Игорь Кулаков - Форк 1941 [СИ]

— …Золотые годы Nightwish! Тарья Турунен с ними. «Их есть у меня»! Не тот рок, что – судьба, а тот, что стиль музыки… хотя… в чём-то и судьба… музыки… — шутит не совсем понятно Рожков.

Ладно, после выспрошу сама у него детали непонятной шутки.

— Я рос и под музыку первого состава Nightwish. Родители – большие поклонниками этой самой Тарьи Турунен.

Звучат безумно красивые пусть только «аудио», без «видео» мелодии: Swanheart, Away, Astral Romance… а я подмечаю, что контраст с музыкой Scooter-а только добавляет непонимания и потерянности в состояние Шолохова и Толстого. Вроде бы до литературы так и не добрались, но им явно хочется пить ещё и ещё из этого безумного и бурлящего источника о манящем будущем. Что такое строки фотокопий из книг и «ТМ», когда на экране – голоса живых людей с рубежа эпох?! Не рождённых ещё сейчас… открывающиеся какой-то внутренней гранью в музыке и непонятных, требующих перевода словах песен и эта… странно веселящаяся публика на концерте «Скутера»…

О, как я их понимаю! Испытав осенью прошлого года данное чувство, хочется побывать «там» самой и вкусить этот странный XXI век.

А дальше мы смотрели каких-то болгар из «Металлических крыльев». И снова на английском. Crying of the Sun, Fallen Angel in the Hell.

Рожков буквально препарировал нам эти видеоклипы на составные части… составные части успеха – съёмки на природе, «кулсторис», «студийная фонограмма», «сведение», «макияж» и одеяния артистов, подбор планов, эффектная операторская работа.

Снова звучат столь непривычные даже мне (не говоря уже о наших советских писателях) слова про «шоу-бизнес». Он настаивает, что «культурная продукция – это верно», мол, не стоит бояться этого слова, а вдохновению и таланту здесь всегда есть место. Страшные слова звучат на Лубянке – «культура на потоке», «продвижение в сети интернет». Да, такое, в 1941 год можно услышать только здесь, в 8-м отделе ГУГБ.

Иногда, засыпая, не могу поверить, что всё касающееся знакомства с путешественником во времени произошло со мной.

Выбитый из душевного равновесия Шолохов подначивает попаданца:

— У вас что, по-русски совсем не поют?

— Поют. Ещё как поют. Всё увидите, всё услышите.

Ну хоть тут-то Рожков не «лезет в бутылку» (как он сам выражается иногда). Да, стоит заметить, что он изрядно обогатил речь наших, в 8-м отделе всяческими словечками. Не то чтобы непотребными, но странными – точно. Иногда оборотами своей речи он просто вводил в ступор. И ладно бы дело было только в сленге «компьютерного века», выучить смысл подпорченных технических терминов и их применения к месту, имея в 1940-41 годах опыт работы на технике XXI века, было не так уж сложно. но как понять такую фразу, даже видя, к чему она применена.

— …годнота редкая…

— …МС лютый…

— …вставляет немеряно…

— …проапгрейженные по самые помидоры…

— …отстойная логика…

— …рисовка у них специфичная, но…

— …свои комплексы на нас проецируют, утырки…

— …словно через узкий канал протолкнуть…

И это немногое, что сразу вспомнила!

Нет, разобраться и понять, что он подразумевает, с его пояснениями, откуда «это выползло», было можно. Но поначалу такая манера речи ошеломляла, особенно его несло когда рядом не было большого начальства (с теми-то старался по-человечески изъясняться), а так, когда «все свои» – несло. Позже привыкли, я вообще думала, что пройдёт, как мы, изъясняться станет. Но нет, в стенах отдела так и шпарит, и многое наши от него подхватывали. Странно, как один человек на стольких сразу влияет.

Говоря одним словосочетанием о его речи, я бы описала подобное как «интеллигентская феня».

Мы снова услышали голосищи. На русском, как просили товарищи писатели.

Тарья. И Кипелов.

«Я здесь…»

— Ох, как тогда, в 2011, жгли над Волгой старый рокер родом ещё из СССР и финка — дива шоу-бизнеса с оперными голосом из новых времён, – снова свалился в неведомую и непонятную нам ностальгию Рожков.

И, видимо, чтобы последние сомнения исчезли, познакомил товарищей с творчеством отечественной (из XXI века, ага!) музыкальной группы «Catharsis»

Два «скачанных» им клипа:

«Воин Света»

«Призрачный свет»

Они «зажгли»!

С нами их послушала-посмотрела и присоединившаяся Светлана, заглянувшая по делам в архив и видевшая их неоднократно ранее. Оттого и наблюдавшая не сколько за ними, сколько за обожаемым Никитой, пока я изучала реакцию товарищей писателей.

Уже несколько дней спустя (и это я, поразмышляв, не стала отражать в отчёте товарищу Берии, ибо сочла не относящимся и ни на что не влияющим в деле), когда нашлось время перекинуться по-женски парой слов по душам, Светка поделилась со мной:

— Я видела! Его губы проговаривали слова песни, вместе с теми, кто был там! Кто подпевал солисту в зале в том «клубе». Заметив, что я смотрю на него, он явно был смущён. Мне показалось, что он словно… в своё время вернулся… он как будто был там, в XXI веке снова. Он потерял ВСЕ. ЕГО родные, всё-всё-всё что было вокруг него, кануло в никуда. Его компьютеры, то, что на них, и то, что в его голове – это все, что осталось того, «иного будущего». Наверное, потому он так отчаянно цепляется за слова о том, что мы – не его прошлое, а «иная Вселенная»… Переведя взгляд с Никиты на экран, на беснующуюся в восторге публику на этом концерте Катарсиса, столь непривычной, столь громкой, рвущей душу, хоть и зовущей «куда-то там» музыки, я поняла: он – другой, а мы в чём-то чужаки для него. Вряд ли возможно перешагнуть через почти 80 лет разницы, хотя он и здесь, живой, из плоти и крови. Надеюсь, со временем смогу «перегореть» в своих чувствах к нему, со временем, изжалев себя, пойму, что лучше искать себе суженого среди наших, советских ребят. А он… — пусть он останется просто хорошим товарищем. Он совсем не тот «буржуй», какой смысл мы привыкли вкладывать в это мерзкое слово. «Всего то» – он из иного времени, возможно, все же более мирного и не такого, как выяснилось, нашего. Ему сейчас намного хуже, чем мне…

Подобные откровения Светки насчёт того «что Рожков потерял весь свой мир» очень пересеклись с моими подобными предположениями…

Товарищей же писателей изрядно потряхивало. Если музыка на английском, да в сочетании с «подтанцовкой» (по определению Рожкова) только раздразнила их, вытащив на свет неприятие «всего этого буржуазного разврата и музыкального безвкусия», то на песнях на родном их интерес, похоже, превозмог отторжение. Их явно удивляло всё – сам ритм и незнакомые тоны в музыке, по-иному солирующие голоса, ведущие мелодию, звучание новых музыкальных инструментов и непривычное использование классического симфонического, похоже, оркестра в концерте «Катарсиса», поведение на сцене и… самым, как я поняла удивительным для них было абсолютно раскрепощённое и не какое-то чинное поведение публики, вовлечение её в процесс концерта в значительно большем объёме, чем привычные хлопки в ладоши, ну, максимум, овации.