Леонид Воронар - Межлуние [СИ]

Эспаонский солдат толкнул его в спину, наплевав на благородное происхождение и связанные руки коммондера. Двуголка упала и тут же была присвоена мерзко ухмыляющимся доном.

— Ах ты, гнида! — Крикнул Рубен и бросился на помощь, за что тут же поплатился.

Его сбили с ног, и бесцеремонно потащили по камням, сопроводив ударами под ребра рукоятями пистолетов.

— Бриатские собаки! Мы научим вас хорошим манерам, — произнес на футровском эспаонский командир, обезобразив ужасным акцентом изящный язык.

— Смотри и не смей отворачиваться! — Добавил он, подозвав к себе солдата с плетью. — Иначе я прикажу выпороть тебя, как слугу!

Джонатан поднял голову на длинную виселицу, где на ветру качались четверка пустых петель, под которыми уже были расставлены пустые бочонки. Остальной команде, закованной в кандалы, лишь оставалось в молчании наблюдать за процессом казни.

Рубен все еще порывался что-то сказать, и ему затолкали кляп. Один за другим, на помост поднялись обреченные офицеры Политимии, которую не было видно со двора форта, и, подталкиваемые солдатами в кирасах, взгромоздились на неверную опору. От вида сломленных собратьев, душа разрывалась на части и наполнялась тоскливой горечью.

«Служить рядом с вами было для меня честью» — По губам Семюэля прочитал коммондер.

— Мы выжжем вашу ересь! — Торжественно провозгласил дон, немедленно отдав распоряжение.

Бочонки со стуком попадали на доски помоста, и с резким хрустом выпрямились веревки.

— Смотри, — наслаждаясь превосходством, торжествовал эспаонец.

Когда у него не осталось сомнений в безжизненности висящих тел, то он указал на Джонатана.

— Теперь его очередь.

Коммондера подхватили под руки и заставили пройти последние шаги по бренной земле. Грубая петля затянулась на горле, а ноги почувствовали, как качается бочонок, едва удерживающий человеческий вес.

Эспаонец медлил, желая, по-видимому, найти в глазах коммондера страх или отчаяние.

— Ты думал, меня можно одурачить?

Он повернулся к строю и жестом вызвал к себе двух солдат.

На брусчатку втолкнули Кэтрин. Растрепанные волосы, покрывающие ее плечи, развевались под порывами ветра. Сердце коммандера якорем упало в желудок.

— Мы поймали ее еще вчера.

Гирпер взглянул в ее глаза и непроизвольно дернулся.

— О! Не так просто с ней попрощаться? Тогда имей в виду. Очень скоро сеньорита познакомится с моим гарнизоном, а затем с инквизитором. Могу поклясться, в твоих мертвых глазах отразится ее костер! Всем матросам поставят клеймо перед продажей в Южный Полумесяц, где их ждет рабство до конца жизни! Повесить эту собаку!

И прежде, чем бочонок вышибли, эспаонец вцепился в огненную гриву девушки, вынудив ее поднять испуганное лицо…

Джонатан тихо застонал во сне и перевернулся на спину.

Тяготы и лишения воинской службы могли вымотать кого угодно. Стоит ли упоминать, какова ноша флотского офицера, измученного постоянным преследованием и изведенного подозрениями? Как ему доверять команде, если среди них прячется шпион, способный отправить их на морское дно, виселицу или костер?

Лунный свет прорвался в щель между неплотно задернутыми шторами и скользнул по каюте, отражаясь от металлических предметов и просвечивая бумажные карты. На секунду задержавшись в окуляре секстанта, он перескочил на зеркало компаса, чья стрелка указывала на медленно приближающийся восток, указанный на кольце сторон света. Пробежав по лицу спящего, серебристый луч пересек пол, и втянулся обратно за шторы.

Коммондер проснулся, почувствовав изменившийся крен: ни один из бортов уже не принимал на себя ветровую нагрузку.

— Какого черта? — Спросил он сам у себя, услышав шаги матросов на верхней палубе.

Он поспешно сгреб со стола пистолет и, не забыв запереть каюту, выскочил наверх.

— Сэр, мы поменяли курс!

— Кто отдал приказ?! — Осведомился ничего не понимающий коммондер.

— Вы, сэр! — С недоумением во взгляде ответил Семюэль.

— Поставьте прежний! Живо! — Приказал Джонатан, и осмотрелся по сторонам.

Конечно, вахтенные матросы тут же бросились к парусам.

— Не понимаю, сэр, что за маневр?

— Объясню позже. Мистер Бриджлайк, когда я отдал вам прежний приказ?

— Склянку назад. Шла смена вахты.

— Отнеситесь к моему вопросу предельно серьезно, — без тени шутки на лице начал Джонатан. — Скажите, я помню, вы называли кличку своей собаки. Повторите ее сейчас мне на ухо.

С секунду помолчав и не двигаясь, удивленный Семюэль наклонился вперед и произнес:

— Молли.

— Превосходно, — с облегчением кивнул ему коммондер.

Удостоверившись, что их никто не может подслушать, он вернул былую строгость:

— Теперь слушайте. Для меня ее кличка… «Эспашка». Никому и никогда более не говорите, что ее зовут именно так. Пусть остается Молли. При каждом разговоре со мной я буду спрашивать ее имя. Понимаете, мистер Бриджлайк?

— Не совсем, сэр, но я уловил суть.

— Так как ее зовут?

— Эспашка, — с тревогой во взгляде ответил Семюэль.

— Нет-нет, со мной все в порядке. Я не ударился головой о шпангоут и абсолютно трезв. Вот что: тогда и вы, прежде чем менять курс или выполнять любую мою прихоть, задайте мне вопрос — второе имя моего отца.

— Не помню, сэр, кажется, Эдуард?

— Совершенно верно! Но для вас он отныне Джон. Понимаете?

Сослуживец кивнул. Смысл задуманного постепенно становился ясен.

— Никаких приказов без моего ведома не принимать и не отдавать. Если надо, то будите меня.

— Да, сэр.

Гирпер обратил взгляд к звездам.

— Мы были на волоске от гибели, — негромко произнес он.

— Что происходит, сэр?

— Я не могу ответить сейчас, мистер Бриджлайк. Если точнее: то до возвращения домой.

После этого происшествия, сон слетел с него, как будто это был день, а не полночь. Спускаться в каюту, чтобы лежать, уставившись в низкий потолок, не имело смысла, и он остался на вахте, боясь пропустить нечто важное. Отпустив Семюэля, он не вызывал наверх Рубена, пока на горизонте не появился первый румянец восхода. Не обнаружив в небе светлячка корабля противника, он отдал команду на снижение и приветствовал старшего плотника.

— Доброе утро, мистер Валескин. Помнится, вашу дочь называли Кирой?

— Здравствуйте, сэр. Никак нет, мы нарекли ее Розой.

— Да, так и есть. Простите мне мою память.

Джонатан продолжил разговор, лишь отведя его к фальшборту.

— С этого момента, если я задам вам тот же вопрос, вы мне ответите, что ее имя не Роза, а Лира. В свою очередь, моего брата называйте Виктором.

— У вас же нет брата, сэр?

— Теперь будет. Так нужно. Пока мы с вами не обменяемся этими именами, не выполняйте чьих-либо команд и не отдавайте сами без моего одобрения.