Олег Здрав - Весь мир на дембель

— Хм. Вот оно как? Думаешь, будут проблемы?

— Конечно. Мы для них наивные северные варвары. Всегда были и всегда останемся. Это конечно лучше, чем англичане — которые, хитрые подлые варвары, и американцы — жадные, агрессивные варвары, но изменить их убеждения невозможно, просто надо понимать и учитывать.

Но надо прощать малые шалости и закрывать на это глаза. Вот, например, сейчас обязательно встанет вопрос демаркации Советско-китайской границы по Амуру.

— Что с ней не так? Стандартная процедура, граница пройдёт по фарватеру реки.

— Ага. Горбачёв в своё время на эти грабли уже наступал. К слову, выступления студентов на площади Тяньаньмэнь в июне 1989 года были приурочены к визиту Михаила Сергеевича в Пекин. Так что компартия Китая нам спасибо должна сказать не только за предупреждение, но и за отставку этого провокатора Перестройки.

— И в чем же китайцы нас надурили?

— Фарватер — понятие условное и, как выяснилось, растяжимое. В виду огромной протяженности границы отдали этот вопрос на усмотрение приграничных облисполкомов. Типа, им удобнее и виднее. Естественно, китайские товарищи тут же заслали гонцов с щедрыми подарками местным советским чиновникам. В результате почти все острова на Амуре оказались по ту сторону границы. Мелочь, а неприятно. Там, где не получилось подкупить, там они просто пригнали самосвалы и временно соединили острова с китайским берегом. Фарватер и граница естественно оказались по другую сторону острова. Отжали себе, все что можно.

— Позорище-то какое. Ты ничего не путаешь? Может это при твоих демократах уже было, будь они неладны?

— К сожалению, нет — в девяностом году, не было ещё никаких либералов в областях. Так что можете смело брать нынешних на карандаш.

Селектор на столе ожил и сообщил, что китайская делегация подъедет через тридцать минут.

— Александр, запомни — встреча очень важна. Провалиться нельзя. Не подведи. Единственный шанс на успех который вычислили аналитики — крепкий стратегический союз с Китайской Народной республикой. Насчёт раскрытия личности, можешь не волноваться. Товарищ Дэн Сяопин обещает сохранить ваш разговор в тайне, до самой своей смерти. А он уже старый человек. Его слова дословно.

Странное местоимение «ваш» меня насторожило.

— Правильно понял. Партия и правительство тебе доверяют. Разговор пройдёт наедине. Без меня. Дэн Сяопин неплохо говорит по русски, он в молодости учился в Москве. Переводчик не понадобится.

— Что даже магнитофонной записи не сделаете? — хмыкнул недоверчиво я.

— Не задавай лишних вопросов, не получишь плохих ответов.

— О чем говорить-то? — искренне озадачился нетривиальной ситуацией.

— О чем хочешь. На твоё усмотрение. Главное — результат.

В этот момент у меня в голове возникла замечательная прекрасная мысль.

— Егор Кузьмич, можно личную просьбу?

— Прямо сейчас?

— А чего тянуть? Хочу воспользоваться удачным моментом в своих личных корыстных целях. Просьба плёвая, минуты хватит.

— Ба! Да, неужели? Александр Морозов, бизнесмен и предприниматель вспомнил о корысти?! Наконец-то. Я уж стал думать, что ты священником на полставки у себя в будущем подрабатывал.

— Очень смешно, — обиделся я. Не всерьёз, конечно. — Просьба простенькая, можно сказать, пустяковая. Мы же, все равно собираемся армию сокращать и срок службы уменьшать? Так, ведь?

— Допустим, есть такое мнение. В чем просьба?

— В качестве пробного эксперимента. Давайте, сократим срок службы с двух лет до полутора годов уже с весны следующего года. Если не во всех войсках сразу, то хотя бы у пограничников? Так, чтобы осенний призыв прошлого года в мае девяностого на дембель отпустить. Все равно, пограничники из-за особой специфики на три месяца больше положенного служат. Это даже справедливо будет.

— Ну, что ты за человек, Морозов. Только порадовался, что раскусил твою истинную сущность, а ты опять за старое. Тьфу.

— Не надо меня кусать, Егор Кузьмич, китайские товарищи не поймут, если я покусанный на переговоры заявлюсь. Так что с досрочным дембелем? Договорились?

Лигачев лишь рукой махнул — иди уже, мол. Видимо, это означало полное безоговорочное согласие.

Дедушка Дэн оказался сухоньким, ещё не седым старичком, очень маленького росточка — чуть больше метра пятидесяти. Великий вождь в скромном сером полувоенном кителе, с накладными карманами и чёрными матовыми пуговицами, производил впечатление ожившей иллюстрации ко временам Культурной революции, если не Гражданской войны. Похоже фасон скопирован с Великого Кормчего и модернизации не подлежит в принципе. Для полного сходства не хватало лишь папиросы в зубах — по воспоминания современников Мао курил круглые сутки без остановки. Чем, кстати, подавал дурной пример будущим поколениям, даже в следующем тысячелетии китайцы мужского пола курили все поголовно на сто процентов.

Несмотря на малый рост и удивительно добродушную физиономию, от дедушки прямо-таки веяло монументальной силой и аурой власти. Хотя возможно, это всего-лишь мое впечатлительное подсознание так реагирует. Все-таки человек-легенда, личность исторического масштаба, наравне с Мао, а если быть объективным — то даже круче.

Честно говоря, я так и не разобрался, какой именно пост сейчас занимает Дэн Сяопин, в моей реальности он ушёл с политического Олимпа сразу после событий на площади Тяньаньмэнь летом 1989 года, здесь же он пока ещё на вершине власти, хотя почему-то генеральный секретарь компартии Китая сейчас какой-то Цзянь Цзимин, который месяц назад сменил абсолютно неведомого мне Чжао Цзыяна. Если прочитать с листа эти имена я ещё могу, то запомнить категорически не способен. Поэтому в аналитическую записку, которую вручил мне Лигачев напоследок, даже вникать не стал.

Представив меня китайскому гостю, Егор Кузьмич попрощался и оставил нас наедине.

Поначалу разговор никак не клеился. Вообще с товарищами из Поднебесной очень тяжело вести переговоры, это мне известно из прошлой жизни. Мало того, что менталитет чудовищно отличается, традиций и условностей понамешано, что не разберёшься за годы общения, так ещё и физиогномика у восточных азиатов абсолютно другая. Понять и просчитать оппонента по его реакции — архисложно.

Здесь же не простой китаец, а политический мастодонт! Опытный политик и долгожитель, акула партийных интриг и великий дипломат.

Поэтому, помучившись недолго, пришёл к выводу, что проще и лучше всего — лепить правду-матку, не заморачиваясь с интригами. Все равно, дедуля раскусит мгновенно, а искренность и правда мне в плюс зачтутся.

По русски изъяснялся дедушка Дэн довольно сносно, хотя чувствовалось, что давно не практиковался, поэтому говорил медленно с характерным акцентом, забавно выговаривая букву «р», из-за чего она звучала похоже на «л». Впрочем, это характерно почти для всех китайцев, пытающихся изъясняться на языке Пушкина, Достоевского и Шнура.