Дино Динаев - Пантанал и дети Ла-Манша [СИ]

Майор МГБ Адольф Бекк непостижимым образом опередил всех, отсрочив таким образом неминуемую экзекуцию. Вихрем влетев в кают — кампанию, он захлопнул за собой дверь и заблокировал замок «собачкой».

Почти одновременно с обратной сторону донесся просительный голос:

— Открой, будь так добр. Не дури, майор.

После чего раздался внушительной силы удар, и на поверхности двери появилось округлое вздутие.

— Крепкая у тебя голова, Межеедов! — одобрительно заметил Бекк, удерживая дверь спиной.

— На куски порву! — ответил вежливостью на вежливость коллега из спецслужб. — Сдавайся, сука, по — хорошему!

— Русские не сдаются! — возразил Бекк.

Рядом с первым куполом на поверхности двери появился второй. Краска брызнула во все стороны.

— Жак, беги! — предостерегающе крикнул Бекк.

— Не вижу необходимости! — возразил Вершинин.

— Добре, сынку! — только в силу непреодолимой опасности Бекк переходил на украинский, это нервное. — Похоже, только я один понимаю, что здесь сейчас кого — то убьют!

И он крикнул остальным, чтобы освободили площадку перед дверью. И вовремя. Межеедов сделал еще одно усилие, и сорванная с петель дверь бабочкой полетела внутрь.

В чрезвычайно малый интервал времени в кают — компанию набилось слишком много людей. Их бы набилось ещё больше, если бы не искусственный сдерживающий фактор. Бекк держал заряженный пистолет напротив лица Межеедова.

— Не дури, майор! Отдай беглого! — упрашивал тот.

— Еще шаг и вышибу мозги! — информировал Бекк.

Вершинин сидел за его спиной как ни в чем не бывало, попивая охлажденную воду.

Сзади наперли, и выстрел все же грянул. Из волос Межеедова валил дым.

— Зачем? — с надрывом спросил он. — Я — то увернулся, но могли пострадать другие.

— Ты выше всех ростом. Я целил выше, — пожал плечами Бекк.

На посторонний взгляд он вел себя безрассудно, на самом же деле, он давно понял, что в противостоянии ему не выиграть.

Скорость реакции Межеедова поражала воображение. Казалось, он не пошевелился, однако пистолет Бекка улетел в угол.

Майор поднял левую руку с зажатым в ней вторым пистолетом.

— Больше я не буду целить выше! — сообщил он Межеедову. — Хочешь глянуть на свои мозги, коллега?

В глазах м — организма пунктиром зажглись красные огоньки, это был прямой путь в ад.

— Стойте! — раздался тонкий голос.

— Кто это? — раздались сразу несколько голосов в ответ.

Анжелика с трудом пробилась в первый ряд. Трассеры в глазах Межеедова медленно гасли, он выходил из боевого режима.

— Мы должны во всем разобраться! — заявила она волнуясь.

— В чем собственно?

Некоторое время все потратили на осмысление, что говорит без пяти минут покойник.

— Зачем вы покинули изолятор, и кто убил часового? — спросила Анжелика, и Бекк мысленно возблагодарил Бога, он и сам бы не смог сформулировать вопросы более логично.

— Изолятор я покинул, потому что мне открыли дверь, — ответил Вершинин. — А если вы хотите узнать, кто убил часового, то извольте, я предъявлю вам его со всеми доказательствами.

— Он блефует! — крикнул комроты Иванюков.

— Отнюдь! — возразил Вершинин. — Будьте добры, постройте своих людей на баке.

— И что же? Укажите на первого попавшегося пальцем? Берите его! — усмехнулся комроты.

— Отчего же? — Вершинин поднял одну бровь. — Убийцу укажет сам убитый!

На Вершинина все же надели наручники, но это было лучше «деревянного костюма». Бекк, идущий рядом, тихо спросил:

— Ты точно знаешь, кто убийца?

— Представления не имею, — беззаботно пожал тот плечами, и майор понял, что срочно нужен запасной план.

И еще он понял, что зря когда — то познакомился с этим человеком вообще. Лежал бы у себя в каюте, почитывал газетку. Вершинин? Кеско се Вершинин? [33] («Что за Вершинин?» Французский

По пути на палубу людям Ивандюкова в неурочный час попались несколько моряков, их бесцеремонно распихали по каютам.

Может, матросов поднять? Прикидывал Бекк. Так их по — быстрому перестреляют, пароход некому будет вести.

Убежать во время перехода не дали. Особенно бдил прапорщик Ерзаков, мстивший за срыв высадки.

— Я за тебя орден просрал! — зло сообщил он. — Дернешься, пристрелю.

— Сам не дернись! — пригрозил Бекк.

Он чувствовал дискомфорт, идущие впритык спецназовцы норовили затолкать его чугунными плечами и кулаками. Это сильно напоминало учебку в незапамятные времена, когда Бекк был «духом». Наиболее распоясавшихся вояк он в открытую отпихивал обеими руками, благо они оставались свободными, все оружие у него отобрали. Ну почти все.

В процессе выхода на верхнюю палубу Бекк сделал неприятное открытие. Конвоируемыми оказались они оба с Вершининым. Вояки взяли их в коробочку и на прицел. Хоть в международный суд в Казани подавай.

Под конвоем их привели на бак [34] Носовая часть корабля .

Аккурат перед пушкой, а сзади лишь фальшборт и свинцовые воды пролива. Солдаты мрачно кучковались у орудия. Где — то на задворках мелькнуло напряженное лицо Анжелики.

— Я переоценил силы, когда обещал ей помочь, — грустно усмехнулся Вершинин.

— Не тушуйся, боец, прорвёмся! — пообещал Бекк, а сам подумал: «Сейчас брезент на башку и айда за борт!».

Почуяв приближение самосуда, а также то, что кому — то придется за это отвечать, Ивандюков благоразумно отступил назад, к Анжелике. Посмотревшись в зеркальце, поправил усик и промурлыкал:

— Вам совершенно незачем на это смотреть!

Инициативу взял на себя Ерзаков. Вернее, он ее и не выпускал. Его сильно беспокоил неполученный орден.

— Ну что, следак! Наступил час Ч! Что ты там говорил, что убитый сам все расскажет? Так вот, он ничего не расскажет! Он мертв на 100 % и убил его ты!

В общем шуме Бекк едва расслышал обращенные к нему слова Вершинина:

— Когда он кинется, не дай ему сказать ни слова!

Бекк хотел было уточнить, какого рожна кидаться на них прапору, если он вооружен автоматом и может снять их одной очередью, но не успел.

— Внимание! — Вершинин сам удивился, как ему удалось переорать чертову уйму людей. — Я расскажу, как все было!

Звездец, понял Бекк. Сейчас Палыч расскажет, как все было, и их прибьют прямо тут, а матросов заставят оттирать кровавые ошмётки такими здоровенными палубными швабрами с обрезками канатов вместо половых тряпок.

И еще он прикинул, не пора ли достать и швырнуть в гущу вояк припрятанную гранату оборонительного действия с разлетом осколков 200 метров.

— Когда я нашел часового, он был уже мертв!

Толпа надвинулась. Вершинин напрягся и крикнул:

— Но у часового была видеокамера, которая вела постоянную запись, и она записала… Вальжан, бей его!