Дино Динаев - Пантанал и дети Ла-Манша [СИ]

— Строиться! — приказал лейтенант.

Бойцы построились, нам с Межеедовым Воробей тоже велел встать в строй.

— В разведке я ваш командир! — подчеркнул он.

Межеедов как ни странно не возразил.

Воробей довел порядок движения. Впереди шел он сам со своим взводом. Следом взвод лейтенанта Шаранова.

— Гражданские идут между взводами! За каждым закрепить по 2 бойца для охраны!

— Меня охранять нет никакой необходимости! — огрызнулся Межеедов.

— Кто — то что — то сказал, или это мой башмак скрипнул? — саркастически повторил присказку Воробей. — Уточняю приказ. В случае опасности эвакуировать гражданских на корабль! Будут рыпаться — связать!

Бойцы двинулись по трапу на берег в установленном порядке. Первыми 30 бойцов лейтенант Воробья.

— Береги себя! — предупредила Анжелика, делая последние поправки в моем обмундировании. — Не спускай глаз с Межеедова!

В то что это настоящий псих, я убедился сразу. Он шел по трапу первым, я следом, когда он неожиданно притормозил и слегка задел меня локтем. Это «слегка» едва не отправило меня за борт. Ощущение было болезненное, точно я наткнулся пузом на ковш экскаватора. И это несмотря на бронежилет! Робот хренов!

Я задохнулся, а Межеедов спокойненько продолжил движение.

Берцы бойцов споро застучали по брусчатке. Первый взвод быстро достиг каменной лестницы и устремился наверх. Вскоре они были на мосту. Межеедов легко их догнал. Я почти сразу сдох. Мне хотелось, чтобы бронежилет и оружие поносил кто — нибудь другой. Затормозился и второй взвод.

— Вы идите вперёд, а я, не спеша за вами! — предложил я лейтенанту Шаранову.

В ответ лейтенант вызвал солдат Бачкова и Гавренева.

— Назначаетесь ответственными! Взяли товарища следователя под белы ручки и понесли! — приказал он.

— Это совершенно не обязательно! — воспротивился я, а ноги уже оторвались от брусчатки, и я воспарил над грешной землей.

Появилась опасность побывать в Англии, не ступая на ее землю.

Второй взвод ускорился, и через несколько минут бойцы поставили меня перед входом в ближнюю башню. Мощные прожектора с крейсера освещали площадку как днем.

Офицеры коротко переговорили.

— Действуем по плану! — повторил лейтенант Воробей. — Мы пойдем к дальней башне! Встретимся наверху! — они пожали руки. — Не зевай там!

— По нашей стороне разведка уже поднималась! На вашей башне никто не был! Береги себя! — возразил комвзвода 2.

Первый взвод цепочкой устремился к дальней башне. Я был уверен, что Межеедов останется со мной, чтобы затеять новую провокацию, но он последовал за ними, с ненавистью предупредив:

— Не вздумай идти за мной!

— Я буду скучать! — проговорил я.

Был откровенно озадачен. В закутках башни мне можно было сделать много разносортных гадостей. А в идеале — столкнуть с лестницы в Темзу.

Второй взвод вошел в арку башни, я с двумя сопровождающими замыкал. Свет прожекторов сюда не проникал, пришлось включить ПНВ. Все сделалось родным и зеленым.

Застучали берцы по ступеням винтовой лестницы, и зеленые призраки солдат сразу пропали из зоны видимости. Как говаривал профессор Равва «Можешь прикидываться молодым, но лестница выдаст всех!»

Выяснилось, что я могу подниматься со строго лимитированной скоростью. Солдаты пытались нести меня, но быстро застряли на узкой лестнице. У меня началась клаустрофобия.

— Идите вперед, а то мне дышать нечем! — предупредил я.

Бойцы ушли выше, но недалеко, держа меня в поле зрения. Мне очень стыдно, но я шел на четвереньках, придерживаясь руками за ступени. С другой стороны — шел сам, а не меня несли.

Шаранов периодически выходил на связь, матерился и поторапливал.

— Валите все на меня, ребята! — великодушно разрешил я.

Так же великодушно меня послали.

Спустя геологическую эпоху я вошел — вполз на пешеходный переход на высоте 45 метров. В руки мне милосердно сунули флягу с водой. Ноги дрожали. Или наоборот. Дрожало все тело, а ноги нет.

Пространство было вновь освещено прожекторами снизу. Все сняли ПНВ. Солдаты суетились в проходе. Другого взвода еще не было.

— Там лестницу пришлось расчищать! — объяснил Шаранов. — Сейчас будут!

В проходе стояла тренога с прибором наблюдения. Перед ней два накрытые черной пленкой куля.

— Мертвые! Оба! — подтвердил офицер. — Колото — резаные раны!

— Вы ничего не трогали? — спросил я. — Надо зафиксировать тела!

— Мы сделали фотографии!

Присев перед телами, я приподнял пленку и бегло осмотрел тела. Первый солдат лежал, смежив глаза, будто собрался подремать. Видно, что смерть подстерегла его неожиданно.

Вид второго оказался пугающ. Жуткая судорога перекосила лицо. И в отличии от первого, покойник уже начал синеть.

— Вы закрыли ему глаза! — констатировал я. — Зачем? Вас же предупреждали, ничего не трогать!

— Вы сами не знаете, от чего мы вас избавили! — оправдывался офицер. — Он как будто призрака перед смертью увидел! Никогда такого не видел. Глазные яблоки из глазниц повылазили.

— Что б тебе… повылазило! — не выдержал я. — А это что?

От трупа к дальнему входу вела темная дорожка.

— Похоже на кровь! — подтвердил Шаранов. — Что бы это ни было, оно настигло его в дальней башне! Я приказал взять пробы следа, а перед дальней башней поставил пост. Командир велел туда не соваться, подождать пока первый взвод поднимется навстречу.

— Ивандюков! — понимающе кивнул я. — Все лучшее первому взводу!

И направился к дальней башне.

— Остановите его! — приказал Шаранов.

— Только попробуйте! — предупредил я. — Я старше вас по званию и вам не подчиняюсь.

Волшебное напоминание о званиях снизило градус напряженности. Лейтенант лишь приказал выделить сопровождение. Перед входом в башню дежурили двое солдат.

— Слышно что — нибудь? — поинтересовался я.

— А вы не чуете? — спросил боец.

Из темного проема несло отвратительной вонью. Затрудняюсь ее классифицировать. Бесспорно, лишь одно — вонь имела органическое происхождение. Если взять 2 разнородных запаха — змеиный и допустим, конский, то слышанный запах был скорее ближе змеиному, но не змеиный. Мерзкая вонь, вызывающая чуть ли не аллергическую реакцию.

— Фонарь есть? — спросил я, остановившись и глядя в неосвещенную глубину башни.

— У вас же ПНВ!

Дурак, ничего не понимал.

Я изготовил пистолет, отлично помня ударные стрельбы под Парижем, когда вообще никуда не попал. Надвинул ПНВ и решительно шагнул вперед.

Под ногами хрустнуло. Воздух внутри оказался сухим как в пустыне, вонь сделалась невыносимой, и я прикрыл нос перчаткой. Башни строились одинаковыми и тамбуры у них должны были быть одинаковыми, где — то метров 16 квадратных. Это было пустое помещение с выходом на винтовую лестницу. Едва я оказался в нем, как дыхание сдавило. Я стоял в ничем не занятой комнате, а чувствовал себя в немыслимой тесноте. Мне казалось, что вокруг меня, и даже над головой что — то есть, и оно живое и враждебное. Кошмарное состояние как в болезненном сне. Ты вязнешь, теряешь силы, больше того, надежду, а кошмар обволакивает тебя, не выпускает, мучает, лишает сил.