Дино Динаев - Пантанал и дети Ла-Манша [СИ]

Пост перед БЧ отсутствовал.

Карагод начал заговариваться, повторяя:

— Этот корабль не спасти… Не спасти…

Дверь БЧ была задраена. Анжелика перехватила автомат для стрельбы одной рукой, свободной рукой повернула рукоять двери. Смазанная ручка легко поддалась. Анжелика распахнула дверь и крикнула:

— Руки вверх! Не двигаться!

БЧ представляла собой длинное узкое помещение, одну стену которого составляло оборудование — пульт с мониторами, контрольными приборами и бесконечными рядами кнопок, тумблеров и световых клавиш. Перед пультом в креслах находилась дежурная смена — 2 оператора. Команду не двигаться они выполнили, но руки не подняли.

— Хотим геройствовать? — спросила Анжелика, входя и ткнула стволом ближайшему офицеру в ухо.

Тот молча мотнул головой и снова уставился в одну только ему видимую точку. Второй мало отличался от первого. Только от виска тянулась вниз капля пота.

— Мне страшно! Уйдем отсюда! — Карагод схватил девушку за руку.

Она зло вырвалась.

— Прекратить истерику, баба! Заберем блок управления огнем, тогда уйдем! — она повернулась к офицеру. — Где блок, урод? Считаю до трех, уже два!

Офицер и не думал что — либо скрывать. Правда, его одеревеневшая поза настораживала. Вот и сейчас он лишь указал пальцем на нужный блок, не поднимая руки.

— Не советую врать, подонок! Что — то ты быстро сдался! — пригрозила Анжелика. — Это случаем не ложный блок для таких случаев?

— Хватай блок и уходим! — снова вцепился Карагод. — Он же тебе показал!

— Это может быть обман!

Она схватила офицера за плечо — и отдернула руку. За ладонью тянулись белесые трескуче рвущиеся нити.

— Уходите немедленно! — прошептал офицер. — Он нас до сих пор не тронул и не тронет, если мы не будем дергаться!

Прямиком над ними с нежностью смерти прозвучала знакомая трещотка. Карагод и Анжелика кинулись одновременно. Академик с воплем ужаса выбросился в тамбур, Анжелика впрыгнула с ногами на пульт управления.

От несанкционированного нажатия на пульте сработала сигнализация, тревожно замигали красные лампочки. Трещотка зазвучала оглушительно. Офицеры судорожно задергались — ниже пояса их связывала невидимая доселе паутина. С потолка свешивался, медленно выходя их режима невидимости крупный, с большую собаку размером, паук — скорпион.

Его особенность составляли две передние клешни. Ложноскорпион спрыгнул на крайнего офицера, тот в ужасе отворачивал голову — безрезультатно. Паук жадно обхватил голову жертвы щупальцами, плотно прижавшись бородавчатым животом. Суставчатая хелицера с капающим ядом возбужденно дергалась. Паук направил зазубренный край в глаз жертвы и погрузил на всю длину. Вопли оператора прервались — яд достиг мозга и парализовал жертву.

Карагод от шока не мог пошевелиться. Он вдруг с поразительной ясностью понял, что паук отлично понимает, что делает, а не действует бессистемно.

Анжелика тем временем добралась до системы управления и выдернула нужный блок из разъема. Монитор полыхнул предупреждающей надписью, и зазвучал полноценный сигнал тревоги.

Ложноскорпион уставился восемью черными как антрацит глазами, выбирая жертву из двух оставшихся людей.

Офицер дернулся, падая вместе со стулом. Паук запрыгнул ему на лицо. Офицер тщетно пытался оторвать тварь от себя, руки соскальзывали с жесткой щетины.

Паук снова нацелил ядовитую хелицеру в глаз жертвы и в точности повторил свою «процедуру».

Они разумны? В ужасе подумал профессор.

— Беги! — завизжал он.

И воочию убедился насколько пауки прыгучи. В полете ложноскорпион преодолел всю каюту, целя профессору в голову. Того спасло лишь то, что он попятился, споткнулся и упал.

Шершавый шерстяной шар ударился в стену и отскочил в тамбур. Выскочившая Анжелика выпустила вслед длинную очередь. Из твари ударила неестественная голубая кровь. Паук заметался и втерся в одну из технических ниш.

— Как вы, профессор? — спросила Анжелика, запыхавшись.

В тамбуре крутился оранжевый сигнал тревоги, коротко рявкал ревун. Он смотрел на ее юное лицо, озарённое сполохами, и молчал.

Костя Межеедов свято верил в социальную ротацию правящих элит. Волонтер с 14 — ти лет, активист движения «Только наши», член партии «Всемирная Россия» и эль сеттера, и эль сеттера.

На фестивале молодежи на Селигере он близко познакомился с Мутерперселем и Розенцвейгом.

— Сендер! Можно Саша! — представился Розенцвейг.

Его молчаливого дружка звали Алон. Они стали тусоваться вместе.

Сашкин отец единолично владел фармацевтической корпорацией «Здоровье Мутерперсель и сыновья», а семья Розенцвейг целиком заседала в федеральном правительстве. Держась с ними на равных, Костя вдохновенно думал «Жизнь удалась!»

Неразрывная троица отметилась на нескольких фестивалях и паре олимпиад. Они устраивали агитки в руснете на сайтах «Наша талантливая молодежь» и на выборах.

Косте дали грамоту, хотели дать медаль.

Потом Вечный бросил клич «В правящую элиту через армию». Из дружной троицы в армию пошел Костя один.

Учебка в пыльном Бузулуке, затем 3 месяца службы в полку ВКС под Сталинградом. И сразу Афганистан. Мазари — Шариф, Газни, Пули — Хумри. И первое ранение. Раскаленный метал от детонации танкового боезапаса в позвоночнике. Корригирующая титановая конструкция в виде винтов, крепко соединенных между собой штангами — и все это в спине.

После госпиталя Ангола. Мясорубка под «ангольским Сталинградом» — городом Куиту — Куанавале, где пуля попала ему в глаз. Полгода в госпитале, протез приживался плохо.

Увлекшись приключениями, Костя не следил за успехами корешей. Теперь времени было хоть отбавляй. Он полез в роснет и «подпол» — интернет без цензуры. Сашка Розенцвейг стал министром общего развития и в 21 год получил орден «За многолетний труд».

Алон Мутерперсель безвылазно жил в особняке в Сан — Тропезе, номинально возглавляя французский филиал папашкиной корпорации. Костя рассматривал фотки целых стад голых телок на вилле Алона, и только сейчас до него стало доходить, что у социального лифта несколько странный ход. Пока он 2 года в дерьме и крови занимался сексом с автоматом, другие, не ударяя пальцем о палец и с обязательным послеобеденным сном залетели так высоко, никаким ПЗРК не достать.

Он пытался связаться с корешами, но так получилось, что он считал их корешами, а они нет. На электронные письма он не получал ответа вовсе или же три буквы, нет не те, а вот эти — спс. Они бесили его больше всего. Бывшие дружки даже «спасибо» поленились написать полностью «старому охотнику Хенку».