Сергей Савелов - Я в моей голове 4

Как ни в чем не бывало, Петр Иваныч или Иван Петрович продолжил:

— Мы постараемся выявить — в чем же ты силен и что можешь.

— Не могу я ничего, — буркнул я, — ни лечить, ни предсказывать.

— Вот мы и убедимся в этом, — миролюбиво произнес он.

— Мне учиться надо, семестр уже начался в институте, — напомнил я про важные для меня обстоятельства.

— Ничего страшного. Твоя группа сейчас в колхозе, а руководство института в курсе про твое временное отсутствие по уважительным причинам, — показал знание о моей ситуации. — Все выясним и вернешься, — пообещал он, не проявляя эмоций. — Чтобы нам не терять время, может сам скажешь — в чем ты силен? — опять остро взглянул на меня.

— Не знаю, о чем вы? — ответил я, глядя в глаза собеседнику.

Теперь каждый день или через день меня навещали различные экстрасенсы, парапсихологи.

Один просил силой мысли передвинуть шариковую ручку или спичечный коробок.

Другой предлагал продиагностировать свой организм и сам продемонстрировал свои возможности на мне, с ходу определив недавнее сотрясение мозга. Даже частично описал темную арку, где все произошло. Не знаю, прочитал он про это в документах или действительно имел такие возможности, но смог меня удивить.

Это меня заинтересовало — диагностика заболеваний у собеседника. Мне показалось, что и я что — то заметил необычное у человека в районе желудка или поджелудочной железы, но не признался. Я понимал, чтобы точно диагностировать заболевание, надо учиться медицине, а для этого надо время, да и сомневаюсь, что мне это по силам. Может мне показалось из — за сильного желания чего — то увидеть? Неплохо иметь бы такие способности! Раз, и увидел у отца, как его опухоль поживает?!

Третий подсовывал фотографии различных людей, объектов, подводных лодок, космических аппаратов и просил назвать их местонахождение, характеры (у людей), характеристики (у техники).

Запомнился мне один плюгавенький, суетливый мужичок в очечках с толстыми линзами и невнятной речью. Потирая ладошки, он не мог усидеть на стуле и, вскочив бегал по небольшому кабинету, периодически подслеповато заглядывая мне в глаза. Я так и не смог определить его «специализацию», но понял, что его интересовало все, что связано с сексом. Он допытывался, когда у меня был первый половой акт и с кем? Испытывал ли я поллюции? Самоудовлетворялся ли? Сколько у меня было половых партнерш? В каких позах люблю заниматься сексом и в каких местах? Больной на сексе оказался этот «специалист». По такому психушка и смирительная рубашка плачут. Испытывая отвращение к собеседнику, я ни на один вопрос не ответил. Он на прощание разочарованно объявил меня сексуально озабоченным и удалился. Услугами таких специалистов пользуются наши органы?

Мне подсовывали какие — то тесты с рисунками, текстами или цифрами. Иной раз было изображено что — то непонятное, а меня просили сообщить свои ассоциации.

Однажды Иван Петрович привел ко мне графолога, так как тот попросил меня написать множество текстов, где были слова: «республиках», «август», «авиакатастрофа», «футбольная команда» и прочие. Не знаю, что графолог определил из моих каракулей, но куратор проекта мне показался довольным.

Я понял, что все эти люди участвуют в какой — то государственной программе под руководством Ивана Петровича, но живут и работают в разных местах, а не в одном институте. Вероятно, по мере необходимости их вызывают, и они водят руками, предсказывают, предупреждают, прогнозируют, лечат и прочее. Вот сам их руководитель — из КГБ.

Чего они во мне нашли или могут определить?

Другие попытки.

Прошло уже три недели, что я нахожусь в этом закрытом Центре. Времени свободного было у меня навалом, так как беседы с тестами у специалистов занимали не много времени и, как правило, первую половину дня. Я занимался спортом по утрам и вечерам, читал свежую прессу, а после обеда ходил в бассейн. Все жутко надоело. Хотелось домой, в институт, в колхоз — куда угодно, лишь бы не видеть эти здания, меняющиеся лица экстрасенсов, загадочного Ивана Петровича. К тому же хотелось трахаться. Как там моя Гулька?

Однажды наша корпусная медсестра Анечка заметила у меня утренний «стояк». От продолжительного воздержания по утрам мои трусы предательски топорщились. Заметив этот конфуз Анечка хихикнула и с наивностью во взгляде поинтересовалась:

— Сереженька, может тебе надо чего? В наши обязанности входит забота о психологическом здоровье пациентов, — пояснила с притворной стеснительной улыбкой.

При этом девушка приняла вызывающую позу, изогнувшись и выставив крутое бедро. Может и правда местный персонал готов оказывать не только медицинские услуги пациентам или это ее личная инициатива?

— Спасибо, простите, — смущенно пробормотал я и, прикрыв руками пах, трусливо ретировался в ванную.

Сегодня я проспал зарядку и дождался прихода дежурной, вот и оконфузился. Нет, уж! Зачем мне лишние связи с местным персоналом? «Медовые ловушки» всегда были в арсенале спецслужб. Конечно, наивно думать, что я в постели смогу рассказать все, что нужно КГБ, но может у девушки не было коварных замыслов? Хотя в нашем корпусе было достаточно внешне брутальных одиноких здоровых мужчин вполне зрелого возраста. Есть с кем сексуально озабоченной медсестре сбросить напряжение.

Бегая утром по паркуя видел только постоянных немногочисленных людей. Пожилая пара, взявшись за руки совершала утренний променад и один хромой мужчина ходил, упорно разрабатывая ногу. Вероятно, выполняя рекомендации врача, восстанавливался после травмы или ранения.

Однажды я заметил на парковой дорожке новый персонаж — молодую белокурую девушку, семенящую мелкой трусцой. Фигурка девушки отличалась излишней полнотой, но сзади смотрелась вполне привлекательно, а спереди пышная грудь в беге заметно подпрыгивала и сексуально тряслась.

— Здравствуйте! — услышал я девичий голос, когда занимался после пробежки на гимнастических снарядах.

— Здравствуйте, — ответил я и обернулся.

Это оказалась та белокурая девушка, ранее виденная на дорожке парка, только она оказалась еще и альбиносом. Помимо волос белыми были брови и ресницы, но лицо казалось привлекательным, симпатичным.

— Я вас давно заметила, — призналась. — Вы тоже здесь из — за родителей? — поинтересовалась она, будто не проходила инструктаж о запрете знакомств с другими пациентами.

— Почему тоже? — удивился я.

— Мои родители здесь лечатся, — простодушно пояснила она. — Они работали в посольстве в Пномпене в Кампучии — Камбодже. Папа заместителем посла, а мама советником по культуре. Когда красные кхмеры захватили Пномпень, папа был в Посольстве. Хорошо, что накануне большая часть сотрудников во главе с Послом и мы с мамой уехали в Союз. Папа оставался за главного, когда кхмеры штурмовали Посольство. Что ему пришлось испытать! Налетчиками были вооруженные дети, которые не знали, что такое посольство и на иностранцев глядели, как на врагов, все время угрожая автоматами. Они даже не знали своего начальства, кроме своего командира отряда.