Леонид Воронар - Межлуние [СИ]

Голос мальчишки, у которого только начали расти усы, еще ломался. Он пытался говорить уверенно, но часто сбивался и заметно нервничал.

— Когда мой отец спросил у меня, кто достоин стать частью семьи, я, не раздумывая, назвал твое имя. Теперь и сама смерть неспособна изменить его волю.

Собеседник был старше, и его голос содержал лестные нотки, призванные вызвать доверие у собеседника.

— Благодарю вас синьор…

Не прошло минуты, как в центре зала встали четверо. Двое сохраняли молчание, а возглавлявший квартет, судя по всему, успокаивал парня. Чувствительный слух уловил тихий шепот поглаживаемой стали, от которого пробежали мурашки.

— Марко, — выразительно подчеркнув имя, приказал мужчина, — подними факелы.

— Синьор, я могу вам помочь? — Пролепетал мальчишка.

— Немного позже, — сухо ответил Дио и, изменив тон, добавил: — После ритуала посвящения.

Отблески огня подчеркивали неразборчивые символы плит, сложный мускулистый рельеф статуи и черты, принадлежащие Трейнам. Тщательно проработанный образ Дио с аккуратно зачесанными волосами и выбритым лицом, намекал на его новый статус точно также, как и шпага, богато украшенная драгоценными камнями. Маргарита неожиданно поняла, что он, в отличие от своих спутников, отлично видит в темноте и строго всматривается в лица молчавших вампиро и прислужников.

Пока Маргарита вспоминала все, что знала о ритуалах, мальчишка заслонил собой неровный свет, выдавший его тщедушное телосложение и шероховатость напольных плит, покрытых странными разводами, особенно густыми вдоль швов. Силуэты остальных визитеров, облаченных в плащи, сливались с тьмой за их плечами.

— Повернись ко мне.

— Наконец-то, — нервно, с придыханием произнес мальчишка, уловив особую интонацию.

— По традиции посвящения, претендент оголяется до пояса.

— А… да, сейчас, синьор.

Послышался торопливый шум распускаемой шнуровки. Мальчишка зябко поежился, поскольку в подземелье было прохладно.

— Да простят мне Лики… — пробормотал юноша.

Дио — теперь не могло быть сомнений, недовольно нахмурился, давая понять неуместность фразы.

— Итак, встань на колени.

Парень с готовность опустился на пол, и вампиро, как будто произнося заклинание, забормотал на цуриском.

«Никогда бы не подумала, что он находит необходимость в выдуманных таинствах» — заметила про себя Маргарита, вцепившаяся в подлокотники и боящаяся пошевелиться.

Только некоторые вампиро понимали, что он обратился к тому, кто все это время скрывался во мраке зала. Оголенный по пояс массивный мужчина с мускулистым торсом, оправил кожаный фартук, вытащил огромный тесак из ножен на широком поясе, и выступил вперед, нисколько не смущаясь своего вида. Прислужники поспешно расступились в стороны, боясь оставаться у него на пути.

— Старина Эш, — шепнула Агата, смотрящая на тесак со смесью страха и уважения.

— Сейчас я прикоснусь к тебе.

Не видя приближающегося к нему Эша, паренек с готовностью согласился, и его глаза зажглись мрачной решимостью. Дио опустил на его плечо левую руку, и, продолжая произносить нечто заумное, заставил наклониться вперед.

Удар был пугающе быстрым, точным и сильным. Отразив трепещущее пламя факела, бритвенно-острое лезвие рассекло холодную темноту и беззащитную плоть.

Чей-то испуганный женский крик пронесся по залу.

Маргарита чуть не упала в обморок от неожиданности. Перед ее глазами все поплыло, но девушка отчаянным усилием удержала себя в сознании, откинувшись на спинку кресла. Волна дурноты поднялась от ее живота к горлу, и ее едва не вырвало от отвращения.

Она заткнула уши, чтобы не слышать противные хлюпающие звуки, и, тем не менее, до нее долетели слова палача:

— Какой доверчивый, — покачав головой, заметил он, пока Эш вытирал орудие убийства. — Держите тело и наполняйте чашу, пока течет кровь!

Глухой звук откатившейся головы вызвал у зрителей нервную дрожь.

Посмотрев некоторое время на действия подчиненных, Дио небрежным жестом указал на обезглавленное тело и обратился к залу:

— Я всегда держу такого дурачка на непредвиденный случай. Запомните все! — Он осмотрел зал, и их взгляды с Маргаритой пересеклись на мгновение. — Те, кто посмеет не признать мое право на власть, закончат свои дни таким же образом!

Дио на секунду наклонился и тут же выпрямился. Облизнув палец, новоявленный Дон усмехнулся:

— Теплая гораздо вкуснее, — причмокнув от удовольствия, констатировал он.

Маргарите пришлось зажимать рот рукой.

— Держись, — успокаивающе прошептала Агата, накрыв ладонью побелевшие от усилия пальцы девушки, намертво обхватившие подлокотник.

— Чего встали? Шевелитесь!

Тело юноши, как мешок, брезгливо потащили в сторону. Пока по залу волокли труп, Маргарита, дрожавшая от озноба в липком поту, поняла, чем может закончиться ее разговор с нынешним главой Сагро.

— Несите кубки и помянем моего отца, Дона Джакоба Трейна, и мою сестру, леди Эмиру Трейн!

Маргарите не хотелось видеть и слышать, что было дальше, но вопреки своему желанию она не могла встать и уйти: Агата твердо удерживала ее на месте. Как и она, не все оказались готовы к подобному зрелищу, и, шатаясь на дрожащих ногах, выбегая в панике или сбившись плотной запуганной толпой, так или иначе, покидали жертвенный зал.

В определенный момент Агата потянула ее вверх и девушки, сохраняя достоинство, побрели к выходу. Кто-то совал им кубок, пытаясь завязать разговор. Кто-то ласково обнимал за талию, а некто толкнул в спину, оставив синяк от удара.

По счастью, все рано или поздно приходит к концу. Этот багровый кошмар, оставивший неизгладимый отпечаток, был одним из самых страшных испытаний, через которые прошла Маргарита. Она еще долго не могла придти в себя, вздрагивая от омерзения при виде крови, и только заботливая память не сохранила всего увиденного, оберегая рассудок от сумасшествия. Лишь какие-то вспышки, будто картины, блуждали перед закрытыми глазами, медленно погружаясь в глубины сознания.

Добравшись до портала, она с облегчением вдохнула свежий воздух, но все еще испытывала шок и заметно дрожала, как от озноба. К ее счастью, те, кто мог бы это заметить или были заняты кровавым пиршеством, или находились в таком же, если не в худшем состоянии. Агата не отходила от нее, понимая временную уязвимость приходившей в себя Маргариты, и прикрывая свою заботу напускным высокомерием, она никому не позволяла к ней приближаться.

— Мы можем уйти? — Взмолилась девушка.

— Нет. Время еще не пришло.

На Капеллу постепенно надвигался вечер. Прохладный ветер все чаще трепал их волосы и полы платьев. Все четче становились беззвучно пляшущие силуэты теневых пальцев, отбрасываемых пламенем с ладоней воздетых рук. Все ярче огненные отблески отражались в металле, вышивке и украшениях Агаты, зажигаясь в рубине мерцающей искрой.