Сергей Куковякин - В чужую юность

Вечером у Володи ещё одно дежурство. В ювелирном магазине у Рудольфа Адольфовича. Сейчас он заместитель по безопасности во всей их ювелирной фирме – и на производстве, и в местах продажи готовых изделий, но сегодня один из охранников в магазине внезапно заболел, и Вова решил тряхнуть стариной – посидеть в зале в роли блюстителя спокойствия и порядка. Заменить заболевшего кем-то другим не получалось – предпраздничный день, эпидемия гриппа, день рождения у напарника заболевшего… Всё внезапно как-то одно к одному сложилось и приходилось выходить на смену самому.

Покупателей было не много – мороз под сорок на улице. Меньше часа уже до закрытия оставалось, когда в зал магазина вошёл мужчина. Дерганый какой-то, шапка на глаза надвинута, а полушубок почему-то расстёгнут. Витрины с товаром как другие посетители магазина рассматривать не стал, а сразу к кассе двинулся. При выполнении данной траектории движения из-под полы обрез двуствольного охотничьего ружья выхватил, направил его на кассира. Володю как катапультой со стула подбросило, свой ствол он тоже к работе на автомате приготовил. Время, как будто немного замедлилось, в голове словно метроном заработал.

– Это ограбление. Деньги, быстро сюда. – как в боевике каком-то буквально завизжал грабитель. А обрез у него в руке так и ходит, вихляется в разные стороны. Володе сбоку это хорошо видно.

Только бы не выстрелил, только бы не выстрелил… Ленку, сука, заденет ведь… В голове мысль плавно так плывет. Также без дёрганий жму у своей машинки куда следует, пуля, отправленная в нижнюю треть предплечья достигает своей цели, козлина роняет обрез, падает на колени… Успел…

Затем начинаются чудеса. Здоровой рукой грабитель хватает свой обрез, вставляет стволы в рот, жмёт на спуск, а за доли секунды с его не повреждённой рукой встречается мой высокий ботинок на шнуровке. Ему не удобно, да и целая у него рука левая, правая рабочая – уже повреждена мной. Поэтому успеваю предупредить смертоубийство. Организм мой работает сам. Если бы спросили – почему так сделал, вразумительного ответа бы не было.

Вместе в шапкой улетают мягкие ткани лица грабителя и перед нами предстает что-то напоминающее персонаж из фильма ужасов. Пол лица снесло, одного глаза нет, кости черепа частично оголились. Кровь в стороны летит – головой, поврежденной он ещё вертит по сторонам. Хрипит что-то…

Хорошо Ленка за кассой это не видит, у её подножия на полу мужик валяется, а то бы с ума сошла. Мне и то не особо приятно такую картину видеть. Отпинываю в угол обрез, ору, чтобы в скорую и милицию звонили, аптечку ещё из комнаты отдыха принесли. Она у нас не простая, много там чего есть кроме положенного. Сам комплектовал на всякий случай.

А мужик то обделался. По магазину запашок пошёл… Вытряхиваю его из полушубка, руками ворот у его рубахи рву – только пуговицы в стороны полетели. Колю промедол, хотя и не должен он быть в нашей аптечке, поэтому пустой шприц-тюбик прячу в карман. На рану накладываю салфетки обильно смоченные раствором фурацилина. Тамара Павловна, продавщица наша, в возрасте уже женщина, руки разбойнику держит. Всё он их к голове тянет.

– Володя, что это было то? – меня при этом раз за разом спрашивает.

Если бы я сам что-то знал. Псих какой-то к нам заглянул. То деньги требует, стволом машет, а потом из него же и застрелиться пытается. Чуден мир в восьмидесятые годы двадцатого столетия. Хотя дурных и раньше много было, а со временем их только всё больше становится…

А вот и скорая, и милиция почти одновременно в наш магазин пожаловали, Рудольф Адольфович тоже где-то едет…

– Привет, Вова. Ты что, здесь работаешь? – медбрат со скорой это со мной поздоровался. С нашего курса парнишка оказался. Тоже субординатуру сейчас проходит, правда, по терапии. После пятого курса нас на три потока поделили – субординаторы по терапии, хирургии и акушерству-гинекологии. Тяжелее всех на хирпоток было попасть, за каждое место по нескольку желающих боролись. Так вот, приехавший с доктором медбрат на терапевтическом потоке проходил обучение, но и подработку на скорой не бросал. Практика там была весьма богатая – каждый день массу ситуаций разруливали, опыт медицинской деятельности нарабатывался просто уникальный.

– Здравствуй, Лёша. – киваю ему и в сторонку отхожу. Профессионалы прибыли – им и карты в руки.

Задал мне доктор со скорой несколько вопросов, что мол и как произошло. При этом одновременно он с пациентом занимался. Давление померял, пульс посчитал, сказал медбрату что кольнуть болезному. Забрали они его и в челюстно-лицевую хирургию укатили, а мы в компании с милицией остались. Тут и Рудольф Адольфович подъехал.

Скорая – она не даром так называется. Много нашего времени они не заняли, а вот с милицией мы чуть ли не до полуночи проваландались. Пока они опросили всех, бумаги свои составили, пофотографировали на месте происшествия – часики то тикали, минутки одна к другой плюсовались. Наконец и они покинули наш магазин. На прощание их старший нам рекомендовал город не покидать, а то вдруг что-то ещё от нас понадобится. Особенно это меня касалось. Ну, мы люди дисциплинированные, нам сказано – будем исполнять.

После отбытия милиции всё ещё один раз пришлось рассказать Рудольфу Адольфовичу. Он меня успокоил, что если что – поможет официально и не очень – связи у него имелись. Позвонил он даже в пару мест, проконсультировался со знакомыми служителями Фемиды, как я понял из его разговора по телефону. После телефонных консультаций Рудольф Адольфович ещё раз успокоил меня, сказал, что действовал я в пределах закона, даже статьи какие-то перечислил не так давно принятые. Надо сказать, что изменения, происходящие в СССР в последние годы очень сильно и законодательства коснулись. Что-то там у них постоянно принималось и изменялось, я не сильно за этим следил, но информация всё же до меня краешком доходила.

Так и сидели мы с Рудольфом Адольфовичем вдвоем в магазине и беседовали. И в ходе нашего разговора постепенно перешли на очень интересную тему.

– Хотел я с тобой, Володя, на этой неделе один вопрос обсудить, да что тянуть, сегодня и поговорим. – переключился с темы ограбления Рудольф Адольфович.

– Слушаю Вас внимательно, Рудольф Адольфович. – отвечаю, а у самого из головы всё тот мужик с обрезом не идёт.

– Не буду углубляться в детали, но ждут нас в стране большие перемены. – начал Рудольф Адольфович.

Мне пока сказать нечего, сижу слушаю.

– Ты, наверное, не отслеживаешь цену на нефть со своей учёбой. Так вот – если считать с олимпийского года, то за прошедшие шесть лет цена на чёрное золото в мире упала почти в четыре раза. СССР весьма значимый игрок на этом рынке, много мы валюты в бюджет от продажи нефти получаем, а тут такой провал по цене… В общем, в казну долларов стало поступать гораздо меньше, а тратить их есть на что. Короче – с нового года хотят изменить официальный курс зелёного по отношению к рублю. Причем, изменение будет весьма немаленьким. Делать это будут в несколько этапов, но на конечный результат это не повлияет. В нашем деле сейчас немалая доля твоих денег вертится, но они все в рублях. Изымать ты их пока не хочешь, правильно кстати делаешь – деньги должны работать. Есть у меня сейчас возможность все наши с тобой рубли по официальному курсу в доллары перевести. Ну, почти все, а на оставшиеся золота взять. После новогодних праздников богаче мы не станем, но ничего и не потеряем в отличие от тех, кто с рублями на руках останется. Понятна тебе моя мысль?