Дино Динаев - Пантанал и дети Ла-Манша [СИ]

Он прижал Альку сильнее.

Из — за спин фермеров вышел Кастет, самодовольно ухмыльнулся. Целил из пистолета то в ребенка, то в него.

И его мог убить! Понял Межеедов. Легко!

Но уже не могу. Слово дал.

— Дите не трожь! — хрипло сказал он. — Оно не при чем! Оно вроде ваше!

— А ты мне заплатил, чтоб оно было мое? — издевался Кастет. — За первого 200 косарей! Если где прячешь второго — еще 200!

Он зареготал:

— А знаешь, мне и за мертвых заплатят!

И умер.

Нет, Межеедов не нарушил свою клятву. Иконки на «внутреннем глазу» вдруг смялись, заиграли радужными красками. Мигнула предупреждающая надпись:

— Электромагнитный всплеск! Пеленг 160! Дальность приблизительно 100 километров!

Пришло и уточнение:

— Ядерный взрыв мощностью до 20 — ти мегатонн!

Вокруг открылся филиал сумасшедшего дома. Фермеры роняли оружие, пускали слюни и бесцельно бродили. Один заскочил в машину и поехал по своим бывшим коллегам, и ехал до тех пор, пока окончательно не забыл, как это делается.

— Папа, мне страшно! — очнувшаяся Алька с силой прижалась к майору.

Фермеры услышали знакомое слово.

— Папа! — сказал один, уставившись на Межеедова.

— Папа! Папа! — донеслось со всех сторон.

Фермеры тянули руки, как дети, стараясь дотронуться до него.

— Кушать! — сказал один и остальные подхватили с просительными интонациями.

И тогда Межеедов сказал:

— Ну что же, детишки, пошли тогда жратву искать!

— В натуре здесь где — то консервный склад есть! — выпалил Герка.

— Кто, о чем, а Герка о жратве! — сказала Алька.

— Нет, он о пище! — поддел Ким.

— И еще о еде! — уточнил Демьян.

— Пошли вы! — обиделся Герка.

— Закончили ругаться! — встрял Межеедов.

— Может передумаешь? — в который раз спросил Вершинин.

Бекк давно перестал, он знал, Константин не передумает.

— Тяжело тебе будет! — сказал Вершинин.

Все знали о зароке, а Бекк вообще никак не мог его простить.

— Обстановка сложная. Не все фермеры милые и пушистые. Скоро начнется война за продукты! — сказал Вершинин.

— Для этого у меня Захар есть!

Захар остался на «хозяйстве» в лагере, организовывал оборону, и фермеры всех видов боялись его как огня. Профессора Карагода тоже оставили, хоть и просился с ними, не дойдет. Он отвечал за «учебную часть». Лилит помогала ему. А Алька увязалась за Межеедовым.

— Это пройдет! — успокаивал Межеедов родителей.

На самом деле с девочкой что — то произошло после той знаменитой схватки, и она ни на минуту не оставляла Константина.

— Невеста готовая! Лет через 10! — буркнул Бекк.

Днем раньше Костя сцепился бы с ним и понеслось, а тут снова промолчал, лишь растеряно улыбнулся. Бекк не скрывал, что новый Межеедов ему не приятен.

— Перегорел наш железный дровосек! — признался он Вершинину.

— Наоборот! Схемы на место встали!

— И ты туда же!

Бекк, Вершинин, Межеедов и «группа сопровождения» стояли напротив дыры в земле.

— Морем пахнет! — улыбнулся Вершинин.

— Романтик! Тут поверху несколько километров до пролива, а в тоннеле вода вообще через 10 километров! — разбил его грезы Бекк, он был не романтик.

Стали прощаться. Межеедов передал напарникам рюкзаки с кое — какой провизией, фонари, защитные маски и одежду.

— Холодно будет! — предупредил он. — Мы в шахту не пойдем. Внизу может скапливаться газ, а мои все мелкие, могут надышаться!

— Мать Тереза! — снова буркнул Бекк, но не выдержав, обнял. — Береги себя, братан!

— Ты тоже, братан!

Межеедов передал Бекку схему пешего евротоннеля, собственноручно начерченного при посредстве очередной опции и вроде бы еще не затопленного.

Вершинин чувствовал себя не в своей тарелке. Хотелось сказать многое этому парню, на пути которого одна неизвестность, но слов не было.

— Я там, на корабле, вечно доставал тебя… — неуверенно начал он.

— Перестань, Палыч! — Костя могуче пожал ему руку, словно хотел передать свою энергию.

— Сейчас еще слезы покажутся! — недовольно оборвал Бекк. — Идите лучше консервный склад ищите!

— В натуре! — выкрикнул Герка. — Кто последний, тот вальтанутый хмырь!

И детвора припустила через рельсы.

— Я с Алькой не успел попрощаться! — в отчаянии прокричал Вершинин.

— Нет, ты точно хочешь, чтобы девчонка разрыдалась тут? В натуре? — вспылил Бекк. — Слава Богу, что я живу один! Если бы я в каждую командировку с кем — то прощался, то умер бы от разрыва сердца, не доезжая до вокзала!

Когда Межеедов припустил за подопечными, майор украдкой перекрестил его.

Вход в евротоннель представлял бетонный стакан в ярко — зеленом холме с 4 — мя железнодорожными ветками.

— Там точно вода? — поинтересовался Вершинин. — Не хочешь проверить?

— Точно! Во всяком случае с обратной стороны! Не будем тратить силы и время, они еще нам понадобятся! Тут до воды 10 километров переться! Приступим сразу к делу!

— А в пешем тоннеле точно воды нет?

— Вот сейчас узнаю настоящего Палыча! — страдальчески протянул Бекк. — Может, тоже останешься?

О незатопленном пешем тоннеле, расположенном под основным, им рассказал Межеедов. Это была хорошая новость. Была и плохая. Этим путем никто и никогда не ходил.

В стенах имелись многочисленные люки, ведущие в технические помещения, но с помощью схемы, где Межеедов указал маркировку, они быстро нашли нужную. За люком обнаружилась железная лестница, по которой они спустились метров на 20.

Внизу нашелся еще один люк с железной рукоятью. Провернув его вдвоем, увидели сухую бетонную нишу. Надев маски, шагнули внутрь. Лучи фонарей освещали не больше пары десятков метров, но было ясно, что это оно. Канал тянулся в сторону залива.

Был он чуть выше человеческого роста и располагался с небольшим наклоном вперед.

— Двинулись! — энергично поторопил майор.

И они двинулись. Впереди маячил 51 километр пути.

— Над нами Ла — Манш! — сказал Бекк. — Еще не глубоко, но в самом глубоком месте почти 200 метров! [67] Вообще то 174

— Необязательно меня пугать! — предупредил Вершинин.

Он вымотался и задохнулся. В канале было недостаточно кислорода. Обнаружилась плохая тенденция. Канал сужался по высоте. Теперь приходилось нагибать голову. Шея болела. А вообще все болело.

Они подкрепились, снова надели маски и продолжили утомительный путь.

Канал сузился настолько, что пришлось опуститься на четвереньки. Майор разорвал свою куртку и сделал наколенники себе и напарнику. Фонари катастрофически садились, поэтому подкреплялись и отдыхали в темноте.

— Ты слышишь? — насторожился Вершинин.

Бекк включил фонарь и его мощности хватило, чтобы осветить ближайшие пару метров.