Игорь Кулаков - Форк 1941 [СИ]

«Посожалел только».

А для себя ещё крепче утвердился в выводе, о котором подозревал ранее, «там» – что бедность народа в нашей стране, пожалуй, упрёк в адрес СССР лишь частично. Это, скорее, упрёк всем царям ср№;ым, что рулили страной столетия до 1917-го.

Самый лучший в мире народ. Которым правили урод за уродом. Выжимали из него всё, что можно, пользовались его терпением, богобоязненностью… сейчас – верой в светлое будущее.

О людях думать, похоже, никто кроме теперешних коммуняк не пробовал. Правда эти, что вокруг меня сейчас, уж больно свирепы и кровожадны (или попади я… пусть в петровские времена, совсем так не думал бы?) а их «забота о народе» – просто использование достижений техпрогресса и некие бонусы от века индустриализации?

Все эти «права человека» – это только реально станет в поздние годы, после Второй мировой бойни?

Колониализм рухнул, борьба с расовой сегрегацией и далее по списку вовсю вширь развернётся. Я слишком много и слишком быстро хочу от сороковых?

Никого не ждали с утра сегодня, 31 декабря всё же. На фронте – затишье, положение там стабилизировалось окончательно. НГ и все прилегающие околорелигиозные праздники и наши и фрицы отмечают. До и поиздержались все в плане сил, средств и ресурсов, вот и восстанавливаются.

Но в отдел заявился товарищ Рычагов.

— Наконец выспался несколько дней нормально, а то с весны – недосып постоянный…

Оказывается, он свёл близкое знакомство с товарищем Королёвым… и тот, помимо каких-то их дел, которые идут под эгидой ВВС и где они работают в тесном контакте, общаются насчёт рывка за пределы атмосферы.

А то, что оба осведомлены о знаниях из будущего, им очень общение облегчает. Товарищ Рычагов, как я уяснил сегодня, дико зафанател насчёт космоса… и выкроил три часа в своём напряженном графике «главного в советских ВВС» – сидел в нашем архиве и читал материалы из раздела, в котором всё об истории первых шагов в космос в моём прошлом собрано.

Он, как я понял, похоже, мечтает стать… ну, может и не первым, но в ряды космонавтов, точно попасть… ему сейчас летать пока запретили с самого верху, вот и грезит… «ближним Внеземельем»© С. И. Павлов.

Вот, кстати, с Рычаговым хорошо пообщались, легко как-то про будущее «освоение космоса побазарить» пошло…

Вечер 31 декабря 1941. Сталин И. В.

Сталин так же, как и попаданец, подводил итоги года. И так же, как и Рожков думал о будущем.

Перелистывая содержимое четвёртой, такой же толстенной, как и предыдущие, папки с фотографиями, вождь и властитель страны, ведущей тяжелейшую войну со смертельным врагом, отвлёкся и погрузился в свои думы о грядущих годах и десятилетиях. Которым пришлось столько времени уделять даже сейчас, в лихие годины Второй Великой мировой… Великой Отечественной…

…Шапошников, излагая и раскрывая тезисы подготовленного им для Сталина обзора боевых действий с начала войны, раз за разом настойчиво возвращался к соображению о том, что профессиональный уровень высших командиров КА ниже, чем у вермахта. И в «тот раз» и в «этот» «учимся кровью». Пусть и с лучшими результатами, чем «тогда». Он настаивал, что завершить войну в 1942, разгромив немцев и даже хотя бы вышвырнуть их полностью за предстоящий год из СССР, скорее всего, полностью не удастся.

К большим наступательным операциям КА по-прежнему не готова. Опыт фронтовых и армейских операций только нарабатывается. И всячески проталкивал идею – максимально затянуть вермахт в позиционную войну. Истощая его массированным применением артиллерии и частными наступлениями при превосходстве в бронетехнике.

«Лучшие итоги 1941-го» (за счёт предупреждения из будущего и мер по его использованию), по его мнению, позволяли это. Меньшие потери в живой силе, меньшая территория вражеской оккупации, лучшее состояние промышленности и даже лучшее взаимодействие с союзниками…

Сталин, получивший суммарную выжимку от «группы Мерецкова» из материалов о ленд-лизе «той войны» и уяснивший, какое большое значение он имел для общей победы, заранее изучил всё, что нашлось об истории взаимодействия с союзниками «тогда». Ни на минуту не забывая истории мира в течении последующих 73 лет после «того победного сорок пятого», он пока сосредотачивался на текущем взаимодействии для «лучшей победы».

И «лучшего мира»…

С Гопкинсом обсуждали предстоящее взаимодействие и «обрабатывали» его не только, как в «том» июле 1941, посол в Лондоне Майский, но и ещё до «этой» войны. Дипломатическая переписка между Сталиным и Рузвельтом и до 22 июня была намного более интенсивной. И их желание личной встречи, по результатам предупреждающих мер со стороны советского руководства и дипломатических представителей в США стало более сильным и обоюдным.

Кстати, и причины были, как ни странно, похожи. О послевоенном мире думал не только Сталин, знавший о «ином будущем», но и Рузвельт, имевший весьма немалую склонность к мессианству, настоянному на религиозных корнях.

Черты личности Рузвельта, изучению сведений о котором уделил не один час Сталин, и сыграли многое в том будущем мира, которое выстроилось и было выстроено в чём-то совместными, в чём-то противоборствующими усилиями этих двух господ после «этой войны».

Том мире, в котором ещё только предстояло жить со своей семьёй долгие десятилетия сравнивавшему постоянно всё «тут» и «там» Рожкову. В собственной голове и с немногими избранными, с которыми он делился некоторой частью своих сравнений.

Перебрав моменты позавчерашнего разговора с генералами из «группы Мерецкова» и вчерашнее неформальное общение с соратниками из политбюро, Сталин вернулся к тому, что пересматривал сейчас.

Простые моменты будущего. Двадцатитысячный городишко западнее Урала… переснятые с прибора потомка сделанные им фото, фотографии из архива его отца и те, что были сделаны на месте после доставки и знакомства с потомком в Москве, когда проверяли личность попаданца, чтобы хоть как-то попытаться найти возможную ложь в его словах о будущем, о том, что он помнил о прошлом своей «малой родины» и последующие сравнения с докладами попавшего на службу в архив спецотдела бывшего начальника РОВД.

Забавно было смотреть то, что сейчас не существует. И то, как видоизменится существующее.

Это не как с тем, пока не надстроенным этажом на Ближней даче. И даже не то, что с тем «видеороликом» о Москве XXI века. Тут были десятки и сотни строений обычного города, где вырос Рожков. Улицы. Здания. Машины. Люди. Именно, что не столица, а заштатный и не особо примечательный городишко.

Прошлое угадывалось в облике районного центра и в XXI веке. Но лишь угадывалось. Слишком много было иного, которое не удалось бы понять без рассказов попаданца. Хотя бы о назначении тех компактных «компьютеров»-телефонов-фотокамер в руках простых жителей страны, которая «после СССР». Год с лишним он раз за разом возвращался к просмотру этих папок. Их было очень много. Сталин, изучая кадры из жизни будущего – все эти сценки мгновений жизни XXI века из личных фото попаданца и из «кеша браузера», «сохранённые фото с сайтов», схваченные «цифровой техникой».