Арх Максим - Золотая осень 1977

— Нам не важно, что Вы хотели, уважаемый Аркадий Варламович. Нам важно, что школьник, который сдаёт экзамены весь день, отвечает на множество сложных вопросов других учителей, причём отвечает на них блестяще, вынужден отвечать на темы, которые в школьной программе не предусмотрены! Он уже устал, как, впрочем, и все члены нашей комиссии! Нам важно знать, почему Вы позволяете себе, мучать ученика и нас?!

— Но я…

— Оценка?! — рявкнула начальница. — Васин сдал?

Тот испугался и «замычал»:

— Да — да, разумеется. Конечно сдал, я просто хотел…

Но его уже никто не слушал, потому как в зале начались прения о поведении математика:

«Аркадий, зачем Вы нас задерживаете?», «При чём тут институтская программа?», «Безобразие. Я буду жаловаться! Лишних пол часа тут сидим, а этому «хоть бы хны»… математик недоделанный!», «Во Аркаша даёт. Школьника как студента опрашивал!», «А что случилось — то?» …

Среди всего этого гвалта прорезался голос «виновника торжества», который обращался к «собранию»:

— Минуточку! Минуточку! Послушайте пожалуйста меня! Да я виноват, что увёл экзаменуемого далеко от школьной программы, но сделал я это намерено, дабы узнать насколько хороша Александр знает предмет. Сейчас я могу сказать уверенно, из него вырастит замечательный советский математик.

Комиссия притихла и внимала.

— Я думаю, что все экзамены Саша сегодня сдаст и поэтому приглашаю его сразу же поступить к нам в «Бауманку» на физико — математический факультет!

«Оо, как…» — усмехнулся я и с интересом посмотрел на «щедрого» преподавателя.

— Александр скажите пожалуйста, Вы же собираетесь поступать в институт? Я вам готов сделать некую протекцию и поручиться за Вас.

— Да. Собираюсь, — ответил я, понимая, что сейчас за этим последует и сразу же решил того обломать: — Собираюсь поступать в музыкальное училище или во ВГИК.

— Почему именно туда? Тебе нужно не актёром или музыкантом быть, а заниматься серьёзной наукой. Я же вижу, у тебя получится… — недоумённо заметил учитель. — Актёры приходят и уходят, это всё наносное, искусственное, а наука… наука вечна!

— Возможно, Вы правы, но я решил поступать именно туда.

Старый преподаватель расстроенно вздохнул, и я его решил чуть — чуть обнадёжить.

— Не переживайте Аркадий Варламович, я же не собираюсь бросать математику и заниматься, скажем только музыкой. Предмет этот мне симпатичен и так как математика неразрывна связанна с музыкой, то хочешь не хочешь, а и ей также придётся уделять время.

— С музыкой? — удивлённо переспросил учитель. — Любопытно. И как по — твоему они связанны?

— Математика и музыка это два школьных предмета и два разных мира связанных между собой гармонией. Мир звуков и мир чисел очень тесно контактируют друг с другом.

О их взаимосвязи писали многие великие учёные прошлого…

В работе «Диссертация о звуке», которая была написана Леонардом Эйлером в 1727 году, он недвусмысленно заявлял: «Моей конечной целью в этом труде было то, что я стремился представить музыку как часть математики и вывести в надлежащем порядке из правильных оснований все, что может сделать приятным объединение и смешивание звуков.»

То, что музыка и цифры суть одно и тоже уверенно заявляет Лейбниц в письме Гольдбаху: «Музыка, есть скрытое арифметическое упражнение души, не умеющей считать», на что тот в свою очередь, в ответном послании коллеге, категорически утверждает, что: «Музыка — это проявление скрытой математики»…

Я «чесал», а комиссия слушала, открыв рты интересные исторические байки, даже не задаваясь вопросом: откуда это малолетний шкет столько всего знает?

В конце своего повествования пионер в моём лице поинтересовался у «благородных донов»: знает ли кто — нибудь из них анекдот про то как учитель математики заменял на уроке учителя русского языка?

«Депутаты» дружно ответили нет и попросили рассказать, а ко мне подбежал директор школы.

— Саша, Саша, — беспокойно зашептал он мне. — Ты уверен? Я имею ввиду насчёт анекдота… Анекдот — то приличный? А то знаешь ли…

— Не переживайте Пётр Семёнович, всё будет «ровно и красиво». Анекдот очень даже приличный.

— Ну, смотри сам, — прошептал он и чуть отойдя в сторону встал позади меня слева.

«Интересно, чего он к себе на место — то не пошёл садиться. Неужели надеяться, что «если что — то пойдёт не так» он успеет недемократично закрыть рот молодому декламатору?» — весело подумал я и взяв в руки мел приступил к повествованию, одновременно записывая суть анекдота на доске.

В школе заболела преподавательница русского языка и поставили на замену математика. Приходит тот на урок к ученикам.

Математик: Какая тема последнего задания?

Ученики: Падежи.

Математик: Дети, повторяем падежи:

Именительный: кто, что.

Родительный: кого, чего.

Дательный: кому…?

(пишет на доске)

кто/что

кого/чего

кому/?

Математик: А дальше кто знает?

Ученики: Не помним (прикалываются).

Математик: Тогда выведем математически!

Пусть неизвестное слово будет «Х», тогда:

кто/что

кого/чего

кому/Х

составляем пропорцию:

кого/чего = кому/Х

(го) сокращается, получаем:

ко/че = кому/Х

аналогично сокращаем (ко), получаем:

1/че = му/Х

Перемножим:

1 * Х = че * му

Получаем:

Х = чему

Наступила секундная «мёртвая тишина», после чего раздались громкие и продолжительные аплодисменты.

— Молодец Саша, молодец! Так держать! Замечательный анекдот ты рассказал! Очень хороший! — радостно похлопал меня улыбающийся директор, который наверняка был рад вдвойне: и анекдот интересный услышал, и воспитанник его школы пред высочайшей комиссией «не ударил в грязь лицом».

«Депутаты» же сочли своим долгом лично засвидетельствовать мне «своё почтение» и практически все со мной «поручкались»… Точнее «поручкались» со мной практически все… Почему практически?.. Да потому, что одному человеку присутствующему в этом зале, чужая математика была абсолютно «по барабану», ибо он вплотную занимался своей, дифференцируя всё подряд включая плоский земной диск. Физик энтузиаст даже бровью не повёл, когда за большим столом он остался один, потому как ему, летающему где — то там, в эмпиреях, то, что происходит в обычном мире простых смертных было совершенно неинтересно.

— Итак товарищи. Какой предмет у нас остался? Посмотрите пожалуйста по ведомости, — проговорила председатель и услышав информацию немедленно довела её до широкой общественности: — Остался только один предмет товарищи, это — физкультура. Пройдёмте все в спортивный зал, ну а наш экзаменуемый пусть проследует в раздевалку и переоденется.