Олег Языков - Псион клана Росс

Самым большим подарком для меня после того, как Симба пришёл в себя, было то, что бот «Бешеная пчёлка» оказался на борту «Росомахи».

— Конечно, а как же иначе? — удивлённо поднял брови отец. — Боевой бот Джоре с невыявленными до конца возможностями, смертельно опасная штука и оружие для спецопераций. Сразу же после того, как тебя на этом боте доставили на Метафар, наш советник из СБ клана перегнал его к нам. Благо, у него были все управляющие коды. Твой Бчёлка ждёт тебя, Серьга. Можешь им воспользоваться в полной мере. Он прошёл техобслуживание, дозарядку и полное доукомплектование всем необходимым.

— А этот офицер СБ? Где он?

— Как и прежде, приписан к опергруппе аратанцев, — ответил отец.

— А можно его там заменить? А его дёрнуть сюда? Он уже ходил на Бчёлке, и бот его знает. Будет мне помощником.

— Раз это требует псион-орденоносец клана, то, безусловно, сделаем! — изо всех сил пряча улыбку, ответил мне отец.

— Хватит, батя! Хоть ты меня не добивай с этим орденом, — безнадёжно махнул рукой я.

— Кстати, об ордене. Стас специальное РДО прислал. Он был уверен, что ты статут ордена не прочитал, а сам орден засунул к себе в рюкзачок, под грязные носки.

— У меня нет грязных носков, я их постоянно стираю… — хмуро ответил я.

— Это особой роли не играет, где ты свой орден прячешь, — отмахнулся отец. — Так вот, статут.

Отец отвлёкся и взял с капитанского столика маленькую, тощую книжонку, размером с конверт.

— «Орден «Сутулого» именная награда клана Росс. Орден номер один вручён псиону клана С.Д. Стоянову по совокупности его заслуг перед кланом. Ношение ордена на парадной и повседневной форме одежды строго обязательно. Допускается отсутствие ордена вне строя, на цивильной одежде». — Процитировал он. А потом нарочито поискал орден на моей груди.

— Нарушаем? — ехидно улыбнулся отец. — Пять минут на то, чтобы привести себя в порядок, псион Стоянов. Выполнять!

— Есть! — с ненавистью гаркнул я.

— Через левое… левое плечо! Э-э-хх! Ну, погоди! Буду наказывать гауптвахтой и шагистикой! — прокричал мне вслед батя.

Но я его уже не слушал. Я бежал к себе в каюту. Цеплять этот самый золотой орден себе на грудь. Был бы он размером с тарелку и из керамоброни, так хоть бы толк был. А так… Эх, одним словом — кавалер ордена «Сутулого»! И сам с остаточным сколиозом. Одно расстройство только…

Мы висели у сектора выхода из гиперпрыжков за приводными маяками пиратской базы уже не первый час, но подходящего ишака всё не было. Мы — это эсбэшник Михаил, тот самый, который меня и спас тогда, и я, естественно. Висели на «Бешеной пчёлке», само собой, в режиме полной невидимости. Зачем? Я наконец-то решился прыгнуть с корабля на корабль. Из рубки Бчёлки куда-нибудь в брюхо подходящего для нас корабля пиратов. Особенно такого, у кого на борту будут рабы. Но такого корабля всё не было. Я начал злиться. «Это обойдётся папаше Дорсету в лишних пятьсот долларов»!

Наконец из гиперпузыря вывалился ещё один потрёпанный жизнью и чьими-то пушками пират. Вся его шкура была в заплатах, попадало ему не раз. Неказистый ублюдок, переделанный из старого аварского транспорта, построенного сто лет тому назад по схеме «Катамаран». Чистый, вылитый «ишак», даже цвет похожий! Вот там, как показывали мои уши, в трюме второго корпуса, были люди с рабскими нейросетями и люди совсем без нейросетей. Группа из шести разумных, скученная на небольшой площади. Явные пленники. Вот к ним-то я и прыгну. По моей команде Бчёлка поднырнул под пирата и перешёл за его правый корпус. Метров тридцать теперь между нами лежало.

— Ну, Михаил, кажись мне пора… Пора прыгать на подножку трамвая!

— Давай, Серьга! Ни пуха тебе, ни три пера!

— К чёрту твои подколки, охотник! Сразу возвращайся на крейсер, и ждите, когда гонг грянет. Я его в рубке поставил.

— Знаю…

— Ну, я пошёл…

Тянуть дальше, оттягивая сам прыжок, было как-то нехорошо. Не по-мужски. Я ещё раз проверил запястья и ворот комбеза и прыгнул. Если я по ошибке скакну в открытый космос, комбез в секунду выпустит перчатки и шлем-мешок из воротника. Я даже испугаться не успею. Пару часов в космосе продержусь как-нибудь. А за это время сажёнками доберусь куда-нибудь… до станции, к примеру.

Прыжок получился как-то буднично и привычно. Так я прыгал в длину на школьной спортплощадке. Там были полные кроссовки песка, здесь я запнулся о какую-то хрень и едва не рассадил себе лоб.

— Терминал ищи, быстро! — мыслекриком завопил Симба, и я шустро потрусил к какой-то стойке с аппаратурой. — Стой! Щуп втыкай!

— Раскомандовался тут, — пробурчал я, тыкая щупом разведаппаратуры связи Джоре в пучок кабелей.

— Все, замри! — Симба замолчал минуты на полторы. — Как я и ожидал, коды Джоре остались на прошивке искина. Нынешние изготовители о них и не знают ничего, считают, что так и нужно. Взяли, как образец, и лепят везде. Искин полностью под моим контролем, Серьга.

— Значит, ему меня не видно? — уточнил я.

— Искину видно, конечно. Но он тебя по моей команде теперь из любой картинки будет удалять. Пошли, что ли, привидение без мотора?

— Пошли, всё равно работу нужно заканчивать.

Далее всё было совсем просто. Искин меня старательно не замечал, а попавшимся мне навстречу двум рабам я мысленно порекомендовал не смотреть в мою сторону. Они послушались. Потом я получил у местного искина план-схему корпусов катамарана с указанием важнейших служб, помещений и узловых маршрутных точек и побрёл себе к решёткам, за которыми сидели пленные. Перед ними я на минуточку подозвал ближайшего раба, он меня с деловым видом подвёл к узилищу, искин корабля открыл замок, и я прошёл в сырую темницу и спокойно сел на сухой пол. Пара сокамерников покосилась на меня подбитыми глазами, но ничего не сказала. Видимо, в моём визите не было ничего необычного. Ждал я минут сорок. За это время (Симба, а значит, и я следили за искином и получали картинку прямо из рубки пирата) эта лайба получила и ответила на запрос от пиратской станции, прошла оборонительные пояса по ломаному маршруту и, наконец-то, пришвартовалась к выделенному ей шлюзу. Никакого досмотра не было. Сразу после швартовки корабль покинул шустрый, толстый коротыш с большим планшетом на поясе. Я почему-то решил, что это суперкарго. Остальные пираты копошились по своим делам. А их было много, полный перевод корабля и его служб на стояночную вахту — вещь долгая и нудная. Потом к решётке подошёл какой-то хлюст в старой боевой броне, но с открытым лицевым щитком, отпер двери и выгнал нас наружу. Прятаться я не стал: одним пленным больше, одним меньше, кто тут разберёт? Нас куда-то погнали. Мы послушно зашаркали вперёд под дулом парализатора пирата.