Олег Языков - Псион клана Росс

— Подожди, ничего не затевай. Я работаю с главным искином станции. — прошептал мне занятым голосом Симба.

— Может, сначала нужно брать под контроль искин диспетчерской?

— Он не самостоятелен. Тут всё как-то по-дурацки завязано на главный искин. Хороший кристалл. Кажется, это настоящий, новый станционный искин. Трофей, наверное. Он стоит хороших денег. Вот пираты и переусердствовали, всё завязали на него. Для нас это хорошо. Не мешай мне… Пять минут.

Симба управился только за шесть с половиной. Нас уже довели до тюрьмы. Длинный коридор с отделёнными металлическими переборками и решётками помещениями для сидельцев. Только у одной камеры, в самом конце коридора, стоял противоабордажный дроид с каким-то крупняком в лапах. Интересно, кого там держат, а? Впрочем, мне без разницы… Это в первую очередь должно интересовать эсбэшника Михаила.

Когда нас стали считать по головам и запускать в помещение за решёткой, прорезался Симба.

— Всё, искин под контролем! — довольным голосом доложил он. — Что будем делать в первую очередь?

Я легонько надавил пирату на мозги и отошёл ему за спину.

— В первую очередь отключай оружие в рубежах внешней обороны станции…

— Сделано, — деловито сказал Симба.

— Теперь сигнал нашим. Им ещё часа полтора до нас идти. А аратанцам и того больше. — Я представил гонг посреди рубки «Росомахи», который сам и заказал у стармеха крейсера, и резко влупил в его середину ногой. Гонг мелко задрожал и качнулся на своих цепях. Раздался густой, тягучий, масляный звук. Немного похожий на финальный аккорд моего рояля-убийцы. Где, кстати, он? Надо бы его взять под руку на всякий пожарный, может в суматохе пригодиться.

Пират закончил загонять пленных за решётку, закрыл дверь и пошаркал себе прочь. На меня он даже не взглянул. Зато пленные своими недоуменными взглядами пытались произвести надо мной буровые работы. Я им задорно улыбнулся и помахал рукой. До скорой встречи, друзья!

— Теперь реакторы, Симба. Вырубай их все, на всякий случай. Нет! Пару оставь. Пары хватит на систему жизнеобеспечения станции?

— Вполне, народу тут не так уж и много. Часть пиратов на кораблях. Часть отсутствует. На отхожем промысле, должно быть. Романтики большой космической дороги.

— Наплевать. Сколько есть — все наши! Пусть прогульщиков теперь аратанцы ловят… Бью пиратам по мозгам. Ещё раз поинтересуйся у станционного искина — нет никаких опасных, грозящих авариями процессов в действии? Мы ничего не сломаем?

— Нет, можно брать станцию под свой контроль.

— Ну, поехали тогда! И-эхх! Размахнись рука!

И я вмазал по мозгам с нормальными нейросетями своей виртуальной дубиной.

Потом пошёл себе в диспетчерский центр. Попить местный куафе, тьфу, гадость, ведь какая! И ждать, кто первый прилетит — аратанская опергруппа или «Росомаха»? Но это не так важно, всё равно станцию будут захватывать аратанцы. А в усиление к ним наверняка пойдут группы «Галактического видео»! А как же! Операция века, ведь как-никак.

Дальше было всё отработано. За пиратами я осторожно уложил рабов, на всякий случай, чтобы они не путались под ногами у штурмовых групп аратанцев. Последними легли просто пленные без сетей. Как только что посаженные под замок мои недолгие попутчики.

И я остался на станции один. В здравом уме, я имею в виду, бодрствующим и в ясном сознании… А-а, стойте, стойте… Ещё ведь кто-то сопротивляется и изо всех сил бьётся, как котёнок в майне… Умирать не хочет, борется за жизнь. Ну-ка, ну-ка, кто этот герой?

Что-то меня подстегнуло под самое стегно. Я побежал на слабый огонёк чужого сознания. Где он?

— Симба, трёхмерное изображение этажей станции!

Симба немедленно дал перед глазами еле заметную зелёную картинку. На ней в слабом ритме билась затихающая зелёная точка. Это ведь тот самый этаж с тюрьмой, и тот самый коридор с камерами. А ну-ка, быстрее!

Я немного нажал и влетел в коридор, эффектно проскользив на своих рифлёных подмётках шага четыре по отнюдь не скользкому полу. Андроид, стоящий на часах в конце коридора, немедленно выставил в мою сторону свою здоровенную железку. Что это я точно не рассмотрел тогда, но явно не вузузелла для стадиона и карнавала.

— Симба, мать твою кошку!

— Уже всё, Серьга! Всё под контролем — ты тут теперь главный.

— То-то же, ушами не хлопать. Достаточно одного меня, чтобы ими шевелить. Часовой, открыть дверь! В сторону!

Камера была небольшая и тёмная. Пока я стоял, немного запыхавшись от быстрой пробежки в проёме массивной двери, уцепившись за косяк и пытаясь отдышаться, глаза привыкли к темноте. Я видел камеру в слабом зеленоватом свете. Закуток у двери справа с раковиной и стульчаком, маленький столик и металлический трёхногий табурет прямо, слева узкая кровать, прикреплённая к стене, и кто-то на ней лежит. Кто-то маленький, как клубочек… Точнее — свернувшийся в клубочек человек. Ребёнок. Я осторожно взял его на руки и понёс наружу.

В коридоре света было вполне достаточно. У меня на руках лежала маленькая, абсолютно голенькая девочка. Я легко это определил по нескольким соскам, расположенным на животике в два ряда, как золотые пуговицы на отцовском мундире, маленьким ручкам с острыми, но обломанными коготками, довольно длинным, распущенным волосам, свисающим ниже моего пояса. Очень миленькая девочка. Нежные, просвечивающие и трогательно подрагивающие кошачьи ушки, полузакрытые глаза большого, восточного разреза. Но какие-то мутные, страдальческие… Нежная шёрстка красивого палевого оттенка на спинке и еле шевелящихся в такт слабого дыхания боках, практически белая и ничего не скрывающая на животике. И хвост, безвольно свисающий строительным отвесом строго вниз.

— Ошалеть… Девочка-кошка… Это не твоя родственница, Симба?

— Нет, Серьга. Срочно тащи её в медсектор. Он этажом ниже и двести метров по главному коридору. Дотащишь?

— Да что тут тащить? Вес комара!

— Это не комар, а истинный брильянт, Серьга! Позволь тебе представить — сполот, девочка, лет шесть, пожалуй. Самая ментоактивная раса из старших рас. Человека я даже и рядом не упоминаю. Поздравляю, ты тащишь в руках свой главный приз, псион!

- Радиодонесение, здесь — сообщение, полученное по той или иной системе связи.

- O'Генри. «Вождь краснокожих».

— А теперь попробуйте глоток вот этого вина… Разрешите, я вам его налью, посол… Чуточку пододвиньте свой фужер, вот так, благодарю вас. Это «Утренняя роса». Самый северный виноградник, да-да, не удивляйтесь, самый северный из всех моих виноградников! А какое вино! Исключительный вкус, не правда ли? Юго-западный склон холма «Колени вдовушки» в моём дальнем поместье «Отрадное». Солнце там только с четырнадцати до девятнадцати часов, и это летом, и почва каменистая, а какая прелесть получается! Ежегодный уровень производства не превышает семисот декалитров вина. Да, мало, к сожалению… Возьмите к вину эти сушеные полоски местной дыни, вам понравится. Император безжалостной рукой забирает у меня пятьсот декалитров каждый год. Да, вы правы, это грабёж! Но что поделаешь — старый друг, столько выпито вместе… Что там теперь каких-то пятьсот декалитров! Сто декалитров в прошлом году я передал завлабу клана Росс. Он успешно продал его в Федерации Галанте. Нет, аграфам я отказываю в прямых поставках… Не заслужили. Теперь мы с завлабом обмениваемся своими сортами вин. Он привозит мне вино, крепкие напитки, деликатесы и другие мелочи с планеты Земля. Да, это та самая планета, которую клан Росс взял под свою руку и защиту. У меня остается всего лишь менее полутора тысяч бутылок от всего урожая этого виноградника. Жаль, но что поделаешь, мой друг! «Утренняя роса» нравится очень многим. Да, есть и другие виноградники. Конечно, вам я пришлю хоть ящик в подарок! Льщу себя надеждой, что моё вино попробует ваш император.