Игорь Кулаков - Форк 1941 [СИ]

Сравнивая множество зданий ещё дореволюционной постройки, известных мне с разницей почти в 80 лет… первый раз оценил, как прикольно быть путешественником во времени, что ещё тут сказать. Жаль, что хода обратно нет:-((

Оба сержанта явно были недовольны, машину выделили, а им столько пришлось со мной ногами колесить:-) Им-то эти вечерние прогулки и Молотов, после столицы, нафиг не впёрлись, а я, сколько ни объяснял, так и не смог донести им прелесть сравнения видов. Одно дело в уютном кресле в 8-м отделе сравнивать с кружкой чая в руке, что-то из «иной истории» и «этой», а другое – за странным во всех отношениях попаданцем по Молотову на своих двоих по долгу службы туда-сюда после работы колобродить:-)

Им, разумеется, не понять, как меня достали все эти чекистские ограничения в отношении меня любимого… я тут, в Молотове-41, словно свободы глотнул. Что такое двое сержантов рядом по сравнению с атмосферой целой Лубянки вокруг, пусть и разбавленной отдельными академическим личностями и двумя компами из будущего?:-)

Тем временем, за июль и август, произошли подвижки в теоретическом осознании, «как двигаться дальше» с элементной базой и тем, «что будет дальше» с советскими электровычислителями.

Дисплей и память. Память и дисплей… а облик М-2, полностью совместимой по системе команд с М-1, обрёл (пусть пока и в наших головах, на множестве обычных листов и в доках на ПК) некие черты.

Моя настойчивость с дисплеем и повторное совместное (с Бруком и Лебедевым) изучение главы из учебника информатики для непрофильных вузов, содержавшего понятия видеотерминал и видеоконтроллер, вкупе с обрывками моих личных знаний и имевшихся материалов по 8-битным ПК и «реконструкция того, что было» в «моих» 70-80-х, позволили проявить роль композитного видеовыхода на видеотерминал.

Пропускная способность подобного «цветного решения» была невелика даже на заре домашних персоналок, но то, что задумали мы – «монохромный текстовой дисплей» – было, по нашей оценке, вполне реализуемым в ближайшие годы.

Замечу, что именно этот учебник, при всей его поверхностности, помог нам расшифровать и осознать в процессе работы над М-1 некоторые понятия и логику работы архитектурных узлов электронно-вычислительных машин, слабо осознаваемые мной, прогером из 2018-го. А материалы по эмуляции, в первую очередь, электронные журналы спектрумистов xUSSR из конца 80-х и начала 90-х дали обширные схемотехнические заделы на будущее. 100500 раз вознёс хвалу Силе:-) за свой интерес к эмуляции бытовых персоналок и игровых приставок! Какой кладезь откровений для нескольких лиц из «первого советского компьютерного КБ» это был…

Вторым аспектом стали сведения по «ферритовым колечкам». Кроме того, что такой этап был, изначально я о них и не знал ничего. Зато Брук и Лебедев, размышляя о памяти для М-1, как оказалось, отыскали ещё ранее сведения и о памяти на ЭЛТ и на ферритах. Весьма полезные, между прочим.

Статьи из 57-го, 63-го и 69-года. Снова выручила электронная «подшивка» ТМ!

Номера годов и месяцев были мне, чесавшему репу «ну что же это такое память на ферритах?» продемонстрированы с предельно довольными улыбками и я вгрызся в соответствующие pdf-чики. Чует моё сердце, лет через десять точно выучу эту «подшивку» наизусть…

А я всё восхищался ранее – как так они быстро сразу раскололи вопрос с памятью для М-1, организованной на ЭЛТ! До сего момента ведь держали интригу… оказывается, они уже знали направление заранее, хитрецы… едва только дорвались до «подшивки» журнала из будущего…

В одной из этих статей и выплыло незнакомое мне ранее понятие, связанное с ферритами. «Куб памяти»… Да! Да! Да! Памяти в 16К, и, может быть… даже в 64К быть! В ближайшие годы… ну, я так надеюсь… сильно-сильно. Почти так же, как о девушке мечтаю.

Сведения о магнитных сердечниках были поднесены на блюдечке Иоффе, как человеку, координирующему усилия промышленности для нужд ВТ.

С вопросом – «вот на это… когда мы можем рассчитывать?»

Изучает вопрос и думает пока:-)

14 августа 1941. Берлин.

Руководитель Абвер-1 Ганс Пикенброк и один из его подчинённых (да, тот самый Курт, что обратил внимание руководства на первые сведения о новом отделе ГУГБ НКВД)

— …Вы превосходный специалист. Собрать вместе всё воедино. Какой потрясающий у вас ум!

Тот, к кому обращался начальник Абвер-1, с достоинством принял похвалу, и открыл свой портфель, вытащив какой-то, как понял Ганс по буквам на кириллице на обложке, большевистский журнал.

Старый служака, похоже, припас ещё один сюрприз напоследок.

— Что это, Курт? — не сдержал нетерпения Пикенброк, предвкушая ещё один элемент мозаики.

— Конрад Цузе, о выводах которого мы сейчас начали говорить, и которого я привлёк в качестве эксперта по оценке показаний захваченного русского специалиста из Минска – УЖЕ знает об том молодом чекисте – инициаторе создания вычислительной машины несколько дней! Моё обращение обрадовало Конрада и он, узнав какой помощи мы от него ждём, сразу же при мне, просмотрев захваченное описание к той вычислительной машине, на которой готовился работать не успевший уехать в эвакуацию специалист из Минска, порадовал меня известной ему новой информацией. Имеющей прямое отношение к неясному для нас вопросу.

Вот из этого официального советского популярного технического журнала, который ему передал один из его знакомых – находящийся в отпуске по ранению офицер-зенитчик люфтваффе, который тот подобрал на улице в Минске, где журнал валялся среди кучи учебной литературы, выброшенный взрывом из библиотеки школы, попавшей под авиабомбардировку, Конрад выглядел многое!

Подчинённый открыл номер «Техники-Молодёжи» за март 1941 на нужной странице и ткнул пальцем в фото:

— Статья в журнале содержит лишь общие принципы будущей перспективной расчётной техники. Изъятая у русского специалиста книга с общим описанием возможностей и работы на вычислительной машине содержит намного больше информации. Но тут, в журнале, есть фото главного создателя машины, именно того сотрудника 8-го отдела! Не очень чёткое и в профиль, но всё же…

Глаза заместителя Канариса стали похожи на блюдца.

Он буквально выхватил журнал из рук и какое-то время разглядывал отпечатанное на не самой качественной бумаге фото. После чего стал слушать дальше подробности тех выводов, которые подчинённый услышал от приглашённого эксперта о показаниях захваченного в Минске русского.

Полчаса позже.

Самолично угостив Курта ароматным кофе и бельгийскими шоколадными конфетами, Пикенброк ненадолго задумался.

Мозаика почти сложилась. Как и, похоже, окончательно разъяснилась загадка со странным названием нового отдела ГУГБ НКВД. «Информационный» отдел.