Арх Максим - Золотая осень 1977

— Да, — подтвердил я. — Саша Васин.

Тот закашлялся и вонзил в меня пронзительный взгляд.

— Не может быть… Неужели и взаправду Васин?.. — ошарашенно прошептал он, прислонив руку с платком ко рту глядя на меня выцветшими стариковскими глазами, которые, в чём я был уверен, видели в этой жизни очень много горя.

— Да Васин, — абсолютно ничего не понимая ответил Васин.

Ветеран выпрямился, глаза его заблестели от накапливающихся слёз…

— А моя фамилия Усиков, — сказал он и неожиданно добавил: — Смешная фамилия, да?.. Помнишь?

Я смутился и решил уточнить, потому как в памяти этот дедуля у меня не числился:

— А мы разве до этого момента встречались? Личноя вас не помню.

— Мы то… нет, наверное, — разглядывая меня сказал он, а потом вздохнув вновь добавил непонятное: — Не ты… Жаль конечно… Но ничего не поделаешь, — он опять вздохнул и по слогам произнёс: — Ни че го…

— Угу, — подтвердил я и дабы подвести этот бессмысленный разговор к концу, отыскав взглядом Армена, сказал: — Вы извините, но я несколько устал после выступления и хотел бы пойти домой… Вы мне что — то хотели сказать?

Тот встрепенулся.

— Да парень, да, хотел. конечно хотел. Песни эти твои — замечательные! Ты о правде поёшь и это главное! — горячо проговорил он, сжав руку в кулак на уровни груди. — Так всё и было! И били мы эту фашистскую гадину… и гнали их со своей земли… и в танках горели… и Москва за нами!.. Ты молодец внучок! Молодец! Всем ветераном очень понравилось!

— Спасибо за лесную оценку «моего» скромного творчества. Я очень рад, — поблагодарил я, и собрался было уйти, но был остановлен, после чего мне задали следующий вопрос, который поставил меня в тупик.

— Внучок, не спеши… Скажи, — произнёс Григорий Лукич, положив руку мне на плечо, — а где можно приобрести записи с твоими песнями?

— Гм… Вы знаете, таких записей просто нет, — просто ответил я.

Собеседник расстроился и поинтересовался, когда и где будет следующий концерт?

Я объяснил, что никаких следующих концертов скорее всего не будет.

Дедуля расстроился ещё больше.

— Что за чёрт?! Такие отличные боевые песни и их послушать нельзя?! — задал риторический вопрос в пустоту майор в отставке, при этом гневно посмотрев по сторонам. — Ни тебе концертов, ни тебе пластинок?! Так, у них получается?..

— Ну да… — согласился я с его негодованием дедули который как мне показалось взглядом искал райкомовских.

— Ну ты хоть пластинку — то для ветеранов можешь записать?!

— …

— Что молчишь?! Ведь вижу, что можешь! Так почему ещё не сделал?! — предъявили мне.

— …

— Что нужно сделать для немедленного исправления ситуации? Какие меры тобой были приняты? — по — военному чётко задал вопрос майор уже без приставки «отставной».

— Эээ… Разрешите доложить? — решил я приколоться.

— Разрешаю. Докладывай, — позволили мне без намёка на понимание шутки.

«Что дедуля через чур боевой попался. Я ему кто? Солдат? Подчинённый? — задал я себе вопрос и сам же на него ответил. — Конечно же солдат. Рядовой… Вот и всё.»

— Пластинку не выпустили ещё. Там, у них на «Мелодии» очередь на выпуск записей очень большая. Не до моих песен им, — отмазался я от необоснованных обвинений, естественно про себя добавив, что меня на запись особо никто и не приглашал.

— Очередь говоришь?! — зло через зубы проговорил Григорий Лукич. — Знаем мы, что там за очередь — говно — очередь. Одну «мутату» выпускают или б******* иностранщину гонят… Хорошую музыку днём с огнём не найдёшь! Всё своими «песнярами» засрали… А фронтовику, что послушать?.. Ну да ладно. Мы с ними ещё поговорим…

Я удивился такому поведению пенсионера, потому как помнил, что в принципе в магазинах был достаточно большой ассортимент на любой вкус, естественно который навязывался Советскому обществу, то есть без рока и без через чур вульгарной попсы.

— Ладно внучок, бывай, — тем временем произнёс ветеран, пожал мне руку и быстрым шагом вышел из зала.

Выйдя из школы, мы с Арменом прошли через дворы к его автомобилю и поехали на встречу в ресторан.

Всю дорогу мой собеседник, был молчалив, задумчив и практически до самого конца нашего пути не проронил ни слова.

Я тоже молчал, но не потому, что поговорить было не о чем, а потому, что устал, да и напелся так, что горло стало болеть.

Ехали в тишине, конечно если не учитывать звуки мотора, улицы, асфальта, поскрипывания и постукивания в салоне машины, а также мерзкие шуршания, издаваемые автомагнитолой. Нужно сказать, что в отличии от других советских авто, «чудо» горьковского технического процесса, было по шумоустойчивости салона заметно тише и комфортней своих соплеменников, а посему ехали мы, если и не в абсолютной тишине, но всё же относительно тихо.

Я покосился на Армена. Тот был хмур и в свою очередь косился на меня…

— Что? — поинтересовался я, видя, что того что — то гнетёт.

Тот не ответил, вероятно окончательно, погрузившись в свои мысли.

«Что ж, будем тогда играть в молчанку и дальше,» — подумал «разговорчивый» и тут неожиданно для него собеседник не выдержал…

— Саша, — громко произнёс он. — Скажи…

— … как у тебя так получается… — бессовестно перебил его Саша.

— Да… — немного смутившись согласился Армен.

— … и на гитаре играешь, и на рояле… — смеясь продолжил перечислять я все навыки персонажа.

— Вот именно! — не разделил моего сарказма собеседник. — И про зелёное такси, и про войну, и про сестру, и про глаза, а тут ещё оказывается ты и классическую музыку умеешь сочинять! Да ещё как умеешь! Как такое возможно?!

— И мама у меня такая хорошая, про паровоз поёт, — решил я «поприкаловаться» дальше, словами из фильма «Берегись автомобиля», но вспомнив про мою хорошую маму и посмотрев на визави осёкся, ибо нефиг упоминать мамулю всуе!

Тот же на этот стёб никакого внимания не обратил и продолжил восхваляться мной дальше.

— Всем понравилось. Ты видел, как ветераны аплодировали! Несколько человек вытирали слёзы на глазах, когда ты про танки пел. А один майор, тот который у сцены стоял, так вообще разрыдался, — восхищённо проговорил Армен постоянно отвлекаясь от вождения автомобиля и смотря в мою сторону.

— Армен Николаевич, не отвлекайтесь от дороги, а то в аварию не дай Бог ещё попадём, — попросил я шофёра, но тот «проигнорил».

— Видишь, как на людей твоя музыка действует?! Как думаешь, к чему я клоню — то? — горячо произнёс он, отвернувшись от дороги полностью повернувшись ко мне.

— К чему? — обречённо поинтересовался я, жалостливо посмотрев в глаза потенциальному собрату — самоубийце.

— Да к тому, что может ну его нафиг этот ВГИК? Зачем тебе на актёра учится, если из тебя вырастет настоящий хороший композитор, музыкант… Да, что там вырастет… ты уже хороший музыкант, — заключил он и соизволив небрежно обратить внимание на дорогу объехал стоящий на светофоре грузовик. Далее он, под моё ошарашенное «Мляяя!» вновь повернулся ко мне.