Игорь Кулаков - Форк 1941 [СИ]

Позже одарил её вполне искренним спасибо за идею и поделился впечатлением – со скидкой на текущие возможности кинотехники и методы съёмки – киносборник вышел «на твёрдую чётверку».

Полагаю, визит на киносеанс состоялся потому, что за пару лет до провала в это время я видел в ютубе «первый вариант» и у меня он тогда ещё оставил тягостное впечатление. О чём в своё время (осенью) настойчиво говорил.

Не знаю, как его воспринимали в «тогдашнем» августе 1941 (когда он, кстати, вышел) моего времени – может и лучше, чем у меня, плевавшимся и капавший ядом в 2016 от постановочных сцен и нулевом количестве реальных кадров с фронта.

Но то, что увидел в кинотеатре тут, меня вполне порадовало. Художественного свиста и товарищей актёров тут было ноль. Во-первых, качественный инфоматериал. Подбитые немецкие танки и даже была сцена авиаудара немецких бомбардировщиков по Каунасу и разрушений там.

Конечно же, пропаганда оставалась пропагандой – не было кадров убитых наших бойцов и подобных вещей, но это была правильная пропаганда…

Даже верные слова от ведущего были вставлены – про то, что наши раненые и похоронки на погибших уже начинают прибывать и смотрящие сии кадры в кинозале их скоро сами увидят… священный гнев разожжётся и без них, но без агитпропа на войне – никак.

30-го июня, Лежнёва, ездившая по работе в Генштаб к Шапошникову, уловила момент, набралась смелости и, улучив момент, когда вблизи не было посторонних, тихо уточнила у него:

— Товарищ маршал Советского Союза, как там… на фронте?

Она поделилась позже с нами в отделе ответом.

— Маршал секунд пять внимательно на меня смотрел, а после выдал:

— В целом, фронт удержали. Отходим кое-где. Пока катастрофического ничего нет. Потери… большие, но и немцам крепко даём… лучше, чем в тот раз… а вообще, Света, у вас, в 8-м отделе, есть копия ежедневной сводки для высшего комсостава. По сведениям там о дислокации наших и немецких частей на линии фронта вы сами можете понять обстановку…

— Это всё что он мне сказал, – дополнила Лежнёва.

Подобное дорого стоит…

Даже по сравнению с «тем разом»… и по результатам боёв на границе стали заметны первые признаки существенных изменений в ходе истории. А затем, на фронте же «начавшейся снова» войны стало творится что-то совсем невероятное.

Особенно меня потряс размах танковых битв. Десяток мехкорпусов и отдельные танковые дивизии и бригады РККА, поддержанные массированными силами наших ВВС, нанесли свои, очевидно давно планировавшиеся контрудары в Прибалтике, Белоруссии и на западной Украине.

6 июля 1941 года. Н. Е. Рожков, Москва, один из многих коммерческих магазинов, работавших, как и в «тот ход времени», в столице страны.

Подобные магазины, как и ассортимент в них, и публика из числа обеспеченного «советского среднего класса»:-), посещавшая их, остались летом после начала войны такими же, как и до. Специфика подборки «около» и милитаристской литературы, попавшей со мной в 1940-й, добавляла лишь отрывочные сведения о жизни военного СССР за пределами того, что непосредственно имело отношение к ходу боевых действий, военному производству и фронтовым тяготам бойцов и командиров РККА, чьи воспоминания сохранились в некоторых мемуарах. Поэтому я не знал, как с подобными заведениями было в «моём СССР» в 1941. Да и какой из них сейчас мой? Наверное, уже «этот». Того, что тихо по историческим меркам отправился в вечность на глазах моих будущих тогда совсем юных родителей, я лично не застал и дня. Так что… «мой СССР» – похоже, уже этот. В который я нечаянно буквально забрёл своими ногами из его правопреемника в 2018-м. Какая судьба ждёт здесь Союз, в свете того, что к повороту (только попытке?) на иной путь развития я приложил самое непосредственное участие, «сдавшись» правоохранительным органам СССР в первый же день провала через времена и Вселенные?

— …Преувеличивают, Михаил Аркадьевич…

— Не скажите, Семён Семёнович, другие времена настали. Война у нас нынче с ними началась. Снова, как при царе мы с германцами воюем. А все надеялись, что договорились, что обойдётся. Но хуже будет, много в газетах пишут, как они себя ведут. Страны под их оккупацией стонут. Гестапо, опять же, жестокая организация.

— Вы сами таки посудите, Михаил Аркадьевич – что там, в Европе, под германцами происходит, мы толком не знаем. А культурная нация не может быть подобной варварам. Все военные ужасы, разрушения, бомбёжки, согласитесь, это одно. А там, куда германцы пришли, они наводят свой жесткий порядок и заставляют всех покориться. Для нас хорошо, что руководство к англичанам и в Америку обращается. Только вместе с союзниками мы одолеем германцев. Не зря в ту войну царская Россия в Антанте состояла. Советская власть хорошо знает, с кем союз надо снова заключать, а то одни против немецкого порядка и техники их не сдюжим.

Вроде бы мои толерантность и уважение к свободе мнений не протестует от граничащих по меркам 1941-го с «пораженчеством» и «преклонением перед миром капитала» подслушанным словам. Но чего-то у меня от слов про «культурную нацию» всё равно бомбить начинает. А уж у Гордова и Шалимова, стоящих со мной в маленькой очереди призатариться на отдел за счёт попаданца, щедрого на совдензнаки (по причине «некуда особо тратить зарплату по контракту») местными вкусняшками по коммерческим ценам в выходной день, наверное то, как колбасит внутри. Может, старший из них – бывший пограничник, сейчас размышляет, что за фрукт перед нами «растёкся мыслью по древу» и стоит ли его хотя бы одёрнуть, даже не по принадлежности к «компетентным органам», а хотя бы из внутренней убеждённости, положенной каждому «советскому человеку» – не сомневаться в политике партии и правительства СССР? И не войдёт ли это в противоречие с одной из его основных обязанностей, как сотрудника 8-го отдела ГУГБ? Никак не привлекать излишнего внимания в любых нестандартных ситуациях к подопечной персоне из 2018-го? Да и не создавать таких… кто знает, что у попаданца с языка сорвётся? Хе-хе…

К слову говоря, о самой «нестандартной ситуации»… — старательно разжёванный «коллегам» ранее в тонкостях мем про «баварское пиво», да «послезнание» тут на местное категорическое (хоть пока и теоретическое) неприятие подобных вещей накладывается и даёт иногда странное восприятие у них. «Заразой будущего» они проникаются, это однозначно. Да и молодость сказывается, легче новое воспринимают. Но в каком направлении сработают их мысли, иногда практически невозможно предсказать. То ли «шире мыслить будут», то ли вообще «резьбу сорвёт». Ещё и время военное, со всей сопутствующей и неизбежной радикализацией взглядов…