Дино Динаев - Пантанал и дети Ла-Манша [СИ]

С первого взгляда стало ясно, что на этаже система принудительной вентиляции полностью вышла из строя. Было сыро и жарко. С потолка капало, по стенам тек конденсат. Полы «поднялись» и продавливались под ногами. Под ними громко хлюпало, точно они передвигались по болоту.

Основное освещение не работало, но в свете аварийного со своего места они могли наблюдать, что «поплыла» вся геометрия коридора. Все это напоминало терпящую бедствие подводную лодку.

— Что здесь произошло? — не понимала Фланнаган. — Я спускалась сюда несколько дней назад, всё было в порядке!

Она торопливо вышла в тамбур и вернулась с фильтром — маской.

— Надевай!

Он послал ее, но как — то вяло. Из этого места совсем не хотелось уходить. Тепло влажно как в утробе матери.

Она помогла ему нахлобучить маску. Предложила помощь и в переноске раненого.

— Все — таки во мне 70 кило!

Но в этом вопросе Эдвин был кремень.

Они двинулись по коридору в направлении электрощитовой, где по рассказам солдат, те наткнулись на тоннель.

В одном месте стену коридора могуче распер твердый шанкр. Так что двери, которые открывались вовнутрь, приоткрылись наружу.

— Что здесь было? — спросил Эдвин, переводя дыхание.

— Биореактор! Но он отключен!

Открывшийся просвет в дверях оказался плотно утрамбован однообразными образованиями, похожими на стебли. Эдвин прильнул к ним, чтобы тут же среагировать и отпрянуть. Внутри ему почудились глаза. Мало того, после того как они встретились взглядом, глаза стремительно умчались в противоположных направлениях. Если один двигался прямо, то второй «уходил» по крутой спирали.

Куча «стеблей» издала разочарованный вздох.

Я все — таки успел надышаться, сокрушённо покачал головой Кулебакин.

В электрощитовой Кулебакин «сгрузил» раненного к стеночке, сам ринулся в глубину между шкафами. Обо что — то стукнулся, стоял мат — перемат. И все по — английски.

— Ты чего? — ошеломленно спросила Фланнаган.

Кейси снял шлем и глубоко вздохнул.

— Ты сама должна понимать, что у меня не было шансов с тех пор, как костюм получил дырку! — проговорил он. — Вирус уже во мне!

«Боже как он, красив! — восхитилась она. — Даже сейчас, когда он бледен, а его роскошные шелковые волосы смялись и прилипли ко лбу! У меня еще никогда не было такого шикарного парня!»

— Я останусь с тобой! — решительно заявила она и взялась за маску.

— Не надо, Джози! Сколько мы будем вместе? Я уже ухожу, а тебя заберут гончие псы, что идут по нашему следу. Если ты выживешь, мы будем вместе гораздо дольше. Я буду жить в твоей памяти, пока не надоем!

— Господи, как я хочу дотронуться до твоих роскошных волос — и не могу! — она опустилась перед ним на колени.

Вернувшийся Кулебакин тактично покашлял.

— Вынужден вас поторопить, если мы сейчас не двинемся, то действительно можем остаться здесь навек!

Фланнаган в истерике закричала на него.

Кейси погладил ее рукой в перчатке.

— Ты должна жить, Джози!

Сердце ее разрывалось от горя. Она не могла поверить, что этот человек, возникший в ее жизни всего несколько часов назад, может быть, тот самый, которого она ждала всю жизнь, сейчас уйдет навсегда.

Она тяжело поднялась.

«Проклятая толстуха! Ты будешь жить, а этот чудо — парень с лучистыми глазами умрет!»

— Я оставлю автомат! — предложил Кулебакин.

— Оставь себе! — отказался Кейси. — Когда они придут, я буду далеко — ни одна пуля не долетит!

Именно в этот момент она поняла правоту его слов. Он будет жить в ее сердце вечно.

— Уходите! Я слышу их! — прикрикнул Кейси.

И они ушли.

— Красив! — оценил увиденное начальник службы безопасности Брикман.

Он вместе с Эриком Бляшке и Прайсом стояли над капралом Кейси. Мертвый капрал сидел на полу, широко расставив ноги. Голова опущена. Будто спал.

— Красив? — с надрывом повторил Бляшке. — И это все, что может сказать глава службы безопасности? Он убил кучу солдат, по существу под угрозой секретность всего проекта! А вы восторгаетесь его красотой!

— Прошу прощения, но судя по многочисленным свидетельствам очевидцев (тех, кто выжил), ему в этом активно помогал Эдвин Кулебакин, — уточнил Прайс.

— Какая разница, кто помогал! — взвыл Бляшке. — Проект «Гагарин» под угрозой!

— Позволю не согласиться! — снова влез Прайс. — Сверхэффективные действия Кулебакина свидетельствуют об обратном! Идеальный солдат сегодня продемонстрировал свои возможности — это ли не триумф проекта «Гагарин»?

В это время пришел связной со стационарного поста. Так как многие метры бетона намертво экранировали любые радиосигналы, работали только телефонные посты.

— С поверхности докладывают! Обнаружено несколько возможных выходов! Одна из служебных собак взяла след! Преследование ведет усиленная мобильная группа! — доложил он.

— Да, да, конечно! — покивал головой Прайс, после чего нехорошо усмехнулся.

Криво, как усмехаются киношные злодеи перед тем, как кого — нибудь пришить.

— Вы чего? — не понял Бляшке.

И тогда Прайс сказал:

— Поздравляю, дорогой друг! Эксперимент увенчался грандиозным успехом! Но можно с большой вероятностью утверждать, что с этой самой минуты Англии больше нет!

Приказом командира корабля продолжительность вахты была установлена в 4 часа. Корабельная вахта в составе вахтенного офицера капитана 3 — го ранга Кулагина, помощника вахтенного офицера лейтенанта Шестакова и командира вахтенного поста лейтенанта Юдина заступила на дежурство в 22.00.

После наступления полуночи кап — три покинул ходовую, временно возложив обязанности на помощника. Вахтенный у трапа старшина 2 — й статьи Костеров, вооруженный штык — ножом, поприветствовал его. Сам Кулагин согласно Уставу, был вооружен пистолетом с двумя запасными обоймами.

Надстройка и палуба были освещены взрывозащищенными светильниками. С мостика Кулагин видел внизу оранжевые цилиндры бомбометных установок и башню артиллерийской установки калибра 130 миллиметров на баке.

Видимость на юте перекрывала башня РЛС. Где — то там одиночеством зияла опустевшая вертолетная площадка.

— Темно! — поежился Костеров.

С ним трудно было не согласиться. Освещенный крейсер шел словно в вакууме. Ни одного огонька на берегу, ни одной звезды на небе. До берега было не больше мили, но он никак не давал о себе знать, и Кулагин сомневался, существует ли он вообще, или исчез как маркелин.

Крейсер сейчас отличная мишень, подумал кап — три.

Было свежо. Вахтенный у трапа был в демисезонной куртке, а Кулагин в кителе и быстро продрог. Но что — то удерживало его снаружи, неясное тревожное ожидание.