Дино Динаев - Пантанал и дети Ла-Манша [СИ]

— Не нравится мне все это! На шухере никого нет! — снова встрял я.

Альке тоже было не по себе, она передвинула автомат на грудь. Боец хренов, ругнулся я про себя.

— Раньше Ветряк в парикмахерской сидел. Может, у них одеколон кончился? — рассуждала Алька.

— Ага, или выветрился! — хмуро высказался я.

— Ну точно они в парикмахерской! — уже увереннее заявила Алька. — Вон, в окне кто — то мелькнул!

И она открыто направилась к зданию.

— Стой! — только успел пискнуть я, а она уже в десяти метрах.

А потом она побежала.

— Умопомрачение какое — то! — подумал я, устремляясь за девочкой и на ходу срывая с плеча автомат. — То скрывалась, а то прямо кидыется! Стой, Алька!

— Стой, Алька! Что ты делаешь? — шептали его напряженные губы.

Он тщательно всматривался в здание на Шемли роуд, и чем дольше, тем больше оно ему не нравилось. Ветряк хоть и дебил, но на шухере должен был поставить человека. Да и в окне кто — нибудь мелькнул бы в любом случае.

Захар перекатом ушел вглубь кустарника, откуда вел наблюдение, и пригнувшись побежал вдоль посадок. Решил сменить точку. Метров через 20 лег и припал к прицелу. Отсюда обзор был гораздо лучше, и он успел заметить исчезающих в глубине парикмахерской Альку и Палыча.

— Сукин кот, она же ребенок! Ты должен был ее остановить! — ругнулся Захар.

Он засек время и продолжил наблюдение. Прошло 15 минут. Ничего не происходило, из здания не донеслось ни звука. Это было странным. Если бы были голоса, приветствия, даже предостерегающие оклики, он бы услышал. До дверей метров 50.

Да и Ветряк при виде незваных гостей послал бы шкета проверить окрестности, не привели ли они кого на хвосте.

Захар остро ощутил, что что — то случилось, и начал действовать. Для начала проверил короб винтовки на наличие патронов. Поправил пояс с гранатами. Нож.

Приподнявшись и пригнувшись, короткими перебежками устремился вперед, укрываясь за корпусами брошенных машин и стволами деревьев. Через каждые 10 метров падал на землю и выжидал. Никто в него не выстрелил, что не понравилось ему еще сильнее. Пацаны Ветряка давно бы начали палить.

Крайним броском он преодолел расстояние до здания и прижался к стене. Быстро заглянул внутрь. Пусто.

Из общего зала 2 двери вели в хозяйственные помещения. Он упал перед ними, заняв огневую позицию и готовый открыть огонь. Снова в него никто не выстрелил.

Стало понятно, что в парикмахерской никого нет. Это не заставило его действовать безрассудно. Он поочередно проверил обе комнаты, открывая дулом винтовки.

В одной стоял целый стол нетронутой жратвы — чай, макарон целый таз. Он опустил в таз руку, макароны были теплые. Если бы на Ветряка напала другая банда, что не было редкостью, они бы в первую очередь забрали жратву. Да и пару трупов бы оставили.

Он нагнулся и поднял с пола смятый детский платочек. И яростно взвыл, увидев коряво вышитую букву «А». Так Алька помечала свои немногие вещи.

Горевать долго ему не позволили. Снаружи со стороны двора взревел мощный мотор, и Захар кинулся на шум.

Пробежав короткий коридор и распахнув дверь запасного хода, он увидел стремительно удаляющуюся черную машину.

Черная машина. В своем плане Захар учитывал наличие других черных машин, ведь групп фермеров было несколько, но еще никогда они не забирались сюда. Он не знал почему, но Базука чрезвычайно редко обращал внимание на эти районы, хотя они кишели людским материалом.

Захар поначалу ринулся за машиной, но быстро опомнился. Недалеко от Эшли роуд у него был припрятан мотоцикл, на котором он сюда приехал. Закинув винтовку на плечо, Захар побежал за ним.

Он был уверен, что фермеры двинулись к федеральной трассе А41, в таком случае у него появлялась возможность перехватить их в Милл — Хилле, расположенном в километрах пяти южнее.

Он не знал, что будет делать, когда их догонит. Сколько там бойцов? 5?10? Это не имело для него никакого значения. Важно было лишь то, если машина доберется до Фермы, и бойцы доложат при каких обстоятельствах захватили Альку, Базука без промедления бросит ее в топку. При этих мыслях сердце Захара горело огнем. Он не мог этого допустить.

Надежный «Триумф Рокет» ждал его там, где он его и оставил. Объем движка 2300 кубиков, мощность 140 лошадок — идеальная машина, чтобы сунуть голову в пасть дьяволу.

Он завел двигатель и «Тайфун» стремительно ринулся вперед. Захар еще успел подумать, что догонит дочку даже раньше, чем планировал, когда в него попала первая пуля.

Возможно стреляли в мотоцикл, потому что его не убили сразу, и пуля прошила лишь ногу. «Триумф» вильнул, поэтому пара очередей прошла мимо. Он проскочил мимо земляных фонтанчиков, ложно чувствуя себя неуязвимым, хотя нога сразу заледенела.

Из кустов позади выскакивали пацаны, а с ними давешний майор. Он еще успел заметить, что руки его заведены за спину, а то вояка точно бы его прищучил.

— Стреляйте в водилу! Не повредите мотоцикл, олухи! — крикнул Бекк.

Ким выстрелил — и снова попадание. Пуля нашла щель в подмышке. Вот тут Захара тряхануло конкретно. Если бы не незримая подпитка Фермы, он бы однозначно полетел кувырком.

Он бы не уцелел, если бы пацаны не послушались майора и не взяли выше, боясь повредить машину.

Захар повернул за угол и скрылся из зоны обстрела.

Ушел, счастливо подумал он. На ходу ощупал ногу и грудь, удивляясь что ничего не болит. Повезло, однако, решил он. Кожу только поцарапало. Только крови что — то много натекло. Надо бы остановиться, да времени нет. Вот догоню и освобожу Альку, тогда и перевяжу свои царапины, решил он.

Он чувствовал себя прекрасно. «Триумф» с бешеной скоростью поглощал расстояния…

В реальности мотоцикл хлестал маслом из пробитого картера и стремительно терял обороты. Захар тоже подкачал, временами теряя сознания и роняя голову, но упрямо ее поднимая вновь и вновь.

Двигатель рычал все тише, пока не заглох совсем.

Поверженный «Триумф» валялся на обочине, по инерции все медленнее вращая колесами. Захар лежал рядом с закрытыми глазами, страстно сжимая сухую землю в кулаках.

Присутствовали: капитан Парецкий, старпом Кривулин, старший лейтенант Ивандюков, начфин Холуянов, Анжелика Матвеева, академик Карагод.

Виталий Мефодьевич Карагод, академик и лауреат, почетный член и орденоносец находился в ступорозном состоянии. Словно обдолбанный наркоша он с трудом вспоминал события прошедшего года, приведшие его прямиком в ад.

Нет, имелись конечно приятные моменты. Едва они оказывались в каюте, Анжелика брала академика за член и уводила в райские кущи. Секс в ее исполнении был бесподобен, а когда академик видел девушку в короткой облегающей сорочке, то ему хотелось кричать.