Сергей Куковякин - В чужую юность

Вот его и доставлял сегодня на такси до дома Володя. Выполнял поручение Изольды Генриховны. Кого вёз – не знал. Попросила его Изольда, он и помогал человеку. Помог до машины добраться – ноги плохо уже у Рудольфа Адольфовича ходили, на заднее сидение справа его поместил – самое это безопасное место в автомобиле при движении. Сам впереди рядом с водителем уместился, таксисту адрес назвал и покатили они в нужном направлении.

В отличии от Володи, Рудольф Адольфович немного о своём сопровождающем знал. Упомянутый выше Петрович, когда его Рудольф Адольфович коньяком угощал с разрешения Изольды Генриховны, про Вову ему немного рассказал. Сделано это было без всякой задней мысли, а после того как Рудольф Адольфович предложил выпить за своего погибшего в Афганистане сына. Тут Петрович по пьяному делу и вставил в разговор информацию о Владимире. Вот де, у нас тоже парнишка после Афгана работает. Временно швейцара на дверях замещает. Выложил и о том, что Вова орденоносец, и что боевыми искусствами владеет – смену назад такого бугая сумел успокоить… На бугая того и посмотреть страшно было, а Вова, так и ничего – справился, утихомирил буяна без вызова наряда милиции. Пожалел даже Петрович, что Вова последние смены дорабатывает и уходит. С ним, это он Рудольфу Адольфовичу сказал, очень всё тихо и спокойно у них было. Просто божья благодать на сменах Володиных наблюдалась.

– Владимир, ты, когда у Изольды работать заканчиваешь? – Рудольф Адольфович так к Вове обратился, когда они в такси ехали.

Пермь город большой, вдоль Камы на много километров протянулся, а ехали они куда-то за город. Там Рудольф Адольфович, оказывается, проживал. Двигались по времени они уже довольно долго, ветерком из окна Рудольфа Адольфовича немного обдуло – он слегка и протрезвел. После чего и разговор с Владимиром затеял.

– Одна всего смена и осталась. А там – уже свободен. Хорошая подработка к стипендии была, сейчас опять что-то искать надо. – Володя, повернувшись к Рудольфу Адольфовичу лицом, ответил.

Тот помолчал немного, подумал над чем-то и снова к Вове обратился.

– Может ко мне пойдёшь? Ювелирный магазин я открываю. Разрешило государство и такую сейчас частную деятельность. – озадачил внезапным предложением Вову Рудольф Адольфович.

– А кем? – Вова в ответ вопрос ему задал. Просто машинально проговорил эту короткую фразу.

– Ну понятно, не директором. Так же по вечерам в роли охранника сидеть. Петрович сказал, что ты в меде учишься. Верно? – продолжил Рудольф Адольфович.

– Да. – задумчиво ответил Вова.

– Работа пока через день. Один боец у меня уже подобран, ты будешь, да ещё одного на вечерние смены найти надо будет. Разрешение на оружие я вам сделаю. Это тоже сейчас каким-то чудом разрешили. Диву даюсь я переменам в последнее время. Так, даже и не верится, жизнь то как меняться стала. С оплатой не обижу. – совсем уже трезвым голосом говорит Вове Рудольф Адольфович. Не только ветерок его в порядок привел. Таблетку какую-то он ещё по ходу нашего движения принял.

Сумму оплаты за вечернюю смену он также Володе назвал. Та ему весьма понравилась. Единственное – как бы с учебой проблемы не возникли. Вечер через два в охране сидеть, а не тяжело ли будет?

– По учёбе чуть-чуть прикрою. Ректор ваш, Евгений Антонович, мне немного знаком. Подумай, Володя. – говорит Рудольф Адольфович, а сам визитку с телефоном Вове и протягивает.

Володя визитку взял. За предложение поблагодарил. Тут они и до дома Рудольфа Адольфовича доехали. То ли дворец, то ли крепость этот дом за городом из себя представлял, а скорее – то и другое вместе.

Одна голова хорошо, а две лучше. Пообсуждали мы с Сергеем, попаданцем моим, неожиданное предложение от Рудольфа Адольфовича. Вроде и есть определенные плюсы, но информации для принятия взвешенного решения мало. С одной стороны, имеющиеся у нас панджшерские изумруды и ювелирный магазин к одной и той же плоскости бытия принадлежат, но кто знает, как там дело может повернуться. Так посмотреть, вроде и тропиночка для превращения изумрудов в деньги намечается, но не все дороги в рай ведут, какие и в совершенно другое место сворачивают. Коллективно решили – лошадей пока не гнать, собрать побольше сведений о Рудольфе Адольфовиче и его бизнесе, прокачать ситуацию, а потом и действовать.

Сегодня последнюю смену в ресторане у Изольды Генриховны работаю, так что отсюда будем и плясать. Пришёл пораньше, с Петровичем переговорил о его позавчерашнем госте. Оказалось, что Рудольф Адольфович ювелир, а я то и не знал. Причем, ювелир весьма неплохой и в своих кругах даже очень уважаемый. И ещё – сын у него в Афганистане погиб. Тут мне Петрович и повинился, что он обо мне Рудольфу Адольфовичу рассказал. Что я – тоже там воевал, награды имею и так далее. Ага – вот она, одна из возможных причин для моего приглашения к нему на работу. Выпил человек, расчувствовался, проассоциировал со своим погибшим сыном и решил помочь немного бедному студенту. Судя по его загородному жилищу, человек он весьма небедный и эта помощь ему не дорого обойдётся. Тем более, что он мне не за просто так денежки в карман ежемесячно вкладывать собирается, а работать я на него должен. Причем работа эта с элементами риска для жизни. Налёты на ювелирки случаются и не всегда они проходят без ущерба для их персонала.

Потом ещё сходил с девочками с кухни попрощался. Сказал, что последнюю смену сегодня работаю. Поблагодарил их за усиленное питание. Приглашали заходить и не забывать их. Отшутился, что мол, как только деньги будут – так сразу и загляну.

В течение смены и с официантками парой слов тоже перекинулся. Хоть и ухожу, но сложившиеся отношения со всеми надо поддерживать. На будущее – оно не лишним будет. Пригодится. Вот такой я продуманный и расчётливый стал. Жизнь научила.

Уже перед закрытием ресторана и с Изольдой Генриховной пообщался. Вернее, она сама подошла и сказала, что дядя Рудольф ей звонил.

– Тебя благодарил, Вова, за сопровождение и доставку до дома. – уже не как начальник к подчиненному, а просто как к знакомому человеку она ко мне обратилась. Верно всё, последние минуты я у неё под руководством нахожусь. Буквально через полчаса прекращаются у нас производственные отношения.

– Да что Вы, Изольда Генриховна, мне совсем не трудно его довести до дома было. Зато потом сам как обеспеченный человек к общежитию на такси подкатил. – улыбаюсь ей в ответ.

– Спрашивал ещё Рудольф Адольфович про тебя. Что за человек, как работал, ну и вообще. Дала я тебе хорошую характеристику. Сказала, что и у себя бы оставила при наличии вакансии. Что к работе со всей ответственностью относишься, дисциплинирован, воспитан… – характеризует меня с лучшей стороны Изольда Генриховна. Кому такое не приятно слышать, когда про тебя хорошо говорят.