Сергей Савелов - Я в моей голове 4

Я не чувствовал подобной близости с родителями. Давно уже у них сложилась своя жизнь, а у меня своя, не делюсь своими тайнами, переживаниями и не прошу совета. Они, по — видимому, с этим смирились и не лезут в мою жизнь, а мама скорее по привычке или из — за властного характера порой может спросить: «Где был? Зачем тебе это? Почему?… и не обижается на явные отговорки.

С подзабытым чувством волнения при подъезде к нашей станции я вглядывался в мутное окно в тамбуре. Вот на городской окраине мимо проплыл знакомый переезд к деревне Иваново, потом появились едва освещенные редкими фонарями здания складов, пакгаузов, водонапорная башня, старое паровозное депо, здание железнодорожной бани, вероятно, построенное в тридцатых годах, всегда закрытое в моей памяти. Проехали медленно мимо монументального Дома культуры железнодорожников, в который иногда в детстве ходили смотреть с пацанами фильмы, которые не показывали в остальных кинотеатрах и клубах города, также в настоящее время не выполняющее своей функции — нести культуру в массы, несмотря на огромность и монументальность. Наконец состав подкатил к перрону и обшарпанной коробке вокзала.

Только сейчас пришла в голову мысль, что раньше железнодорожная станция играла бОльшую роль в жизни города. Баня, дом культуры, железнодорожная больница, тоже неработающая в настоящая время, заброшенные ясли и еще действующий детский сад для детей железнодорожников и семей, проживающих в окрестных домах. Все эта инфраструктура с многочисленными магазинами, кафе, пивной и ларьками на привокзальной площади, в окружении старых деревянных жилых домов и всего одной кирпичной, относительно новой пятиэтажки, свидетельствовали, что прежде этот район жил более насыщенной жизнью. Почему так происходит?

Я обратил внимание, что Гулька тоже с напряжением и волнением вглядывается в окно. Что говорить о девушке? Сам волнуюсь, хотя уже не первый раз в памяти возвращаюсь домой после долгого отсутствия.

В здании вокзала оказалось многолюдно, так как собирались пассажиры к встречному поезду на Ленинград и к кассе выстроилась большая очередь. В углу заметил шумную компанию станционных ребят, которые зачастую в холодное время проводили вечера на вокзале. Вроде не слышал, чтобы они грабили ночных пассажиров, но пьяненького припозднившегося мужичка обчистить могли. Могли так же «сесть на хвост» мужикам, желающим выпить или самим «настрелять» у прохожих копеек на «бормотуху», которую продавали в станционном буфете. Не зря заняли скамейки у входа в буфет. Тут я заметил милиционера возле опорного пункта милиции, который вышел к приходу нашего поезда, внимательно и неодобрительно наблюдая за местной гопотой. Вокзальная жизнь шла привычным чередом.

Несколько знакомых пацанов поднялись и протиснулись ко мне.

— Здорово Серый! — первым протянул ладонь Гена Крокодил, — Приехал? — спросил об очевидном, лузгая семечки и, сплевывая шелуху на пол.

— Здорово, Гена, — пожал ему и другим ребятам руки.

Среди них был Коля Черт. Вот с кем ручкаться мне не хотелось, но пришлось.

— Баба твоя? — с противной ухмылкой поинтересовался тот, облизывая похотливым взглядом стройную фигурку Гульки, стоящей за моей спиной.

Схватив его за воротник, я сильно встряхнул и, с ненавистью глядя в тут же забегавшие маленькие глазки с белесыми ресницами прошипел:

— Это не баба, а моя девушка! Понял? — спросил и брезгливо оттолкнул любителя беззащитных девчонок.

— Понял, понял! Чего ты? — забормотал обиженно Черт, трусливо отпрянув от меня.

Милиционер сделал стойку, но заметив, что конфликт угас, остался на месте.

— Ген, не знаешь, нельзя ли доехать до Старослободского района? — спросил я на всякий случай, так как раньше никогда не интересовался этим и не пользовался услугами «бомбил», но знал, что в городе некоторые автовладельцы «таксуют».

— Бывают тут шабашат, — понимающе взглянул он на мою девчонку и кивнул ей, поздоровавшись. — Сейчас узнаем, — пообещал и мотнул головой какому — то малолетке на второй выход из вокзала, выводящий на привокзальную площадь.

Довез Гулю до ее дома, но не поднимаясь распрощался, поцеловал и уехал домой. Не хотелось смущать ее родных внезапным ночным визитом.

Лег спать смог только через два часа, отвечая на многочисленные вопросы обрадованных моим неожиданным приездом родителей, рассказывая об институте, о тете и поглощая поздний ужин.

На следующий день проснулся поздно и некоторое время валялся в постели, наслаждаясь бездельем. Спешить было некуда и чего — то делать не надо. Даже зарядку проигнорировал. Должны же быть и у меня маленькие радости в жизни, ведь каникулы! Встретиться с Гулей решили послезавтра, а сегодня вечером планировал пообщаться со своими ребятами.

К вечеру отправился в Заводской поселок. Перемещаясь по скользкой дорожке, покрытой утоптанным снегом размышлял — так и теряются с переездом близкие связи с друзьями. Если живешь в Новом районе и ходишь дважды в день в школу в Заводской поселок, как десять лет делали некоторые мои одноклассники, то еще дважды преодолевать этот маршрут не захочешь.

Своих друзей нашел на автобусной остановке возле сквера и мужского общежития заводчан. После шумных и радостных взаимных приветствий, объятий, хлопанья по плечам и рукопожатий выслушал последние поселковые новости. Опять драки, подружки, кто — то сел, а кто — то вышел. Все, как прежде, но уже меня не задевает. Неожиданно поймал себя на мысли, что у меня в Ленинграде жизнь более насыщенная и интересная. Один бой с кубинцем сколько доставил эмоций и адреналина. Да и в институте не дают скучать. Кагэбешники еще…! Среди ребят заметил несколько малознакомых лиц. Новенькие подросли и влились в авторитетную компанию.

Стас отозвал меня в сторону и поинтересовался:

— В Москву поедешь? Мы поднабрали икон и только тебя ждали. Трудно стало собирать. Последний раз ездили в ноябрьские каникулы.

Вопрос друга застал меня врасплох.

— Извини Стас, не могу. Не поеду. Врать тебе не хочу, но и сказать всего не могу. Нельзя мне, но вам, похоже, ничего не угрожает пока, если сами не проколетесь, — попытался, оправдываясь честно взглянуть ему в глаза.

— Жаль, но хоть на танцы завтра в клуб пойдешь? — улыбнулся он.

— Тоже не знаю. У меня же девушка…, — выдохнул я с облегчением, радуясь, что неприятный разговор позади и тоже улыбнулся.

— Ну и что? У меня тоже есть, но знаешь сколько новеньких появилось! Из общаг и поселковые подросли…, — возразил друг, подбадривающе хлопнув меня по плечу.

Тут послышались рев мотоциклетных моторов и к остановке подкатили несколько мотоциклов и мопедов. Кавалькаду возглавлял мой бывший одноклассник, друг и сосед из соседнего барака Юрка Беляев. Среди других рокеров заметил круглое улыбающееся лицо Камиля и кивнул ему. Ребята нашли зимнее развлечение — гонять вечерами по поселковым дорогам. Скользкая проезжая часть была укатана грузовиками и автобусами, и мотоциклы заносило, бросая от обочины к обочине, а лихих мотоциклистов это только забавляло.