали окружать здание дворца?

– Никак нет, ваше величество, к нам пробираются не бандиты, а связисты поручика Силина. Я заметил, как они разматывают кабель. Наверное, получили задание провести линию связи во дворец. Связистов двое, и, видно, они на передовой, под огнём противника, не бывали. Делают всё неловко и в основном ползком, хотя в нашу сторону считай и не стреляют. Одиночные пули, конечно, пролетают, но плотного огня в сторону дворца противник не ведёт.

То, что Силин, несмотря на нападение, выполняет моё приказание протянуть линию связи, меня порадовало, наконец-то у меня будет информация о действиях команды разведчиков. Хотелось лично поруководить ведением боя. После доклада наблюдательного Рустама мне казалось, что поручику нужно быть более активным. Не втягиваться в перестрелку с бандитами, а атаковать их с тыла. Ведь в подразделении поручика имелись мобильные силы, это тринадцать конных ординарцев и четыре самокатчика. А это опытные и лихие ребята. Ведь для доставки важных сообщений в места, куда невозможно протянуть проводную связь, посылали именно этих бойцов. Отбирали их из самых смелых, быстро соображающих и обстрелянных солдат. Которые кроме этих качеств должны были хорошо скакать на лошади. Я посчитал, что было бы правильным вывести незаметно эти мобильные силы через дальнюю калитку. А затем неожиданно ударить в тыл нападающим. Конечно, я не такой уж гениальный тактик, но сидеть и ждать у моря погоды не мой стиль. А фронтовик, к тому же разведчик, должен понимать, что победы без решительных и нестандартных действий не бывает. Нужно посоветовать поручику, как действовать. Скорее всего, Силин не знает, что в сплошном заборе возле часовенки имеется калитка. Вот его бойцы и продолжают тупую перестрелку, в надежде выбить как можно больше бандитов, а потом пойти в штыковую атаку. Сейчас такая атака невозможна – слишком небольшими силами располагает поручик Силин.

Такие мысли пронеслись у меня в голове после слов Рустама о ползущих к дворцу связистах. А ещё у меня в голове возник вопрос – если никто, кроме Рустама, не знает, что сюда двигаются наши связисты, то стоит им попытаться войти внутрь, как ребята поручика Силина наверняка получат добрую порцию свинца. Ингуши не наивные салаги, и обязательно кто-нибудь из них контролирует входную дверь. Во время боя, особенно когда охраняют какой-нибудь объект, джигиты сначала стреляют, а только потом проверяют, в кого же попали. Рустам, конечно, должен предупредить своих людей о скором появлении наших связистов, но чтобы исключить даже гипотетическую возможность того, что командир ингушей не сделает это, я приказал:

– Рустам, заканчивай глазеть в бинокль, пойдём со мной встречать связистов. По телефону больше узнаем о ходе боя, чем ты сможешь рассмотреть в бинокль.

Связисты появились минут через пять, после того как мы пришли в большую и роскошно обставленную прихожую. Такими темпами, какими двигались эти необстрелянные специалисты по связи, они бы добирались дольше, но даже без моего приказания Рустам, крикнув что-то дежурившему в прихожей ингушу, открыл запертую на засов дверь и быстрым шагом отправился за горе-связистами. Я думал, что линию связи тянут молодые ребята, только-только перед отправкой на фронт прошедшие обучение где-нибудь глубоко в тылу, но Рустам привёл вполне себе взрослых дядек. Шинели и сапоги у них были очень грязные, и хотя они отряхнулись на крыльце, но на шинелях и сапогах ещё оставались комки грязи. Но этих горе-вояк это не смущало, и когда они увидели меня, один бросил катушку с кабелем, а второй – мешок с налипшими на него комьями земли, и, хлюпая своими грязными сапогами по паркету, чуть ли не парадным шагом направились к дивану, на котором сидел их император. Ну что тут скажешь – на войне как на войне. Под Ковелем ребята мехгруппы после вытаскивания грузовиков из грязи выглядели не лучше, но задачи выполняли на все сто. Эти связисты, конечно, не тянут на тех орлов, но пускай ползком, а поставленную задачу считай выполнили. Сейчас подключат полевой телефон к кабелю, и можно, наконец, будет переговорить со штабом обороны. А может быть, во флигеле присутствует и поручик Силин, и тогда предложить ему ударить по неприятелю с тыла. Бандиты же тоже не знают про калитку, а значит, удар со стороны леса для них будет неожиданным. Наверняка наблюдателей на дороге нападающие поставили, а вот со стороны леса вряд ли. Конечно, от леса до ворот довольно далеко – саженей триста, но если контрудар будут наносить кавалеристы, то бандиты не успеют среагировать, и вполне вероятно нанести смертельный удар по образовавшемуся узлу обороны бандитов.

Так что я старался не смущать связистов своим недовольством их внешним видом. Начнут оправдываться, а тем более испугаются недовольства царя, и что-нибудь напутают. Кабель уже протянут, и я сам смогу быстро подключить эти древние полевые телефоны, но зачем это делать? Нельзя показывать себя технически продвинутым специалистом – не монаршее это дело. Поэтому я продолжал сидеть и наблюдать, как два мужика затаптывают чистый паркет прихожей своими грязными сапогами. Слава богу, они топтались только у стола, на котором вскоре и был подключён полевой телефон с нелепо торчащей из него ручкой. Чисто взрывмашинка, которой я пользовался, пуская под откос германский бронепоезд, только эта конструкция была раза в три больше и имела переговорную трубку. Нелепая вещь, и в моем мозгу сразу же возникли мысли, как упростить неудобную конструкцию. Но мысли мыслями, а противник наседал сейчас, и я, наплевав на удобства аппарата и качество связи, стал орать в телефонную трубку, как обычный офицер русской армии в полевых условиях.

Поручика Силина рядом с телефонным аппаратом не было, и пока за ним бегали, я оттачивал в своей голове план предстоящей атаки. Идея была хороша, но минуты через три от неё пришлось отказаться. Ситуация резко поменялась, по крайней мере в моём представлении. Звуки перестрелки изменились. К выстрелам винтовок и изредка звучавшим очередям трёх пулемётов – как я думал, один из них был наш и установлен в чаше фонтана, – ставших уже привычными, добавился злой лай ещё двух пулемётов. И то, что меня обрадовало – трескотня нескольких ружей-пулемётов. Звук их выстрелов я слышал не раз и не сомневался, что в бой вступили бойцы спецгруппы. А кто ещё мог быть вооружён ружьями-пулемётами? К тому же по времени уже можно было ожидать возвращение спецгруппы из Петрограда. Я попытался по звукам перестрелки понять действия спецгруппы. Понял только, что наши давят – одиночных винтовочных выстрелов становилось всё меньше, и исчез звук работы дальнего пулемёта. Этот мой вывод совпал по времени с подходом к телефону поручика Силина.